1941 – Работа над ошибками
Шрифт:
– Допустим, это так.
– Взгляд начальника особого отдела снова стал острым.
– Дальше?
– Сейчас дивизия в составе 11 мехкорпуса ведет бои в районе Гродно. Туда же, под Гродно, направлен и 6-й мехкорпус и 6-й кавкорпус 10 армии в составе конно-механизированной группы под командованием заместителя командующего фронтом генерал-лейтенанта Болдина. Но результата они не добьются. Господство в воздухе немецкой авиации, плохая организация удара, атака на подготовленную противотанковую позицию и разгром тылов приведут к тому, что немецким войскам удастся остановить наши войска. Потом 5-й, 6-й и 8-й немецкие корпуса 9-й армии продолжат
Трофимов слушал Сергея с посеревшим лицом. Когда тот закончил, снова спросил, почти не разжимая губ.
– Дальше?
– Около полудня 25 июня расположенные в Белостокском выступе 3-я и 10-я армии получат приказ штаба фронта на отступление. 3-я армия будет отступать на Новогрудок, 10-я армия - на Слоним. 27 июнясоветские войска оставят Белосток.
Потом Сергей рассказал Трофимову об окружении и разгроме трех армий в нескольких "котлах", полном разгроме 10-й армии и уничтожении 11-го мехкорпуса 3-й армии, в том числе и входившей в него 33-й танковой дивизии. Рассказал о том, что, советские войска в условиях обороны имели превосходство в артиллерии (16,1 тыс. против 15,1 тыс.), танках (3,8 тыс. против 2,1 тыс.) и самолетах (2,1 тыс. против 1,7 тыс.). И при этом потери немцев в наступлении составили всего 20 тыс. ранеными и 6,5 тыс. убитыми, а советские войска потеряли почти 77 тыс. ранеными и более 341 тыс. убитыми и пленными, причем пленными гораздо больше, чем убитыми.
– И что потом?
– Видно было, что Трофимов сдерживается из последних сил, его взгляд не обещал Сергею ничего хорошего.
– Потом?
– Потом четыре тяжелейших года войны, снова окружения и котлы, где будут гибнуть наши войска, немцы под Москвой, Сталинград, Курская дуга. Потом Победа и наши войска в Берлине весной 45-го. Потом подведение итогов этой войны - 15млн. военнослужащих убитыми и умерших от ранений, еще 555 тыс. умерших в результате не боевых потерь, и 4,5 млн. попавшими в плен и пропавшими без вести. Общие демографические потери (включающие погибшее мирное население на оккупированной территории и повышенную смертность на остальной территории СССР от невзгод войны) -- 26,6 млн. человек. И в наследство от этой войны - огромная послевоенная разруха, которую потом страна преодолевала много лет, - Тяжело вздохнув, ответил Сергей.
– Победим, значит. Но какой ценой, - Тихо сказал Трофимов, устремив застывший взгляд куда-то мимо Сергея.
Только через минуту бригадный комиссар пришел в себя и опять воткнул острый взгляд в Сергея.
– Откуда информация? Ты что, ко всему, еще будущее предсказываешь? Как Вольф Мессинг?
– Товарищ бригадный комиссар, вам что нужно, шашечки, или ехать?
– Что? Какие шашечки?
– не понял Трофимов.
Сергей вспомнил, что шашечки на такси в СССР появились только после 48 года. Анекдота про шашечки Трофимов не поймет.
– Я говорю, какая Вам разница, откуда у меня информация, если это достоверная информация? Я просто знаю, что это будет. И знаю, что окружения в котлах при отступлении не избежать. Но я также знаю, что можно сделать, чтобы немцы кровью умылись со своим "Блицкригом". Да Вы утром сами видели, как мы с Вами этих "непобедимых солдат Великой Германии" на ноль помножили.
– Что за "Блицкриг", уцепился за новое слово особист.
– Блицкриг, дословно, молниеносная война - прорывы и охваты мощными клиньями на флангах, разрыв коммуникаций, окружение и добивание растерянных, дезорганизованных частей. Сейчас на Белостокском выступе как раз это и происходит.
– И что делать теперь с тобой?
– задумчиво спросил Трофимов, снова глядя куда-то мимо Сергея. На самый верх докладывать надо.
– Товарищ бригадный комиссар!
– Докладывать наверх, как минимум, рано. Да и какой смысл в этом сейчас? Ну, знаю я, как немцы почти до Москвы дойдут. Знаю про "котлы", окружения и ошибки командования. Ну, доведу информацию до, допустим, начальника Генерального штаба. Но, ведь от этого ничего не изменится. С нынешним уровнем подготовки наших войск и старшего командного состава Красной Армии, и ошибки командования, и отступления войск, неизбежны. Наверху сейчас изменить ничего не смогут. Или не захотят. Или не успеют.
В качестве примера Сергей рассказал Трофимову вычитанную в мемуарах Г.К. Жукова историю о Белостокском выступе.
– У нас ведь сейчас, а точнее с февраля 1941 года, начальник Генерального штабаКрасной армии - Г. К. Жуков?
– Так вот - еще до войны Жуков знал, что, текущее расположение 3-й, 4-й и 10-й армий Западного округа в Белостокском выступе создает угрозу глубокого охвата и окружения их со стороны Гроднои Брестапутём удара под фланги. Он знал, что 10-я армия при этом занимает самое невыгодное расположение. Он знал, что, дислокациявойск фронта на Гродненско-Сувалковском и Брестском направлениях, была недостаточно глубокой и мощной, чтобы не допустить здесь прорываи охвата Белостокской группировки. И - ничего не сделал для исправления ситуации. А что он может сделать сейчас, когда три армии дезорганизованы и фактически неуправляемы?
Сергей не стал рассказывать Трофимову о том, что, на должность начальника Генерального штабаЖукова выдвинул лично Сталин, по итогам проведенных в январе 1941 двух двухсторонних оперативно-стратегических игр на картах на тему "Наступательная операция фронта с прорывом укрепленных районов". В этих играх, в качестве ответа на агрессию, рассматривались действия крупной ударной группировки советских войск с государственной границы СССР в направлении (соответственно) Польша -- Восточная Пруссияи Венгрия -- Румыния. (Вот оно - малой кровью, могучим ударом, на чужой территории).
– Какая-то стратегия у наших появится только через год отступлений и потерь, летом 1942-го, - Печально закончил свой рассказ Сергей, имея в виду Сталинградскую битву.
– Я, собственно, поэтому и не хотел раскрываться.
– Думал собрать из окруженцев мотоманевренную группу, устраивать засады и диверсии у немцев в тылу. Но тут контуженного командира погранзаставы надо было в госпиталь везти. А потом ребят на въезде в город увидел, их оборону - вернее - отсутствие обороны. Жалко стало, погибнут ведь не за грош.
– А если тебя с твоей информацией к командующему Западного фронта, генералу армии Павлову?
– К Павлову - это было бы хорошо, тем более что на него, меньше чем через месяц, возложат всю вину за тяжелое поражение войск фронта в Белостокско-Минском сражении - и расстреляют. Так что он, как никто другой, будет заинтересован в изменении хода войны. Но здесь есть две большие проблемы.
– Во-первых, Павлов мне сразу просто не поверит, а пока я буду его убеждать, время будет упущено.