Чтение онлайн

на главную

Жанры

1914–2014. Европа выходит из истории?
Шрифт:

Можно ли было избежать того, что Вторая мировая война окажется еще более кровавой, чем Первая? Мощь прусского милитаризма не была сокрушена. Кроме того, реализация права народов на самоопределение привела к тому, что Германия, с ее 60-миллионным населением, напоминала скалу посреди раздробленной Европы, где во многих странах проживали немецкие и венгерские меньшинства, в той или иной степени зараженные сепаратизмом.

Однако через полтора века после первого раздела Польши между Пруссией, Россией и Австрией, между новыми нациями Центральной и Восточной Европы требовалось установить границы. Можно ли было помыслить о том, чтобы не возродить Польшу? Более спорным было решение включить в новую Чехословакию регионы, в основном населенные судетскими немцами: могли ли стратегические аргументы (задачи обороны Чехословакии) заменить признание новых границ самими народами?

Те же проблемы встали в связи с венгерскими меньшинствами: требовалось провести рубежи Румынии, Словакии и новой Югославии, причем

так, чтобы их очертания максимально учитывали интересы этнического большинства. Конечно, новые границы в Центральной и Восточной Европе были несовершенны. Однако претензии, которые венгры выдвинули против Клемансо, который якобы по Трианонскому договору отрезал от их страны две трети территории, исходили из ложной посылки, что им по праву принадлежала вся Транслейтания [107] , которую венские Габсбурги передали им в 1867 г., создавая под собственным сюзеренитетом «двуединую монархию».

107

Часть Австрийской империи, расположенная на другом (если смотреть из Австрии) берегу реки Лейты. Ее столицей с 1867 г. стал Будапешт. Вена осталась одновременно столицей Цислейтании и всей Габсбургской империи.

Руководствуясь той же логикой, Германия могла воспротивиться тому, как победители решили судьбу немцев Силезии. Однако по сравнению с границами 1945 г. территориальные решения Версаля сегодня могут вызвать у немцев лишь ностальгию.

Версальский мир попытался с минимальными издержками, воплотить в жизнь право народов Европы на самоопределение. С этой точки зрения он имел историческое значение: большинство наций, которые он создал или воссоздал, выдержало испытание временем – пусть даже Югославия, подорванная изнутри сепаратистскими движениями (прежде всего в Хорватии), которые получили поддержку извне, распалась в 1991 г., после того как Германия поспешно признала хорватскую независимость, а Словакия в 1992 г. полюбовно отделилась от Чешской республики. Распад Югославии может восприниматься как запоздалый реванш за расширение Сербского королевства, освященное Версальским договором. Границы, которые он прочертил, вероятно, были небезупречны, но все же в пределах разумного. Можно ли было приблизить их к ожиданиям народов без колоссальных перемещений населения, как те, что развернулись в 1944–1945 гг.? Тем не менее изъяны Версальского мира не сводятся к тем границам, которые он нанес на карту.

Демографическое и экономическое превосходство Германии, которое существовало до 1914 г., не было, да и не могло быть ликвидировано. Немецкая экономика с большим отрывом оставалась самой мощной в Европе. Она привлекала иностранные, прежде всего американские, инвестиции. В 1929 г. Германия вновь, как в 1913 г., стала вторым (после США) экспортером промышленных товаров в мире. Сближение с Советской Россией (Рапалло, 1922 г.), потом Локарнский договор (1925 г.) и вступление Германии в Лигу Наций вывели ее из дипломатической изоляции. Возвращение США к изоляционизму после 1920 г. переложило поддержание политического и военного порядка в Европе на Францию, которую поддерживала Великобритания.

Французская армия была важнейшей силой, обеспечивавшей спокойствие на континенте. Другие положения Версальского договора (запрет на аншлюс Австрии, ограничение численности Рейхсвера 100000 человек, демилитаризация левого берега Рейна, оставленного французскими войсками в 1930 г., гарантии границ новых государств) были ничем не подкреплены. Что бы произошло, если бы Германия вдруг решила сбросить с себя обязательства, навязанные ей в Версале?

