1916. Война и Мир
Шрифт:
– Ну, зачем же, – Франкетти придирчиво разглядывал своё отражение в зеркале пудреницы. – Достаточно раздавить этого Rasputin. Если он дискредитирует семью императора…
– Не будет этого – найдётся другой. Так пускай уж будет этот, – глубокомысленно заявил Феликс. – Пускай Распутин – сукин сын, но он – наш сукин сын. Прошу прощения, джентльмены. А вреда от него нет. Если её величество находит, что muzhick забавен, пусть развлекается! И какое дело остальным? Ну, а если эта муха, этот комар посмеет забыться –
И князь громко хлопнул в ладоши, не оставляя сомнений в судьбе Распутина.
Глава V. Стокгольм. Печаль кавалериста
– Митенька, прошу тебя, не терзайся так, не расстраивайся! – ворковала Мария Павловна, идучи по палубе прогулочного кораблика рядом с братом и стискивая его пальцы. – В конце концов, это ведь только игра. Нельзя каждый день выигрывать. Сегодня тебя побеждают, завтра ты побеждаешь… Игра, Митенька! Экая важность – футбол…
Но Дмитрий Павлович держался другого мнения и по молодости не мог сдержать эмоций:
– Ты не понимаешь! Мы же самих себя выложили, как на ладони! Чёрт возьми, это же надо было – так бездарно продуть… Слышала, что читал твой англичанин? Репортёришка, конечно, сволочь, но очень верно всё подметил. И дисциплину безобразную, и обычное наше авось-небось: авось, пронесёт… небось, не забьют… Ты же сама видела, что они вытворяли на поле! Каждый бегает, как бог на душу положит, каждый сам по себе. Атаку начинают – не доделывают, и ещё руками разводят: не получилось, мол… И добро, если бы у себя где-нибудь играли. А то – посреди Европы, на глазах у всех!
Прогулочный кораблик с гостями герцогини Сёдерманландской продолжал лавировать в шхерах.
– Знаешь, сколько здесь таких островков? – Мария Павловна попробовала сменить тему и повела миниатюрным биноклем по сторонам. – Целый архипелаг! Говорят, больше двадцати четырёх тысяч, представляешь?!
Она хотела отвлечь Дмитрия Павловича от неприятных воспоминаний: он слишком близко к сердцу принимал то, что случилось на Олимпиаде.
В Стокгольме молодой великий князь появился не как зритель и не как почётный гость от императорской фамилии – Дмитрий Павлович возглавлял сборную российских конников. Офицерам повезло: Мария Павловна поселила их у себя во дворце и неустанно придумывала всё новые и новые развлечения – выезды кавалькадами, шумные застолья, театральные представления, морские прогулки вроде нынешней…
Сейчас она успокаивала брата, как могла. Позорное фиаско футболистов было самым заметным, а потому особо тешило злые языки. Но и кавалеристы, увы, оказались не на высоте.
Они ехали в Стокгольм уверенными в себе. Ежегодные скачки для офицеров в Красном Селе под Петербургом проводились уж лет сорок. Русский стипль-чез – заезд на четыре версты с десятью препятствиями – давно стал неофициальным первенством армии. При стечении публики здесь соревновались лучшие наездники со всей империи. Верховые офицеры в военной форме и при оружии выглядели грозными и прекрасными; холёные лошади тщательно отбирались из тех только, что уже участвовали в смотрах и учениях…
Самоуверенность
Конечно, попасть в число лучших конников мира для кого-то – огромное счастье и несбыточная мечта. Для кого-то, но не для молодых русских офицеров, ехавших только за победой. И тут ещё этот футбольный кошмар!
– Так что с того? Проиграли и проиграли, – продолжала увещевать Мария Павловна. – Не знал бы нас никто – может, и удивились бы. А так чему удивляться? Россию и без твоего футбола знают как облупленную. Нас пока всерьёз не обидят, сидим себе тихо. Запрягаем долго – зато ездим быстро… Ты вспомни, русские с кем только не воевали! И что, не били французов, англичан или тех же немцев? Всегда били. Правда, обычно сперва они нас, но уж потом обязательно мы их… Характер такой национальный. Всегда так было!
– Да, французы, немцы, – саркастически усмехнулся Дмитрий Павлович, – ты ещё шведов с финнами забыла. Кого мы только шапками не закидывали!
Он потянул из портсигара новую папиросу, но сестра мягко удержала его руку:
– Митенька, береги лёгкие… Ты же совсем как маленький Ленарт, он у нас часто кашляет… А команду всё равно надо было отправить. Чтобы увидели здесь настоящую игру и взяли её примером. И чтобы обратили на себя внимание в спортивном мире!
– Обратили, не то слово, – кивнул Дмитрий Павлович. – Дюперрона послушали, и вот результат!
Спортивный журналист Георгий Дюперрон был родоначальником российского футбола. Именно он пятнадцать лет назад устроил первый в России футбольный матч и стал капитаном первой футбольной команды Петербурга.
– Ему бы сейчас локти кусать, – сердито продолжал великий князь, – только ведь Георгий Александрович сюда не с футболистами приехал, а лёгкую атлетику судить… Мы даже в четвертьфинал попали стыдно!
– Ничего стыдного, – возразила Мария Павловна, – так жребий решил. И потом, датчане тоже в отборочных не играли…
Кто сказал, что женщины безразличны к спорту? Кто придумал, что состязания вызывают у них лишь зевоту и мигрени? Ничуть не бывало! Мария Павловна, молодая энергичная женщина, интересовалась спортом живейшим образом, и при случае сама любила посоревноваться, давая фору многим мужчинам.
Очень кстати появился стюард с холодным лимонадом. Дмитрий Павлович залпом осушил один бокал; взял второй, сделал глоток и принялся разглядывать проплывавшие мимо гранитные скалы, высящиеся из ярко-синей воды. Но мысли его против воли возвращались к футболу, к сокрушительной победе Германии. От воспоминаний к горлу подкатил комок. Дмитрий Павлович сглотнул, и Мария Павловна ещё крепче прижалась к его локтю.