2008_41 (589)

Газета "Своими Именами"

До расположения миротворческого подразделения оставалось каких-то пару кварталов, когда на одном из перекрестков колонну мотострелков грузины встретили массированным огнем из стрелкового оружия и гранатометов. Стрельба велась из окон домов, из различных приспособленных укрытий, из-за разрушенных стен. Было принято решение спешиться и атаковать противника, продвигаясь к городку миротворцев. Атаку возглавил командир роты старший лейтенант Семилетов.

— Личный состав шел рядом с БМП, — вспоминает командир взвода из роты Семилетова Михаил Мельничук. — Продвигались так, чтобы максимально сберечь наших солдат и сержантов. Позиции противника подавляли огнем из автоматов, гранатометов и вооружения БМП.

Рассредоточившись по всей улице, грузинские солдаты били из всех видов оружия. Огонь в некоторые моменты становился по-настоящему шквальным. Но противнику тоже доставалось от наших мотострелков. Одна за другой замолкали огневые точки неприятеля. А когда наводчик-оператор одной из БМП взвода Мельничука сержант Артур Мурзыев сумел поразить из своей пушки «Гром» блиндаж, откуда по нашей пехоте велась стрельба из крупнокалиберного пулемета, взводный облегченно вздохнул: «Ну все, наконец-то успокоились».

Если бы…

Из-за поворота выполз Т-72, грузинский танк.

— Я бросился к Р-157 — доложить ротному о танковой атаке, — вспоминает подробности того боя лейтенант Мельничук. — Но командир ответить мне не смог (старший лейтенант Семилетов на тот момент уже был ранен, и обязанности ротного взял на себя командир взвода лейтенант Артем Цинько). Цинько вроде бы дал команду отойти, но старший начальник приказал уничтожить вражеский танк.

Первый выстрел все того же Артура Мурзыева пришелся аккурат под башню «семьдесятдвойки». Впрочем, что может пушка БМП против танка! Снаряд только оторвал несколько щитков динамической защиты. Ответным выстрелом грузинский танк поразил силовой отсек нашей машины. Лейтенанта Мельничука контузило, ранило механика-водителя рядового Евгения Демидова. Наводчик, к счастью, остался невредим. Успели укрыться и другие солдаты взвода.

Взводный пробрался к БМП, принялся вытаскивать раненого механика-водителя. И вытащил, несмотря на то, что грузинские танкисты принялись поливать застывшую БМП огнем из пулемета. Они прекрасно видели, что один военнослужащий помогает другому выбраться из поврежденной и грозящей взрывом машины.

Только чудом офицера и рядового тогда не зацепило. Демидов теперь век не забудет, кому обязан жизнью. Его уже оттащили в безопасное место, когда «доблестные» грузинские танкисты добили нашу раненую машину. Яркой вспышкой сдетонировал боекомплект.

Лейтенант Мельничук, толком не отошедший от контузии, направился к месту сосредоточения роты. Оно было неподалеку. Здесь увидел лейтенанта Цинько. Артем еще протянул Михаилу бутылку с водой, чтобы тот умыл окровавленное лицо — осколком лейтенанту посекло бровь.

Если б знать, что эта встреча станет для них последней… Всего через несколько минут лейтенанта Цинько накроет выстрелом еще одного грузинского танка (всего наши позиции атаковали три Т-72). Именно Мельничук потом будет выносить с поля боя тело погибшего друга и однокурсника по Дальневосточному высшему военному командному училищу. Именно ему предстоит вывозить останки офицера из охваченного огнем Цхинвала…

Превратности боя таковы, что не все в нем порой поддается четкому объяснению, правильному пониманию, безукоризненному изложению. Где-то не срабатывает связь, где-то физически нет возможности по-уставному выполнить определенное тебе предназначение. В общем, вышло так, что в какой-то момент на месте схватки с грузинской огневой группой взвод Михаила Мельничука остался один. 13 человек, из которых трое раненых, в том числе двое — тяжело, плюс 4 боевые машины. И оборона под непрекращающимся ливнем пуль и гранат.

— Закрепились, укрыли БМП, завели технику во дворы домов, — рассказывает лейтенант Мельничук. — Для организации обороны использовали бетонные блоки, заборы, стены домов. Одновременно пополнили боекомплект — собрали боеприпасы из подбитых машин.

Связь молчала. Как потом выяснится, радиостанция просто не «доставала» до полкового эфира. Мотострелки отбивались от наступавших войск, контратаковали сами. Ефрейтор Василий Божедомов пробрался в одну из наших подбитых БМП и открыл огонь из ее вооружения по грузинским позициям. Солдат расстрелял весь боекомплект из пушки и из пулемета и только после этого покинул машину. Массированный огневой вал позволил тогда на время перехватить инициативу у неприятеля: грузины попритихли. Тот же Божедомов вместе с лейтенантом Мельничуком позже подбили из гранатомета один из танков противника.

Долгие 7 часов вели мотострелки лейтенанта Мельничука бой фактически в окружении. Рядовому Денису Тарасенко пули из американской М-16 посекли бронежилет на спине. А ведь солдат не бежал с поля боя, не показывал противнику спину. Просто грузины атаковали наше подразделение отовсюду, заходя то с фронта, то с тыла, то с флангов. Это потом мотострелки узнают, что грузинские формирования за те сутки, что они хозяйничали в атакованном ими Цхинвале, сумели подготовиться к боевым действиям. Были отрыты траншеи, оборудованы огневые точки: в основном в обычных «гражданских» зданиях. Даже окна успели заложить заготовленными мешками с песком. Одна из таких позиций была оборудована в здании детского садика: отсюда тоже велась стрельба по нашей пехоте. Солдаты лейтенанта Мельничука потом уничтожили одного из засевших здесь стрелков. Двое других успели убежать.

— Противник атаковал беспрерывно, — вспоминает Михаил. — Пехота в атаку не шла, предпочитала вести огонь на расстоянии. Зато танки и БМП выходили на нас не раз. И мы их подбивали. На нашем счету — танк и боевая машина. Еще нас пытались «выкурить»: травили дымовыми шашками.

К вечеру командир взвода принимает решение попытаться прорваться к своим. Связь молчит. Лейтенант Мельничук рассчитывает, как лучше выстроить колонну. Он неплохо знает эти места: полгода нес здесь службу в составе нашего миротворческого батальона, был в предыдущей смене.

И тут случается непредвиденное. К боевым машинам, которые собираются выстраиваться в колонну, со всех сторон бросаются местные жители. Оказывается, все это время десятки цхинвальцев были немыми свидетелями проходившего в их квартале боя, укрывались в подвалах окрестных домов. Старики, женщины. Многие не выходили на белый свет более суток, с самого момента грузинского вторжения в их город.

Мотострелки вынужденно берут с собой незапланированных «пассажиров». Как потом посчитают, в десантные отсеки набилось не менее трех десятков человек. Сами солдаты заняли места наверху, на броне.