1814 год: «Варвары Севера» имеют честь приветствовать французов

Гладышев Андрей Владимирович

Из всех реквизиций первыми по значимости были реквизиции провианта и фуража... Чтобы продемонстрировать последствия прохождения войск союзников через ту или иную коммуну, Стинакер перепечатал в своей книге публикацию от 23 августа 1855 г. из Tribune litteraire de la Haute-Marne. Заметка называлась «История коммуны Вик» [1547] . Эта небольшая коммуна расположена у ручья в лощине между лесистыми холмами примерно в 40 км к юго-востоку от Шомона и в 12 км к юго-западу от Бурбон-ле- Бэна. 22 января в Вик вошло 3600 русских с 450 лошадьми.

1547

На эту публикацию будет ссылаться и А. Уссе.

Войсками командовал генерал-лейтенант барон Розен [1548] , который здесь установил свою главную квартиру. В течение 8 дней до 29 января жители снабжали эти части фуражом и продовольствием. Кроме того, оккупантам нужны были дрова и экипажи для перевозки 80 раненых и багажа. В итоге общий ущерб, нанесенный коммуне постояльцами, составил 7000 франков [1549] . Одновременно из соседней Бурбон-ле-Бэн также требовали реквизиций и угрожали военной расправой [1550] , что побудило мэра Вик пожаловаться в администрацию округа: к жалобе он приложил подробный перечень всего, что было предоставлено русским за 8 дней их квартирования в коммуне [1551] . Ожидалось, что расходы эти будут компенсированы, и цифра, вероятно, была завышена и округлена.

В то же время мэр убеждал новые власти, что его коммуна отдала все, что могла, на содержание солдат Розена. Конечно, доля лукавства всегда есть в таких донесениях, но проблема для жителей этой коммуны была не в том, что в конце января они предоставили русским провианта и прочего на сумму около 7000 франков, а в том, что в той же Вик после русских квартировали двое суток 300 пруссаков с 40 лошадьми. В начале марта нагрянули 72 казака, и хорошо еще, что тогда по договоренности с их командиром удалось избежать грабежей: на центральную площадь выкатили несколько бочек вина. Правда, потом казаки все равно забрали у жителей Вик 6 повозок (вернули только 5), чтобы увезти с собой в Шоденей, где располагался артиллерийский парк, 130 литров водки и 60 гектолитров овса. За казаками 19 марта пришли вюртембержцы и т. д. [1552]

1548

Возможно, имеется в виду Федор Федорович Розен 4-й, он же Георг Отто Фридрих фон Розен, шеф Литовского пехотного полка и временный комендант Реймса, который, однако, был на тот момент в чине генерал-майора (с 11 января 1814 г.), а генерал-лейтенантом он станет с 1833 г. См.: Розен А.Е. Очерк фамильной истории баронов фон Розен. СПб., 1876.

1549

Steenackers F.-F. Op. cit. P. 281.

1550

Из Бурбон-ле-Бэна вюртембержцы, как мы уже видели, слали 21 января аналогичные распоряжения и в коммуну Фушекур. См.: Guyot Ch. Souvenirs de la premiere invasion... Р. 134.

1551

Опубликован. См.: Steenackers F.-F. Op. cit. Р. 282.

1552

Ibid. Р. 283.

Что касается Шомона, то здесь, начиная с первой реквизиции, произведенной вюртембержцами 21 января 1814 г., товары складировались во дворе колледжа. Затем эта практика была узаконена: для сбора провианта решением муниципалитета 3-4 марта на территории колледжа был создан военный магазин. Здесь хранились хлеб, вино и мясо. Рэжекур выдавал специальные билеты-расписки о конфискации зерновых и фуража в окружающих Шомон деревнях [1553] .

Прокормить такое количество постояльцев, сколько наполнило Шомон, было нелегкой задачей для местного населения. Продуктов питания и фуража требовалось много, цены выросли [1554] , и многие жители тогда оказались на грани недоедания. После убытия из города суверенов с их свитой и охраной приказом мэра была установлена максимальная цена за ливр хлеба в размере от 2 до 3,5 су в зависимости от качества хлеба и за ливр мяса - 8 су [1555] . Но уже в марте, когда город вновь заполнят войска союзников, за хлеб будут просить 20 су за ливр, а за мясо - 30 су [1556] .

