15 минут
Шрифт:
Донован наклоняется, чтобы поцеловать меня, но я колеблюсь. Думаю о Рике, о нашем с ним общем прошлом, которого уже нет, потому что я променяла его на этот безумный мир. Могу ли я все вернуть? Мои чувства к Доновану усилились. Могу ли я рискнуть тем, что чувствую к Доновану, всем, что мы с ним построили, ради надежды на то, что однажды Рик действительно сможет меня полюбить?
Прикусываю губу, и Донован гладит мою щеку тыльной стороной ладони.
— Чего ты так боишься?
Его глаза искренни и полны тепла.
— Того, что люблю тебя. Того, что могу потерять и тебя тоже. Того, что я неудачница, по уши увязшая в одном серьезном деле, о котором мне даже говорить нельзя.
— Мы вместе с этим разберемся, — шепчет Дон.
Когда он снова придвигается, чтобы поцеловать, у меня пропадает всякое желание сопротивляться. Закрываю глаза и наклоняюсь вперед навстречу его губам. Охотно принимаю его настойчивые поцелуи. Просто чувствовать, что кто-то хочет меня, любит и ценит — так здорово. Рик никогда не будет любить меня так, как прежде, я вижу это в его глазах. А когда я с Донованом, меня наполняют любовь и тепло. Боюсь думать о том, что это значит.
Поцелуи Донована становятся более напористыми, страстными. Он крепче стискивает меня в объятиях, и я мечтаю, чтобы весь остальной мир исчез. Хочу забыть о том, что надо спасать папу, Молли — да кого угодно, — и остаться здесь.
— Спасибо, — шепчу я по миллиону причин, и на лице Донована появляется потрясенная улыбка. — Спасибо, что не бросил меня.
— Я даже представить не могу, как тяжело тебе пришлось прошлой ночью.
Я вижу в его глазах заботу и страх.
Киваю.
— Мне нужно кое-что тебе рассказать, но ты не должен никому об этом говорить.
Дождавшись его обещания, я продолжаю:
— Мне звонили похитители. Они хотят получить какую-то вещь, которая раньше принадлежала им, но сейчас находится у меня.
Он оторопело таращится на меня широко распахнутыми глазами.
— Ты должна сообщить об этом полиции.
— Не могу, — настаиваю я. — Они навредят Молли.
Донован делает глубокий вдох и отсутствующим взглядом смотрит куда-то вдаль, явно пытаясь что-то придумать.
— Тогда нам нужно сходить и забрать документы.
У меня екает сердце.
— Ты знаешь, что они имеют в виду?
Дон дарит мне скептический взгляд.
— Разве сейчас время для шуток? Конечно я знаю, где они. Ты спрятала их в отделении «ИМКА».
Внезапно все становится ясным как божий день. Ключ в моем кошельке — от шкафчика. Я потрясенно открываю рот. Пытаюсь это скрыть, но безуспешно.
— Ты действительно не помнила?
— У меня выдалась тяжелая неделя, понятно? — отмахиваюсь я, обороняясь.
— Ладно, ладно, — поднимает Донован руки, сдаваясь.
Пытаюсь скрыть ухмылку.
— Прости. Так это все, что мне нужно? Всего лишь ключ. Ну, выглядит слишком просто…
Донован качает головой. Берет меня за руку и ведет из своей комнаты в кабинет. Там Дон залезает под стол, и я слышу, как он вытаскивает что-то из-под крышки. Выбравшись оттуда, он быстро сует в мою ладонь флэшку.
Флэшку.
— Вот оно, — шепчу я самой себе, но Донован решает, что я обращаюсь к нему.
— Только часть. Тебе надо забрать бумажные документы. Тогда у тебя будет все.
Он гладит меня по голове и целует в губы.
— Будь осторожна.
Киваю, цепляясь за него.
— Это не прощание.
— Я надеюсь, — сверкнув глазами, отвечает Дон.
Он провожает меня ко входной двери, и я задерживаюсь на крыльце.
— Ты тоже будь осторожен, Донован.
Он кивает.
Обогнув какие-то кусты, я наконец оказываюсь на улице, где вижу, как двое полицейских выходят из патрульной машины. Чуть не врезавшись прямо в них, вполголоса чертыхаюсь.
— Мисс Монтгомери, вас разыскивают родители.
Если бы можно было делать карьеру в искусстве попадания в неприятности, я бы выбилась на самую верхушку карьерной лестницы.
Глава 15
Прятаться в своей комнате, вероятно, плохая идея, но именно этим я и занимаюсь. Мама заходит и садится на кровать, но долго не говорит ни слова, заставляя меня нервничать.
— Лара, ты хоть знаешь, как сильно мы волновались? — горько говорит она.
— Ты не собираешься на меня орать? — спрашиваю я. — Я бы на себя наорала.
— Тогда зачем так поступать? Зачем сбегать из дома и идти к Доновану?
Прокатила бы куча ответов, но я решаю быть откровенной.
— Мне надоело быть одинокой и напуганной. А он… всегда заставляет меня чувствовать себя лучше.
Мама выдыхает.
— Это я. Я подтолкнула тебя к нему своим поведением вчера вечером. Боже, Лара, прости меня. — Она нежно убирает волосы с моего лица. — Мне действительно жаль. Я не хотела, чтобы ты так себя чувствовала.
— Нет, хотела, — шепчу я.
На мамином лице проступает ошеломление, но она кивает, а в ее глазах блестят слезы.
— Да, ты права, и тем сильнее это меня расстраивает, и тем больше я сама на себя злюсь.
Мы беремся за руки.
— Я рада, что ты не сердишься.
У нее вырывается короткий нервный смешок.
— Ну как я могу? Мою дочь похитили. Я счастлива, что с тобой все в порядке.
— Можно кое-что спросить?
Мама кивает.
— Конечно.
— Когда ты влюбилась в Джекса?
От изумления у мамы приоткрывается рот.