Хотя во время Первой мировой войны Франция была основным бастионом сопротивления, она не смогла добиться мира, который бы выдержал испытание временем. История с репарациями, как мы видели, исходно была осложнена тем, что их точный объем не позаботились зафиксировать. Военное превосходство французской армии постепенно сошло на нет из-за устаревания ее вооружений и особенно ее военной доктрины, а также из-за охватившего общество (как левых, так и правых) пацифизма. Ставка на Линию Мажино отражает противоречия между дипломатией (гарантии, данные странам Малой Антанты – Чехословакии, Югославии и Румынии) и стратегией военных, окопавшихся на рубежах страны. Версальскому договору не хватило одновременно и силы, и щедрости: силы, которая бы придала французской армии наступательную мощь и мобильность, способные удержать в узде Германию, мечтающую о реванше; щедрости – нужно признать, грандиозной после всех пережитых страданий, – которая бы в 1919 г. помогла ей согласиться на компромиссный мир, который шесть лет спустя попытаются заключить в Локарно Штреземан и Бриан.

Можно сколько угодно мечтать о том, как могла повернуться история: когда Штреземан отказался признать восточные границы Германии, пацифист Бриан, конечно, должен был попытаться найти компромисс; однако его миролюбие ничего не могло противопоставить воинственному реваншизму, который Гитлер сумел разжечь и поставить себе на службу, когда кризис 1930-х гг. с полной силой обрушился на немецкое общество и экономику. Бриан избрал ошибочную стратегию. Его пацифизм невольно лишь разжигал воинственность нацистов. В долгосрочной перспективе его взгляды были щедры и, без сомнения, справедливы. Однако может ли политик довольствоваться тем, что время покажет его правоту? Фигура Аристида Бриана свидетельствует о гуманизме Франции, и прекрасно, что такой человек появился на свет – его именем названо много улиц. Но я бы предпочел, чтобы он, скорее, брал пример со статуи «Франция в каске» [108] , изваянной Бурделем в 1922 г. «Прочь пушки, прочь пулеметы!» – этот поэтический призыв Бриана отражает настроение французского народа, который давно был ослаблен демографическим спадом и только что героически перенес большое кровопускание.

108

Только с оливковой ветвью в руках.

Означал ли крах Франции в 1940 г., что эта жертва была напрасной? Без Вердена она не смогла бы в 1945 г. занять свое место за столом пяти великих держав. Черчилль потому помог де Голлю вернуть Франции ее былой статус, что прекрасно знал: Вторая мировая война была прямым продолжением Первой, помнил о «пуалю» 1914 г. и о том, как британский экспедиционный корпус в 1940 г. не слишком помог французам в сухопутных боях.

Сколь бы в тогдашних условиях позиция Бриана ни была легкомысленна, она помогла франко-германскому примирению после 1945 г. Однако в 1930 г., хотя никто не мог вообразить, что нацизм вскоре полностью овладеет Германией и к чему это приведет, человек, мыслящий реалистически, вряд ли должен был верить, что немецкий народ сможет мгновенно избавиться от того утрированного чувства несправедливости, которое оставил у него Версальский договор.

После 1920 г. Франция оказалась в изоляции. Без американских гарантий, которые в конце 1918 г. Вильсон дал Клемансо, Версальский мир был обречен на то, чтобы остаться набором благих пожеланий. Отзыв этих гарантий, решение США заключить сепаратный мир с Берлином и, наконец, американский отказ входить в Лигу Наций отдали разбалансированную Европу на волю германского реваншизма, который ни один здравомыслящий человек не стал бы списывать со счетов. Своим неприятием Версальского договора Германия, как показывает Йошка Фишер, сама поспособствовала тому, что спустя много лет на конференции в Касабланке (1943 г.) ее противники по Второй мировой войне договорятся требовать от нее полной и безоговорочной капитуляции. На беду немцев, Вторая мировая была продолжением Первой.