1553

После эвакуации войск союзников остатки фуража из магазина будут распроданы: общая сумма выручки составит 1206 франков 56 сантимов. См.: Gallois L., Retournard В., Sonner М.-А., Voguet Е. Op. cit. P. 23.

1554

С мая 1814 г. по май 1815 г. цены на товары первой необходимости были относительно стабильны. Незначительный рост цен сменился их незначительным падением. Если верить официальным данным, с мая 1814 по май 1815 г. цена на картофель в Верхнем Рейне упала с 3,30 франка за гектолитр до 2,57 франка, белого хлеба - с 0,45 франка за килограмм до 0,37 франка, говядины - с 0,80 франка за килограмм до 0,77 франка. См.: Bargeton R. Op. cit. P. 120.

1555

Jolibois Cl.E. Histoire de la ville de Chaumont... Р. 326.

1556

Ibid. Р. 331.

Администрации пришлось урегулировать проблему валютных спекуляций: 11 апреля 1814 г. мэр Шомона объявил, что в соответствии с приказом Шварценберга иностранная валюта должна приниматься по фиксированному курсу. В противном случае наказание - 14 франков штрафа или 5 дней тюрьмы. По городу были расклеены специальные афиши с указанием курса обмена на франки австрийских, прусских и русских монет [1557] .

23 августа 1855 г. в газете Tribune litteraire de la Haute-Marne была опубликована заметка о том, как питался в Шомоне в 1814 г. генерал-майор Радецкий. Через три года Жолибуа на основании этой заметки утверждал, как было сложно обеспечить поставки продуктов в условиях, когда население «умирало от голода», а некоторые постояльцы, как генерал-майор Радецкий, обжирались. Этот «знаменитый варвар» каждый день требовал себе тридцать ливров мяса, барашка, половину теленка, шесть кусков видов куриного мяса, включая, по меньшей мере, двух индеек, два фунта сахара и два фунта кофе, тридцать бутылок обычного вина, десять бутылок шампанского, десять бутылок бургундского, три бутылки лучших французских ликеров, сорок фунтов хлеба, пирогов, овощей, четыре фунта сливочного масла, яиц, сорок два фунта рыбы. Однажды он потребовал пятьдесят сельдей, двадцать банок горчицы, тридцать лимонов и сорок апельсинов, десять бутылок уксуса и двадцать бутылок оливкового масла [1558] . При этом как-то упускается из виду, что Йозеф Радецкий в 1813 — 1814 гг. был начальником штаба главнокомандующего союзными войсками Шварценберга, и, надо полагать, обедал и ужинал он не один. Да и штаб-квартира Шварценберга находилась в Шомоне первый раз всего около двух суток (с 29 по 31 января) [1559] .

1557

Cm.:Gallois L., Retournard B., Sonner M.-A., Voguet Е. Op.cit. Р. 28. Следствием пребывания иностранных войск стало более широкое распространение во французской провинции разнообразных валют. При этом реальный курс обмена иностранной валюты на франки был выше, чем до этого, и варьировался от департамента к департаменту. Например, в Верхнем Рейне этот курс был выше, чем в других департаментах, что вызвало спекуляции на разнице курсов. Префект здесь даже забеспокоился, как бы французская монета не исчезла вовсе из обращения. Был установленный приказом Шварценберга от 27 декабря 1813 г. тариф обмена денег союзников на франки, был декрет против валютных спекуляций частных лиц еще от 10 августа 1810 г., но, как полагал префект Верхнего Рейна, учитывая расхождения между наполеоновским тарифом и тарифом, установленным союзниками, требовался специальный указ нового французского правительства, который бы урегулировал этот вопрос. И урегулировать его необходимо было как можно быстрее, чтобы не было потом недоразумений в вопросе о контрибуциях, реквизициях и возмещениях убытков. Новый тариф префекты получали 30 мая, а инструкции к его применению - 5 июня. См.: Bargeton R. Op. cit. P. 110.

