...Либо с мечтой о смерти

Созонова Александра Юрьевна

Джекоб молчал, набычившись.

— Серия убийств, сопровождаемых пытками? — предположила Дина.

— Мелко, — отмахнулся Майер.

— Не только пытками, но также расчленением, кровосмешением и каннибализмом? — внес свою лепту Роу.

Я расхохотался, излишне громко.

— Что в этом смешного, Норди? — повернулся ко мне профессор, хмурясь.

Я не мог поведать ему, что представил Юдит, хрупкую умненькую девочку, занимающуюся расчленением, растлением и кровосмешением с терпеливо выстроившейся очередью жертв. К тому же, не мог уяснить: Джекоб смеется над всеми, это ясно, но неужели Майер и Роу этого не чувствуют

и обсуждают его бред столь же серьезно, как и мой?

— Простите. Воображение разыгралось.

— Разыгравшееся воображение — это чудно. Думаю, оно подсказало вам вид преступления. Озвучьте его, очень прощу! — умоляюще воззрился на меня профессор.

— Ну… Я читал Андреева несколько лет назад, и, если мне не изменяет память, на дно у него отправлялись виновники трагедий целых поколений: Гитлер, Сталин, Пол Пот и иже с ними. Садисты и маньяки всех мастей до дна не дотягивают: немного помучавшись, возрождаются снова. Поэтому мне не близко предложение Джекоба в принципе.

— Что ж, резонно. — Майер подумал над моим доводом. — Не у каждого получится стать новым Пол Потом.

— О да! И не только Пол Потом. Скажем, юной и слабой девушке вряд ли окажется по силам совершить череду злодейских убийств.

— Юная и слабая девушка в следующей жизни может родиться пареньком в уголовной среде, — заметил Джекоб.

— Я согласен с Норди, — Майер бросил на меня понимающий взгляд, сопроводив его добродушной усмешкой. — Бывает, что желание умереть окончательно охватывает и совсем юных и по-детски невинных созданий.

— Неужели же мы — пятеро первоклассных креативных мозгов, фонтанирующих идеями, не способны придумать такое зловещее преступление, которое осилила бы даже юная леди? — задорно и звонко спросила Дина.

Она уже не выглядела сухой, как пергамент, но разрумянилась. Видно, сложность задачи пробудила азарт. Ученая дама искрила глазами-стрелками и залихватски выпускала клубы дыма, как настоящий моряк.

— Пусть она отравит водопроводную систему какого-нибудь городка с населением не менее десяти тысяч, — предложил Джекоб. — Думаю, это потянет на дно.

— А нас с вами, как вдохновителей, за такой вариант потянут на пожизненное, — весело отпарировал Майер.

— И за меньшие преступления нам будет грозить внушительный срок, как вдохновителям, — педантично вставил Роу.

— А вот этого допускать нельзя. Никак нельзя, друзья мои! Поэтому, — профессор обвел всех поощряющим взглядом, — в очередной раз поднатужимся, напряжем наши бесценные мозги. На штурм! Крепость должна быть взята.

— Боюсь, эту крепость нам не взять, — заметил я веско. — Предложение Джекоба так же неосуществимо, как и мое. К тому же вы не учли одно маленькое обстоятельство. В системе мистика Андреева упавшая на дно планеты душа (он называет ее «шельт») умирает, но монада, или божья искра, дух — нет. Монада отправляется в другую галактику и начинает там новое восхождение — с нуля, с минерала.

— Но она ничего не помнит о своем прошлом. Разве это не эквивалентно смерти? — спросила Дина.

— Нет, это не смерть, но лишь уничтожение памяти вместе с астральным и ментальным телами. Это не есть полная аннигиляция, о которой мечтает часть пациентов клиники.

Я говорил негромко, но твердо и скорбно.

— Пожалуй, — согласился Майер. — Но мы честно предупредим клиентов об этом нюансе, и у них будет выбор.

— Дело за малым: придумать преступление! — фыркнула Дина. — Впрочем, у меня предложение. Позвольте и мне внести свой скромный вклад. Зачем доводить дело до монады? Не проще ли остановиться на стадии дерева? Дерево не страдает, его не мучают страсти, оно не задается вопросами о смысле бытия. Среди деревьев не бывает ни суицидников, ни неврастеников…

— Ха-ха-ха, — громко продекламировал хмельной Джекоб. На обращенные к нему взоры пояснил: — Это ведь юмор. Я на него реагирую.

— Среди деревьев нет неврастеников, да, — кивнул Майер. — И случаев суицида дубов или вязов наука не зафиксировала. Впрочем, это с нашей, с человеческой точки зрения. А как с древесной — мы не знаем. Но развейте же вашу идею, Дина.

— Охотно. Но попросила бы впредь не перебивать — особенно лиц, чьи ментальные способности притуплены неумеренным возлиянием. — Дина выстрелила взглядом в русского и пыхнула трубкой. — Чтобы дойти до стадии дерева, вовсе не обязательно совершать леденящие преступления. Нужно просто вести растительную жизнь: есть, пить, спать, совокупляться. Не думать, не творить, не любить, не стремиться к чему-то. Да, этот путь тоже растянутый по времени: потребуется несколько тупых человеческих воплощений, чтобы дойти до стадии ольхи или осины. Но результат, я думаю, стоит затраченных усилий.

— И это говорит тот, кто в принципе отрицает даже животные воплощения! — с пафосом возопил Джекоб.

— Я просто приняла ваши правила игры! — парировала ученая дама.

— Что ж, если окончательно уничтожить дух невозможно, давайте спустим его назад, до последней ступеньки, — произнес я. — Сбросим с лестницы эволюции.

— До амебы? — уточнил Роу.

— До минерала. Пусть станет камушком и подождет сотню-другую миллионов лет, прежде чем начать новое восхождение.

— И все опять по новой? — фыркнул Джекоб.

— И каков же процесс сбрасывания с лестницы? — спросил Майер. — Мы вернулись к тому, на чем застопорились. Думайте, друзья, думайте! Штурмуйте неприступный пик проблемы. Для этого мы все тут и собрались.

Я представил Юдит в виде минерала. На драгоценный камушек, сапфир или алмаз, она, пожалуй, не тянула. Самоцвет! Сердитый сердолик или колючий горный хрусталь.

— Помимо того, что потребуется несколько жизней, мы опять упираемся в проблему супер-гипнотизера, — подал голос психоаналитик, не дождавшись новых идей. — Который заложил бы в пациента программу, работающую из жизни в жизнь: ешь, пей, спи и ни в коем случае не думай. Где мы возьмем такового?

— Да, где? — подхватил Майер. Он коротко заглянул в глаза каждому из нас, словно надеясь, что кто-то из присутствующих и есть тот самый супер-гипнотизер, не желающий отчего-то раскрывать свое инкогнито.

— Где, где — у Бога в бороде, — буркнул Джекоб.

То ли он был действительно не на шутку пьян, то ли притворялся таковым, непонятно, с какими целями.

— Попрошу не кощунствовать, — строго заметила Дина.

— Будем искать, будем искать! — оптимистично заключил Майер. — А пока… В нашем маленьком сообществе присутствует только одна прекрасная дама. Она уже внесла свой вклад, развив идею Джекоба. Но что-то мне подсказывает, что она способна на нечто большее и ее совокупный вклад будет наиболее весомым, а ее идея — самой сногсшибательной.