1937-й Сталина
Шрифт:
– Это не фонтаны, на фабрику подаётся миллиард кубов воды. Чтобы не расходовать зря при эксплоатации (да-да, так и сказал «эксплоатации») воду охлаждают брызгалами. Целое поле из брызгал.
Кажется, я знаю где мы! Гигантский комбинат, а трубы не чадят? Таких в Европе больше нет, новейшее слово техники для 1937 года. Полностью электрический. Три десятка домен и мартенов и все на электричестве!
Снабжает этот целый промышленный город огромная гидростанция. Станцию помогали строить американские инженеры, а вот все следующие ГЭСы по стране мы уже строили полностью сами на своих технологиях.
Инженер торопит – пойдёмте скорее в цеха. Где Вы такое увидите ещё? Вот, смотрите – гигантский стан. В Европе таких больше нет, непрерывная технология.
А вот цех слябинга, гигантские вертикальные валы обжимают раскалённый брусок металла. Таких в мире всего три и один наш, Советский!
Знаете, что самое поразительное? Оборудование для слябинга тоже наше, Советское. Гигантские электромоторы на пять тысяч лошадей!
Смотрите-смотрите, гигантский раскалённый лист выходит из печи. На листе окалина, нужно убрать её. Читали, небось, модную байку как глупые Советские рабочие кидали на лист банные веники? Чтобы углеродом пережечь окалину. Ну-ка посмотрим.
Вдруг на стальной прокат начинают бить мощные струи воды. Инженер удовлетворённо кивает – Семьдесят атмосфер. Никаких веников! Лист выходит блестящий, без всякой окалины.
Инженер Книгин торопит меня – скорей, скорей, катодные лампы наверняка почти остыли. Успеем посмотреть следующий цех. Это же уникальный завод инструментальных сталей!
Мы забегаем в гигантский цех, опять раскалённые печи и брызги огненного металла. Выдает по двести тысяч тонн высокосортных сталей. Это больше, чем вся Германия, в полтора раза больше Франции и вдвое больше Англии!
Успеем посмотреть только ещё одну часть комбината. Инженер тянет меня за собой и снова торопит. Смотрите, фабрика ферросплавов. Такое не делает почти никто в мире.
Без них не выплавить высокосортных сталей. Ферромарганцы забирают лишний кислород из расплава. Другие ферросплавы позволяют делать легированные стали.
Калоши говорите? Наши ферросплавы охотно покупала вся Европа. Только в 1937 году за рубеж отгружено несколько тысяч тонн Советских ферросплавов.
Выходим на улицу, прекрасный вид на клумбы и стройные ряды молодых деревьев. Прямо на территории завода, да он же только введён в строй!
Поразительно! Товарищ Книгин, товарищ Книгин что это за гигантский завод? Разве были такие у нас в Союзе? Я же вот слышал, ничего, кроме галош. А то, что было – построили американцы.
Инженер снова широко по-гагарински улыбнулся:
– Разве не узнали? Ради него строилась ДнепроГЭС. Запорожский металлургический, крупнейший завод Европы, новое чудо света! Наш, Советский!
Я вдруг почувствовал как вокруг нас снова сгущается белый туман. А инженер Книгин продолжал возбуждённо говорить и говорить.
Восемь тысяч электрических двигателей! Две с лишним сотни километров заводских путей! Да это в полтора раза больше, чем у трамваев Ленинграда! Миллиард Советских рублей товарной продукции…
Нас совсем заволокло белыми клубами, мощёная дорожка ушла из-под ног и мы снова оказались в захламлённой квартире инженера. Уфф, вот это путешествие…
Инженер что-то говорил, но я не слушал. Вот же, гигантский потрясающий подвиг всего Советского народа. Результат могучего труда наших учёных, строителей, рабочих.
Почему никто не рассказывает о великой технологической державе СССР? Почему, скажешь тридцать седьмой год и слышится эхом какие-то репрессии, репрессии, репрессии?
Вот же, невиданный в мире комбинат. Натурально, космический корабль, приземлившийся на Землю. И это после тяжелейшей разрухи Первой Мировой и Гражданской. Насколько могучие были люди!
Не сразу понял, что инженер протягивает мне тот самый номер «Техники молодёжи» от 1937 года:
– Возьмите журнал. Берите-берите, напишите про это. Пусть товарищи знают как оно было! Непременно напишите!
Домой добрался весь погружённый в мысли. Очнулся уже за письменным столом. В руках пожелтевший от времени журнал и конверт с адресом. Да было ли всё это?
Аппарат инженера, катодные лампы, удивительный металлургический комбинат. Что за тени минувшего? Может причудилось?
А впрочем, крутанул хвост старенькому компьютеру, открыл новый лист и принялся размеренно печатать:
«Что это? Советский завод, дававший стали больше целой Германии и Франции…»
Подвиг Советских водолазов 1937
Самый длинный пароход в мире? Невиданный морской поход Советских моряков через половину шарика? Удивительное изобретение наших инженеров как собрать из двух плавучих судов одно? О чём это я?
Инженера Книгина я застал в приподнятом настроении. Всё тот же синий лабораторный халат с закатанными рукавами. Вместо пуговиц – старые просверленные монеты – Советские пятачки. Только на этот раз на правой руке… что же это… большой поцарапанный компас?
Инженер уже тянул меня в комнату к аппарату, видно что ему не терпелось что-то показать. С доброй усмешкой он картинно пробасил:
– Ну что, не испугаетесь морского чорта? (именно так, подчёркнуто окая)
В комнате из маленького приёмника "Турист" (да сколько же лет этой штуковине и до сих пор работает) разливалось давно позабытое:
– Эй моряк, ты слишком долго плавал…
Неужели у нас такое передают в эфире? Впрочем, не удивлюсь, если инженер засунул в корпус старенького приёмника магнитофон, а то и какую-нибудь модную флешку с музыкой.