1558

Jolibois E. Histoire de la ville de Chaumont... Р. 324. Со ссылкой на Жолибуа пересказано у Ф. Стинакера. См.: Steenackers F.-F. Op. cit. P. 283. A. Уссэ, упоминая эту историю, ссылается на Стинакера. См.: Houssaye Н. Op. cit. Р. 45, note. Уже современный автор Ф. Руйе пишет о Радецком: «Каждый день ему доставляли к столу тридцать ливров мяса, барана, половину коровы, шесть индюков, гусей и цыплят, десять бутылок шампанского, десять бутылок бургундского, три ликера высшего сорта, пироги, паштеты и т. д.». В качестве источника этой информации Ф. Руйе указывает книгу А. Уссэ. См.: Bouyer F. Op. cit. P. 36.

1559

Возможно, что маленький банкет у главнокомандующего по случаю занятия столицы департамента и спровоцировал обращение членов муниципалитета к прибывшему позже австрийскому императору с просьбой о протекции.

Солдаты союзников должны были получать рацион, установленный военным регламентом. Специальные листовки, расклеенные на стенах домов, содержали информацию об этом рационе: «...командующему дивизией полагалось: утром - обычный завтрак, в полдень - 12 приборов с супом, вареным мясом, овощами, рагу, хлебобулочными изделиями, салатом, десертом и бутылка вина каждому; вечером - суп, рагу, салат, бутылка вина. Командиру бригады - то же самое, но на 6 человек. Полковнику или командиру батальона - то же самое, но на 4 персоны. Майору и капитану полагалось: утром - обычный завтрак, в полдень - суп, вареное мясо, овощи, салат, десерт и бутылка вина; вечером - суп, салат, бутылка вина. Лейтенанту - то же самое, но без десерта в полдень. Для унтер-офицеров и солдат: утром - стаканчик водки или полбутылки вина и полливра хлеба; в полдень - суп, овощи, полливра вареного мяса, полливра хлеба, полбутылки вина или бутылка пива; вечером - овощи, полливра мяса, полливра хлеба, полбутылки вина или бутылка пива» [1560] .

1560

Gallois L., Retournard В., Somier М.-А., Voguet E. Op. cit. P. 21-22. Подобные регламенты доводились до сведения населения и в других городах. Так, после вступления войск союзников 24 декабря в Поррентрюи здесь был обнародован регламент поставок продуктов питания солдатам и командирам союзных войск: рядовым полагался суп, овощи, половина ливра хлеба, половина ливра мяса, половина литра вина или бутылка пива. Старшим офицерам полагались: салат, рагу, десерт. См.: Heyer V. Dernieres batailles napoleoniennes dans le Haut-Rhin... Р. 106.

Были реквизиции, которые коснулись вообще всех. Жолибуа в качестве примера приводит приказ, по которому следовало сдать в военные магазины все запасы сена, соломы, овса под угрозой обысков силами казаков. Распоряжение это выполнялось медленно из-за нехватки повозок, и пришлось обращаться к крупным собственникам за помощью [1561] . Иногда применялись «разнарядки»: по приказу Рэжекура от 5 марта, три коммуны должны были обеспечить поставки в Шомон свечей, а три другие коммуны - водки. Но в целом же реквизиции в Шомоне проводились муниципальными комиссиями преимущественно у нескольких крупных торговцев и производителей.

1561

Jolibois E. Histoire de la ville de Chaumont... Р. 323-324.

Часто товары предоставлялись собственниками в долг под расписку, откуда потом в годы Реставрации появятся многочисленные обращения и тяжбы по возвращению этих расходов 1814 г. [1562] Судя по списку поставщиков военного магазина, как подсчитал Антрэ, только 163 человека из всего населения города обеспечивали поставку требуемых товаров. 10 % населения обеспечивали 70 % требуемого по реквизициям. Это были главным образом представители власти, служащие администрации, коммерсанты, фабриканты, ремесленники. Некоторые виды реквизиций вообще распределялись внутри узкого круга финансово обеспеченных людей. Только 70 семейств из 1120 (6 %) декларировали потом о возмещении ущерба. Ж. Антрэ кажется, что эти семейства в конечном итоге не сильно пострадали [1563] .

1562

Gallois L., Retournard B., Sonrier M.-A., Voguet E. Op. cit. Р. 14.

