10 гениев литературы
Шрифт:
Родители Габриэля Маркеса были ему, в общем-то, чужими людьми уже с первых лет жизни. Дело в том, что мать писателя, Луиза Сантьяга Маркес Игуаран, была одной из двух детей Полковника и его жены. Повзрослев, она имела неосторожность влюбиться в недоучившегося медика по имени Габриэль Элихио Гарсиа. «Неосторожность» потому, что фамилия Гарсиа для ее родителей была тем же, что красная тряпка для быка, и относились они к зятю с такой же «нежностью», как Капулетти к Монтекки.
Причин такого отношения было несколько. Во-первых, Габриэль Элихио Гарсиа был консерватором, а во-вторых – la hojarasca. La hojarasca — это презрительное словечко, которым именуют тех, кто переселился в город, привлеченный возможностью легкого заработка. Дословно la hojarasca
В общем, он был совершенно не тем человеком, которому бы Полковник хотел отдать руку и сердце дочери. И Полковник не давал благословения, несмотря на все усилия Гарсиа, который читал Луизе стихи, пел серенады, слал бесчисленные письма и даже телеграммы с любовными признаниями (Элихио служил телеграфистом и злоупотреблял служебным положением). Семья Маркес делала все, чтобы держать дочь подальше от назойливого la hojarasca, но тот все не исчезал. В конце концов усилия Габриэля Элихио были вознаграждены, и Полковник, скрепя сердце, благословил замужество своей дочери с бывшим студентом-медиком. Чтобы не усложнять отношения с родителями, молодожены переселились из Аракатаки в Риоачу. Трагикомическая история этой свадьбы была позднее пересказана в произведении «Любовь во время холеры» {61} .
61
Интересно, что существует перевод этого же произведения, где название звучит как «Любовь во время чумы». Видимо, переводчик хотел провести параллель с «Пиром во время чумы». Однако симптомы чумы и холеры различны, и романист, по-видимому, подразумевал не только «безрассудную любовь перед лицом смертельной опасности» (во время чумы), но и хотел показать, как близки друг другу высокое, чистое чувство и «плотский низ» и грязь. Собственно, разнообразные метафоры, так или иначе связанные с процессом дефекации и продуктами жизнедеятельности организма, постоянно присутствуют в творчестве Маркеса.
В результате бракосочетания Габриэля Элихио Гарсиа и Луизы Сантьяги Маркес Игуаран родился первенец – Габриэль Гарсиа Маркес, будущий нобелевский лауреат.
Он родился 6 марта 1928 года, хотя его отец настаивает, что на самом деле он появился на свет в 1927 году. Родители ребенка были настолько бедны, что их жизнь сводилась к борьбе за собственное физическое существование. В таких условиях содержание и воспитание мальчика взяли на себя бабушка с дедом, что было довольно распространено в Колумбии того времени. К сожалению, 1928 год стал началом заката Аракатаки, которая была центром торговли бананами на Карибском побережье. Банановый бунт и его жестокое подавление тяжело ударили по городу. Более сотни жителей Аракатаки были расстреляны в одночасье и свалены в общую могилу. С этой трагедии началась жизнь Габриэля и он неоднократно возвращался к ней в своих произведениях.
Маленький Габриэль получил прозвище Габито; под воздействием военных историй деда и суеверий бабушки он рос тихим и застенчивым мальчиком. Если не считать Габито и Полковника, то дом был женским царством, и Гарсиа Маркес позднее вспоминал, что из-за рассказов бабушки и бесчисленных тетушек он порой даже боялся вылезти из кресла, чтобы не встретить привидение.
Корни всех его будущих творений находятся именно в этом доме – в дедушкиных историях о гражданской войне и Банановой бойне, постоянном обсуждении женитьбы родителей, в безраздельной и иррациональной власти матриархата в доме, в бесконечной череде тетушек, двоюродных тетушек, незаконных дочерей деда – тоже тетушек… Сам Гарсиа Маркес писал: «Что бы я ни писал – это всегда рассказ о том времени, которое я прожил в доме деда».