Американские финансисты, заинтересованные в том, чтобы Германия была в состоянии выплачивать репарации, как мы видели, пролоббировали снижение их суммы, тогда как в отношении французских и британских займов они были непреклонны. Вряд ли тут стоит искать какой-либо скрытый замысел. Однако на деле все обернулось так, будто США считали Версальскую Европу все еще слишком французской и замкнулись в изоляционизме, который сделал Вторую мировую войну неизбежной. Позже новая война дала США, которые вовсе к ней не стремились, повод, одержав блестящую победу, утвердить в мире свою гегемонию, потеснив как растерявшие свою мощь Францию и Великобританию, так и угрожавшую штатам Германию. Для Соединенных Штатов Вторая мировая война тоже была продолжением Первой. Следует тем не менее повторить, что до 1939 г. американское общественное мнение было глубоко пацифистским и что Рузвельт, который стремился к войне, но лишь когда настанет нужный момент, дождался, чтобы Гитлер сам объявил ее Штатам. Конечно, приняв весной 1941 г. закон о предоставлении помощи (ленд-лиз) Великобритании, США однозначно дали понять, какую сторону они поддерживают. После того как Америка вступила в войну, сразу же стало ясно, что отныне она возглавляет западный мир. Англия, которая в течение 18 долгих месяцев в одиночку героически противостояла Гитлеру, передала ей бразды правления.

После 1920 г. Великобритания осталась единственным крупным союзником Франции. Однако быстро обеспокоившись тем, что Париж установит в Европе свою гегемонию, она сделала ставку на «умиротворение» (appeasement) Германии и следовала этому курсу вплоть до 1939 г.

Наконец, даже после прихода Гитлера к власти СССР казался западным демократиям не слишком надежным союзником. В тогдашней Европе идеологические линии разделения смешали карты прежних национальных противоречий. Французская политическая элита совершила тяжкую ошибку, когда сочла антикоммунизм важнее патриотизма. С 1936 по 1940 г. все выглядело так, словно единственной войной, которую наш Генеральный штаб считал желательной, было столкновение на Востоке между Германией и Советской Россией. Одновременно проводившаяся англосаксами политика «умиротворения» связала нам руки. В тот момент, когда Гитлер ввел войска на левый берег Рейна, высшие интересы Франции требовали, чтобы она, если придется, то в одиночестве приняла ответные меры и не следовала переданной через Лондон позиции США, призывавших Францию «первой не разрывать пакт Бриана – Келлога 1928 г., объявивший войну вне закона». Йошка Фишер и Фриц Штерн единодушны в том, что в марте 1936 г. западные демократии упустили последний момент, когда они еще могли свалить режим Гитлера.

Поделиться:
Популярные книги

Измена. Свадьба дракона

Белова Екатерина
Любовные романы:
любовно-фантастические романы
эро литература
5.00
рейтинг книги
Измена. Свадьба дракона

Без шансов

Семенов Павел
2. Пробуждение Системы
Фантастика:
боевая фантастика
рпг
постапокалипсис
5.00
рейтинг книги
Без шансов

Совок

Агарев Вадим
1. Совок
Фантастика:
фэнтези
детективная фантастика
попаданцы
8.13
рейтинг книги
Совок

Восьмое правило дворянина

Герда Александр
8. Истинный дворянин
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Восьмое правило дворянина

Ну, здравствуй, перестройка!

Иванов Дмитрий
4. Девяностые
Фантастика:
попаданцы
альтернативная история
6.83
рейтинг книги
Ну, здравствуй, перестройка!

Идеальный мир для Лекаря 7

Сапфир Олег
7. Лекарь
Фантастика:
юмористическая фантастика
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Идеальный мир для Лекаря 7

Эфемер

Прокофьев Роман Юрьевич
7. Стеллар
Фантастика:
боевая фантастика
рпг
7.23
рейтинг книги
Эфемер

Разбуди меня

Рам Янка
7. Серьёзные мальчики в форме
Любовные романы:
современные любовные романы
остросюжетные любовные романы
5.00
рейтинг книги
Разбуди меня

Без Чести

Щукин Иван
4. Жизни Архимага
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Без Чести

Неудержимый. Книга XIV

Боярский Андрей
14. Неудержимый
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Неудержимый. Книга XIV

Его темная целительница

Крааш Кира
2. Любовь среди туманов
Фантастика:
фэнтези
5.75
рейтинг книги
Его темная целительница

Его наследник

Безрукова Елена
1. Наследники Сильных
Любовные романы:
современные любовные романы
эро литература
5.87
рейтинг книги
Его наследник

Комбинация

Ланцов Михаил Алексеевич
2. Сын Петра
Фантастика:
попаданцы
альтернативная история
5.00
рейтинг книги
Комбинация

Неудержимый. Книга XVII

Боярский Андрей
17. Неудержимый
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Неудержимый. Книга XVII