1563

Hantraye J. Pierre Dardenne et l’ecriture de la guerre... Р. 95. Реквизиции сохранятся и после капитуляции Парижа и подписания мира, изменится, как подметил Стинакер, лишь тон самих приказов. См.: Steenackers F.-F. Ор. cit. Р. 257.

Помимо провианта и фуража местное население должно было обеспечить и другие самые разнообразные поставки.

10 февраля Рэжекур распорядился создать два депо для лошадей (для нужд армии) на 60 стойл каждое: одно - в Шомоне, одно - в Лангре. Депо эти создавались за счет лошадей, «брошенных своими хозяевами» и отловленных солдатами. Если таковых оказывалось недостаточно, то соответствующие реквизиции лошадей следовало произвести в коммунах [1564] . Приказ Рэжекура от 16 февраля предписывал наладить работу почтовой службы: лошадей и фураж должны были предоставить коммуны, а отвечал за это директор шомонской почты Пюшо, возведенный в ранг комиссара [1565] . Приказ Рэжекура от 18 февраля, по которому каждый сапожник в департаменте под страхом самого сурового наказания должен был предоставить 2 пары обуви для нужд союзнических армий [1566] . Другой приказ относительно реквизиций драпа, холстины, кожи, гвоздей, подков, предназначенных для нужд армии союзников, предусматривал, что любой, кто будет противиться обеспечению этого приказа, должен быть по решению мэра арестован, заключен под стражу и наказан в соответствии с нормами военного времени [1567] .

1564

Steenackers F.-F. Ор. cit. P 248. То же см.: Gallois L., Retournard В., Sonrier M.-A., Voguet E. Op. cit. Р. 22.

1565

Steenackers F.-F. Op. cit. Р. 250.

1566

Ibid. Р. 253.

1567

Ibid. Р. 250.

Для борьбы с несанкционированной вырубкой как государственных, коммунальных, так и частных лесов (зима была холоднее, чем обычно, и дрова пользовались повышенным спросом) 10 февраля Рэжекур издал приказ, по которому комиссары полиции должны были следить, чтобы не велась несанкционированная вырубка деревьев. На нарушителей должен был составляться протокол. 12 февраля в той же связи последовал уже второй приказ Рэжекура. Во исполнение этого приказа мэр Шомона 14 февраля объявил, что все желающие заниматься в том или ином объеме вырубкой леса должны обратиться в мэрию, заплатить установленную сумму (от 20 до 24 франков) и получить соответствующее разрешение. За транспортировкой леса в госпитали Лангра и Шомона следили военные коменданты [1568] .

1568

Gallois L., Retournard В., Sonrier М.-А., Voguet E. Ор. cit. P. 15-16.

Другой насущной проблемой администрации стал контроль за состоянием медицинской службы и городских госпиталей.

Приближение театра военных действий к Шомону, естественно, вызвало поток раненых. Уже схватка 18 января вюртембержцев с частями Мортье не могла не доставить хлопот шомонским медикам. 24 января произошла схватка в 30 с небольшим километрах от Шомона у Бар-сюр-Оба, утром 25 января части Вреде вошли в Бар-сюр-Об [1569] , 26 января, по свидетельству Дарденна, в Шомон привозят новую партию раненых. 1 февраля - сражение примерно в 50 км от Шалона при Ла Ротьере. 27 февраля опять сражение у Бар-сюр-Оба: в течение всего дня в Шомоне была слышна канонада с этой стороны, а следующие два дня в город постоянно прибывали раненые. Дарденн упоминал повозки с многочисленными ранеными, которые, несмотря на холод, были укрыты лишь тонкой холстиной: воздух оглашали стоны и крики этих «несчастных жертв честолюбия». Это разрывало профессору сердце, он не выдержал этой сцены и, проклиная войну, убежал прочь [1570] .

1569

«Враг предался грабежам и самым неслыханным насилиям без учета возраста и пола, - писал Пужья, - все, что было ценного, разграбили, а остальное сожгли или сломали». См.: Pougiat (F.E.). Ор. cit. Р. 45.

1570

Steenackers F.-F. Ор. cit. Р. 199-200.