Полковник умер, когда Габито исполнилось восемь лет, и из-за прогрессирующей слепоты бабушки ему пришлось переехать к родителям, в Сукре, где его отец в то время работал провизором. Вскоре после приезда Габито к родителям те решили отдать его в интернат. Сначала он учился в интернате г. Барранкилья, в устье реки Магдалена за
В 1940 году, в двенадцатилетнем возрасте, благодаря своим успехам в учебе он получил право на бесплатное обучение в иезуитской школе для одаренных детей – Liceo Nacional (Национальный лицей), которая находилась в Сипакире, в тридцати километрах от Боготы. Дорога туда отняла у Габриэля неделю, некоторое время он провел в Боготе (куда попал впервые) и успел решить, что город ему не нравится. Столица произвела на него давящее и гнетущее впечатление, и это укрепило его самовосприятие как coste~no.
В школе он продолжал писать стихи и рисовать. К замешательству Габриэля, несмотря на то, что ничего значительного написано еще не было, за ним закрепилась слава писателя – во многом благодаря комиксам. Возможно, именно слава школьного писателя позднее помогла ему найти свой путь. Пока же, в 1946-м, юноша окончил лицей и, выполняя желание родителей, поступил в Национальный университет Колумбии на юридический факультет, хотя сам хотел учиться на журналистском.
Тогда же Гарсиа Маркес встретил свою будущую жену. Когда-то его познакомили с девочкой по имени Мерседес Барка Пардо. Темнокожая и молчаливая, она оказалась «самой любопытной личностью», которую он когда-либо встречал. Окончив лицей, Габриэль устроил себе небольшие каникулы перед вступительными экзаменами, приехал в дом к родителям и сделал Мерседес предложение. Она согласилась выйти замуж за Гарсиа, но не ранее, чем окончит школу. Помолвка не состоялась. Потом жизнь сложилась так, что они смогли пожениться только через четырнадцать лет, и все это время Мерседес хранила верность Габриэлю.
Подобно многим писателям, которые учились не тому, чему нужно, Гарсиа Маркес обнаружил, что право совершенно не интересует его. Он превратился в завзятого прогульщика – пропускал лекции, не ходил на семинары и не готовился к ним, предпочитая бродить по Боготе и читать стихи. Он обедал в дешевых забегаловках, начал курить и стал похож на типичного представителя богемы.
И во время одной из таких прогулок жизнь Габриэля круто изменилась. Причиной этого стала маленькая книжка, оказавшаяся в его руках. Это был рассказ Франца Кафки «Превращение». Он ошеломил Гарсиа Маркеса. Молодой человек понял, что писать не означает беспрекословно следовать строгим законам повествования и держаться традиционных канонов написания рассказов. Он как будто обрел свободу: «Я подумал: а ведь я не знаю ни одного человека, который позволил бы себе так писать. Если бы я знал об этом рассказе раньше, я бы уже давным-давно стал писателем». Маркес говорил, что голос Кафки звучал в унисон с голосом его бабки – «именно так бабушка обычно рассказывала свои истории, говоря о каких-то диких вещах так, как будто они сами собой разумеются, с искренней верой в их реальность».
Маркес решил, что будет писать. Но для начала он вознамерился заполнить пробелы в своем знакомстве с литературой и читал запоем, проглатывая книгу за книгой, не упуская ничего, что попадало к нему в руки. Маркес попробовал писать художественную прозу, и к его удивлению первый же рассказ («Третье смирение») был напечатан в 1946 году в либеральной столичной газете El Espectador («Обозреватель»). Восторженный редактор даже назвал начинающего писателя «новым гением колумбийской словесности». За несколько последующих лет Маркес написал еще десять рассказов, которые были опубликованы в этой же газете.
Будучи выходцем из семьи убежденных либералов Гарсиа Маркес был оглушен убийством Гайтана. Он даже принял участие в демонстрациях el Bogot'azo, а его жилище чуть не сожгли. Университет закрыли, Гарсиа Маркес собирался переехать на север, в более мирные места, но вместо этого перевелся в Картахенский университет, где продолжил изучать право. Одновременно он получил колонку в ежедневной картахенской газете El Universal, а два года спустя стал репортером в «Геральде» (Heraldo), где вел постоянную рубрику «Жираф».