1000 Первая дочь
Шрифт:
— Эта девушка уйдет со мной! — объявил он непримиримым тоном.
Я поняла, что пропала. Совсем небольшое расстояние отделяло меня от цели. Пройди я чуть дальше, и кованые ворота спасли бы меня от любого нападения.
Теперь же Алексис обжигал меня своим пылающим взглядом. Он смотрел так, будто собирался меня съесть, проглотить целиком. Даже присутствие жриц не смущало его. Мне же хотелось съежиться, превратиться в песчинку и зарыться глубоко в землю, лишь бы не видеть его и не слышать. Зачем я ему? Неужели мой отказ так задел гордыню Алексиса, что
Я не знала ответа на этот вопрос. Но под его взглядом чувствовала себя обнаженной и совершенно беззащитной. Мне казалось, будто под ногами разверзлась пропасть, и я летела в нее со скоростью ветра.
Глава 9
Алексис
Глупая, девчонка! И до чего же упрямая! Признаться, ее побег еще больше возбудил мой интерес. Мне еще не попадались девушки, способные на подобные поступки. И так рьяно отстаивающие то, во что верят.
Вот только храм Тирино не выход.
Однажды я бывал там, за коваными воротами. Мой брат Северус всегда питал особую страсть к красивым женщинам и изысканным удовольствиям. Он-то и подбил меня посетить храм, в котором проживают далеко не монахини. Нет, с виду все чинно и благородно, а вот на деле…
Хоть на территории храма и выращивают собственный урожай, основная прибыль идет не от этого. Раз в год, в день Тирино, все жрицы храма превращаются в куртизанок. Не для всех, разумеется, а только для избранных членов королевских семей и аристократов первого круга. Словом, тех, кто может щедро заплатить за право участвовать в празднествах.
Особо ценятся девственницы. За то, чтобы возлечь с одной из них на алтаре и пролить ее девственную кровь во славу богини Тирино, мой брат отдал столько золота, что на это мог бы построить небольшой город.
И я вполне понимал, отчего жрицы так вцепились в Майлин. Она бы стала достойным украшением их праздника. Который, к слову, состоится через несколько лун. К этому времени Майлин успели бы посвятить богине и обработать так, что она и не помыслила об отказе.
– Майлин выбрала свой путь! — возразила старшая жрица на мое заявление. — Она решила посвятить себя богине Тирино. И оттого уйдет с нами.
Женщина схватила Майлин за руку, подробно коршуну, вцепившемуся в свою добычу.
— Эта девушка рабыня! — объявил я. — Притом беглая. Скажи, жрица, готова ты нарушить законы Озиса и попасть под тяжелую руку моего брата, короля Северуса?
Она по-настоящему испугалась. Да и Майлин вздрогнула, услышав о своем положении.
— Я не рабыня! — возразила она, набравшись храбрости.
— Разве? — я иронично приподнял бровь. — Твоя тетка продала тебя, Майлин. Сейчас только я решаю, как распорядиться твоей жизнью: отдать на невольничий рынок или оставить себе. Хотя, ты можешь остаться со жрицами. Только знай, что в день богини Тирино тебя подложат под того, кто больше заплатит. Готова ты к такому повороту, Майлин?
Она побледнела, словно молоко. Ее нежный ротик приоткрылся, но из
— Если вы действительно брат короля, то должны предъявить печать! — заупрямилась жрица. Она еще крепче сжала ладонь Майлин, наверняка оставляя следы пальцев на нежной коже.
— Я ничего не должен тебе, женщина! Майлин вернется со мной. Если конечно, не хочет оказаться распятой на алтаре…
— Это правда? — Майлин все же задала этот вопрос жрице. — Вы действительно хотели, чтобы я… Чтобы меня…
Вердин нетерпеливо ударил копытом и фыркнул. Да я и сам был на грани того, чтобы схватить глупую девчонку, перекинуть через плечо и ускакать, невзирая на все протесты жриц. Но было забавно наблюдать за тем, как она среагировала на мои слова.
— Это правда, Майлин, не сомневайся! — сообщил я, подавив смешок. — Можешь считать меня своим спасителем и начинать благодарить. Прямо сейчас. Не успей я вовремя, и ты оказалась бы за воротами храма, а на территории богини Тирино не действуют законы Озиса. А что касается вас…
Я достал из кармана украшение из бриллиантов Лимба и бросил жрице. Придется купить Ниоре другое украшение. А то и обойтись без подарков, ведь в ее услугах я больше не нуждался. Майлин завладела моими мыслями, словно приворожив. И, Дикал его подери, эта девчонка обходилась мне слишком дорого.
Но я был готов заплатить любую цену, чтобы заполучить ее.
Старшая жрица поймала украшение на лету и спрятала в складках своего одеяния. Хмыкнув, она выпустила руку Майлин из своих цепких пальцев. Подала знак другим жрицам, и они скрылись за воротами храма.
А Майлин осталась стоять, не шелохнувшись. Она была до того бледной и испуганной, что мне стало ее жаль. Непокорная девчонка чуть сама себя не наказала.
Я спешился и мерным шагом подошел к ней. Но она продолжала стоять, словно обратилась в камень.
— Майлин, — позвал я почти ласково. — Ты еще можешь передумать. Храм Тирино действительно принимает всех, но никого не выпускает. Если я так противен тебе, войди в ворота вслед за жрицами. Но еще не известно, кто займет место рядом с тобой на алтаре. Я не обещаю прибыть на празднество. Зато знаю пару завсегдатаев. Вот только они не привыкли уговаривать женщин и проявлять к ним нежность. Один из них возьмет тебя резко и без предварительных ласк, прямо на алтаре. Так ты хочешь, Майлин?
Она вздрогнула, будто ее ударили. Подняла на меня полные отрешенности и слез глаза.
И я устыдился собственных слов. Но сказал чистую правду: именно такое будущее ее ждало в храме Тирино.
— Убейте меня… — прошептала Майлин. — Меня больше ничто не держит в этом мире. Родная мать выбросила меня в мусоропровод, тетка продала как рабыню. Жрицы… — она всхлипнула и начала оседать, словно подрубленное деревце.
Я поймал ее в нескольких дюймах от земли. В моих руках она казалась особенно хрупкой и такой нежной. Дурманящий запах диких цветов пощекотал мои ноздри.