127 часов. Между молотом и наковальней
Шрифт:
— Который час? Если он сильно опоздает — приползет и тут же рухнет. — Элиот беспокоился, что придется свернуть вечеринку, если я заявлюсь домой с единственным желанием — лечь спать. — Хрен он заснет, пока мы тут буяним. Может, он сам подумал об этом и сделал где-нибудь привал, чтобы спокойно поспать?
— Чертовски мило с его стороны — всяко лучше, чем пинками всех на улицу. А то как-то не похоже, чтобы народ угомонился скоро.
Брайан оказался прав: народ угомонился не скоро. Сам он пошел спать незадолго до полуночи, а к тому времени,
В четверть девятого утра мой начальник в «Ют маунтинир» Брион Афтер заметил, что я так и не вышел на работу, и позвонил в дом на Спрюс-стрит. Трубку взяла Леона, которая к тому моменту уже проснулась и бродила по комнате, сонная и похмельная.
— Привет, Леона, это Брион. Арон дома? — спросил он скорее с надеждой, чем с любопытством, и немного обеспокоенно.
— Чего?.. А разве он не на работе? — Леона быстро проснулась.
— Нет, он не пришел и не позвонил. Я думал, вдруг он отсыпается после таких выходных. А его машины не видать?
Леона побрела с беспроводной трубкой из комнаты в комнату, выглядывая в окна, не стоит ли где-нибудь перед заборчиком мой пикап. Зная мое обыкновение использовать выходные до последней минутки, она была уверена, что я рулил всю ночь и утром прикатил прямиком на работу. Она посмотрела в мою комнату — может, я заскочил и сразу убежал, — но никаких следов не обнаружила. Во всем этом было что-то неправильное.
— Не заразился ли он от Леоны? Может, забыл, что его поставили в другую смену?
Брион и Леона похихикали над ее немудреной шуткой. Леона однажды прославилась тем, что не пришла в магазин, когда должна была выходить на подмену, а неделей позже заявилась на работу, когда ее никто там не ждал.
— Может, конечно, и так, но уже в дверях он сказал: «Увидимся во вторник». Он помнил, что сегодня мы с ним переделываем стенд.
— Наверное, он еще едет из Юты, — сказала Леона. — Доберется через час-другой.
— Ну, может быть. Я должен сейчас уйти, потом перезвоню. Ты когда уезжаешь?
— Через час, машину только загружу.
— О’кей, позвони мне, если он заявится.
— Позвоню. Пока.
Леона повесила трубку, с тяжелым сердцем сделала несколько кругов по дому и наконец принялась грузить вещи в «субару» своей боулдеровской тети Лесли. Но чем полнее набивалась машина, тем беспокойнее становилась Леона.
Брион, зная, что раньше я никогда не опаздывал на работу больше чем на пятнадцать минут, тоже начал волноваться. В полдевятого он спустился в торговый зал и спросил еще одного сотрудника, альпиниста Сэма Аптона:
— Ты не видел сегодня Арона?
Сэм, расставлявший в торговом зале трекинговые кроссовки, поднял голову:
— Хм, нет… Он же должен был сегодня утром переделывать стенд с палатками, так?
Брион пропустил реплику Сэма и переспросил с нажимом в голосе:
— Он никак не проявлялся? Не звонил или еще что?
Сэм уловил напряжение
— Нет, ничего. Есть повод беспокоиться?
— Не знаю. Просто я разговаривал с Леоной, и дома его не было. Она сказала, что он, похоже, вообще не возвращался. Сейчас восемь тридцать. Единственный раз, когда Арон опоздал больше чем на несколько минут, это было после той холодной ночевки на перевале Перл.
Месяцем раньше мне пришлось провести ночь на высоте 3600 в снежной яме, выкопанной руками, и Брион был уверен, что я обязательно появлюсь на работе, если только со мной не произошло чего-нибудь действительно серьезного.
— Думаешь, с ним что-то случилось? — понимающе спросил Сэм.
— Ну, не знаю. Одно могу сказать точно: вряд ли он просто так мотает работу. Так что, может, он и попал в беду.
— Он мог заблудиться или пораниться. Но заблудиться — это, конечно, вряд ли: у него всегда при себе компас и часы с альтиметром, он хорошо умеет пользоваться и тем и другим, — сказал Сэм.
— Я знаю. Даже если он в ста километрах незнамо где, за день он всяко выберется, так что паниковать рано. Этого лося разве что сломанная нога остановит, да и со сломанной ногой он как-нибудь выползет. Рано или поздно, но выползет. Мы должны дать ему сутки, — резюмировал Брион, и Сэм согласился.
Леона звонила в «Ют» каждый час и говорила с Брионом и Полом Перли, главным управляющим. Она уточнила, что в последний раз видела меня в среду вечером, почти неделю назад.
— Он достал коробки со скальной снарягой и всяким велосипедным барахлом. Сказал, что поедет немного полазать по скалам и каньонам, погонять на горном велосипеде. Ну и собирался так же — возьму-ка, мол, это, вдруг на маунтбайке покатаюсь… о, и это, вдруг полазать захочется. Обычно-то он все планирует заранее, но не в этот раз. Сказал, что поедет в Юту, в Каньонлендс. Вопрос только, добрался ли он до пустыни.
После полудня Брион и Пол еще раз обсудили ситуацию и решили:
— Дадим ему время до завтра, до девяти утра. Каждый скалолаз должен иметь шанс выкарабкаться сам, прежде чем поднимут вертолеты. Если завтра к началу смены его не будет, позвоню его родителям и поставлю всех на уши.
Во вторник вечером, примерно в половине седьмого, сразу после работы, мои соседи Брайан и Джо сидели в гостиной на Спрюс-стрит. Они подняли дверь гаража и расслаблялись, проверяя, не совсем ли выдохлись остатки пива в кеге.
— Слушай, что за история с Ароном? — спросил Джо.
— Он все еще не вернулся, — ответил Брайан. — Вроде бы Леона звонила утром в «Ют». На работу он не вышел.
— И что нам делать? Копам, что ли, позвонить?
Джо не был уверен, что это правильно, а вот Брайан встрепенулся.
— А давай-ка и вправду позвоним, — ответил он, хорошенько подумав.
Он вытащил телефонную книгу из-под журнального столика и отыскал контактный номер полицейского управления Аспена. Диспетчер взял трубку после первого же звонка.