1916. Война и Мир
Шрифт:
– Вот смотри: здесь мы, здесь Габсбурги, а здесь – Гогенцоллерны, – под внимательным взглядом супруги он блюдцами обозначал на чайном столике Австрию и Германию. – Здесь – мы, а здесь они… и здесь…
Ему пришлось наскоро импровизировать карту Европы из всего, что подвернулось под руку: географию Алиса знала нетвёрдо. Карта была нужна, чтобы объяснить, где сталкиваются интересы трёх империй – Российской, Германской и Австро-Венгерской.
– Вот это Средиземное море, – сказал император, выложил рядом несколько салфеток и продолжил
Императрица покивала:
– Там сейчас турки с итальянцами воюют.
– Я бы сказал – итальянцы с турками. – Николай Александрович вздохнул. – И хорошо воюют, знаешь ли! Мы уже просили их остановиться и назвать условия, на которых Рим готов прекратить войну. Слишком хорошо воюют! – повторил он.
– Отчего же слишком?
– Оттого, что на Балканах теперь думают: если турок так легко побить, чего же мы сидим? И прикидывают: не пора ли тоже крепко взять Турцию за горло и припомнить старые обиды?
Интересы императрицы ограничивались домом и детьми: K"uchen, Kinder, Kirchen, пресловутое немецкое правило трёх «К». Газет она не читала, книжки – только духовные и мистические, да ещё романы. О событиях в мире узнавала от мужа, который нечасто бывал расположен рассказывать.
Николай Алексанрович старался оградить семью от внешнего мира: довольно того, что ему приходится каждый день окунаться в дела страны и хитросплетения международной политики. Тяжела ноша государя, утомительна и неблагодарна. А жена с детьми пусть живут спокойно и счастливо.
– Нам тоже нельзя сидеть сложа руки. Ведь там кто? – сказал император и четырежды звякнул остриём серебряного фруктового ножа по фарфору, обозначавшему Балканы. – Сербия, Черногория, Болгария и Греция. Все наши, православные.
Перед замужеством Алисе Гессенской пришлось перейти в русскую ортодоксальную веру: жене наследника престола недостаточно быть просто христианкой. Тогда же она сменила имя и превратилась в Александру Фёдоровну. Родные звали её Аликс – домашнее прозвище стало мостиком от Алисы к Александре.
– Будет очень хорошо, – добавил Николай Александрович, – если они перестанут что-то выдумывать сами по себе, а объединятся в Балканский союз. Мы это приветствуем…
– Союз против кузена Вилли?
Так Александра Фёдоровна по привычке называла германского кайзера Вильгельма Второго: их матери были родными сёстрами.
Николай Александрович кайзера не любил – ни как родню, ни как политика. Пару лет назад он даже объехал Берлин стороной, совершая официальный вояж к своему кузену Джорджи – британскому королю Георгу Пятому. У Вилли Гогенцоллерна хватило наглости предъявить ультиматум: либо Россия признает аннексию Боснии и Герцеговины, либо германская армия поддержит австрийское
– России выгоден союз и против Вилли, и против Франца-Иосифа, – напомнил Николай Александрович про дряхлого Габсбурга, императора Австрии и короля Венгрии. – Турки-то нам не помеха, отзовём оттуда посла – и всё! А вот эти…
Он придвинул к себе блюдце, обозначавшее Турцию, и принялся срез'aть над ним с яблока кожуру аккуратной длинной спиралью. Императрица продолжала слушать про то, как российские дипломаты подталкивают Сербию, Черногорию, Грецию и Болгарию к созданию союза, а сама Россия тем временем копит силы против Австрии и Германии.
Болгары с греками к австрийцам равнодушны, но жаждут разгромить турок – и спорят, кому из них после победы достанется Македония. Зато для сербов Австрия – враг номер один, и кусок Турции они тоже урвать не прочь. Они согласны на часть Македонии, но за такую сговорчивость хотят получить Албанию и выход к морю…
– Съешь половинку? – Николай Александрович предложил жене очищенное яблоко. – Сербия – морская держава! Можешь это себе представить?.. Старик Франц-Иосиф тоже не может, оттого и распря у него с сербами.
От яблока императрица отказалась, и муж снова указал ножом на карту:
– Австрию поддерживают итальянцы. Но у них эйфория от побед над турками. Италия собирается сама хозяйничать на Адриатике и хочет Албанию, а это не нравится австрийцам… Такой получается пасьянс.
– Не пасьянс, а путаница, – возразила Александра Фёдоровна, знавшая толк в пасьянсах. – Столько названий, голова кр'yгом… Не понимаю, как ты можешь всё упомнить. И ещё: почему нельзя просто взять – и договориться один раз?
Николай Александрович невесело усмехнулся.
– Милая, милая Аликс… Хотел бы я так! Но политика устроена иначе. Сегодня одни дружат с другими против третьих, потом другие с третьими начинают дружить против первых, а те с четвёртыми – против них. Всё время кто-то дружит против кого-то, чтобы что-нибудь чужое к рукам прибрать…
– Но ведь нам-то чужого не надо! Зачем соваться на Балканы? Турки сейчас слабые. Если сербы с болгарами хотят им отомстить – пусть воюют. А наше дело – сторона!
– Так не выйдет. Если начнётся война, турок сразу же поддержит Австрия, и нам придётся заступаться за братьев-славян. За Францем-Иосифом пойдут германцы с твоим кузеном Вилли, за нами – англичане с моим кузеном Джорджи. Потом французы включатся, и так далее. Помнишь, Григорий детям рассказывал, как репку тянули? Старуха хватается за старика, внучка – за старуху, собака – за внучку… Это будет война всех против всех. Мировая.
В том, что большой войны в любом случае не избежать, сомневались немногие. Скорее всего, первой подготовится Германия – и поспешит нанести удар. В российском Главном штабе генерал Брусилов предлагал пари, что это произойдёт не позже весны пятнадцатого года…