22 июня. Анатомия катастрофы
Шрифт:
Более или менее эффективными могли быть только атаки «Хеншелей» по советским бронемашинам. Например, вероятность поражения бронемашины типа БА-10 при стрельбе бронебойными снарядами из пушек МG-151 (разумеется, при самых оптимальных условиях дальности, видимости и т.д.) доходила до 23—25%. То есть для гарантированного уничтожения на поле боя одного БА-10 необходимо было выделять не менее 8—9 бронированных штурмовиков [166]. Правда, пять тысяч бронеавтомобилей Красной Армии были к тому времени уже потеряны (брошены на обочинах дорог), так что в реальных боях «Хеншели» так и не смогли продемонстрировать свою «суперэффективность»...
Разумеется,
Точность бомбометания с обычных «горизонтальных» (как-их называли в отличие от пикирующих) бомбардировщиков очень сильно зависела от высоты полета, условий видимости, квалификации экипажа. По данным
Управления боевой подготовки ВВС Красной Армии, в период 1943—1945 г. вероятность попадания в квадрат мишени 200 х 200 метров с высоты 2 км выросла у экипажей бомбардировщиков Пе-2 в среднем с 64 до 74% [190]. И это — в спокойной обстановке учебного полигона. В бою, под огнем зениток противника, все становилось гораздо сложнее. Вероятность поражения танков с использованием бомбового вооружения «Хеншеля» (максимум шесть бомб калибра 50 кг) даже при бомбометании с пологого (под углами 25—30°) пикирования не превышала 0,4%, что делало использование этих штурмовиков для борьбы с танками практически бессмысленным [166].
Значительно более высокую точность бомбометания обеспечивали пикирующие бомбардировщики. Так, опытные экипажи Пе-2 в 1945 г. при бомбометании с пикирования (и при использовании новейшего прицела ПБП-4) добивались попадания 98% сброшенных бомб в квадрат 200 хх200 метров при среднем круговом отклонении от цели в 46 метров. Безусловно, самым удачным самолетом в классе пикировщиков был немецкий «Юнкерс» Ju-87, этот знаменитый символ блицкрига, без которого не обходится ни один кинотелесюжет о начале войны. Пилотируемый опытным и физически выносливым летчиком (перегрузка на выходе из пикирования доходила до 5—6 единиц), Ju-87 мог теоретически обеспечить точность бомбометания плюс-минус 30 метров. Это великолепный для начала 40-х годов XX века результат. Но для поражения среднего танка, а тем более тяжелого советского КВ с его 90-мм броней, недостаточно было уложить бомбу в 30 метрах от цели. Нужно именно прямое попадание, добиться которого даже пикирующий «Юнкерс» мог только по редкой случайности.
Несколько отвлекаясь от событий начала войны, отметим, что в 1943—1945 годах люфтваффе использовало (главным образом для борьбы с морскими целями) высокоточные управляемые боеприпасы: планирующую управляемую бомбу FX-1400 и крылатую ракету Hs-293. Даже эти «чудеса техники» обеспечивали лишь 11—14% попаданий в цель. Причем это крайне дорогостоящее и дефицитное вооружение использовалось, разумеется, не для борьбы с катерами и шлюпками, а для ударов по самым крупным надводным кораблям (линкорам, крейсерам, авианосцам), имеющим длину от 400 до 250 метров, что в десятки раз больше геометрических размеров самого тяжелого танка.
Не приходится удивляться тому, что в целом потери советских средних танков распределились за всю войну следующим образом: от огня артиллерии (включая танковые пушки) противника — 88%, от мин — 8% и от авиации — только 4%! [84, стр. 110] Потребовался кардинальный переворот в технике вооружений, связанный с появлением вертолета и управляемой ракеты, прежде чем авиация стала самым опасным противником танков. Но это уже совсем другая история других войн другой эпохи...
А в июне 1941 г. единственным способом повышения эффективности воздушных атак против танков могло быть только огромное массирование сил. Примером такого массирования и являются описанные Полыниным события 26 июня, когда против 3-й танковой группы вермахта было брошено сразу пять авиадивизий! И достигнутый в тот день результат — 30 уничтоженных немецких танков — по праву мог считаться крупной удачей.
Покончив с этим вынужденно-пространным техническим отступлением от основной темы перейдем к главному вопросу: какие же силы авиации мог «массированно» применить противник против советских танков из состава конно-механизированной группы Болдина?
Знаменитая немецкая пунктуальность значительно облегчила жизнь будущим историкам. Состав, дислокация, техническое состояние ВВС Германии расписаны буквально по дням [24, 37, 38].
Итак, на левом (северном) фланге Группы армий «Центр», в полосе от Вильнюса до Гродно, наступление 3-й танковой группы и 9-й армии вермахта с воздуха поддерживал 8-й авиакорпус люфтваффе под командованием генерала В. Рихтгофена. Скажем сразу — это было одно из самых лучших, самых опытных и знаменитых соединений люфтваффе. Входившие в состав 8-го корпуса авиагруппы воевали с первых часов Второй мировой войны, пройдя через Польскую и Французскую кампании, «битву за Британию» и сражение за Крит. На восточный фронт их перебросили из зоны боев над Средиземным морем буквально за считаные дни до начала вторжения.
Это — правда. Точнее говоря, одна часть правды.
Другая, о которой советские «историки» всегда забывали, заключается в том, что многомесячные непрерывные боевые действия приводили к совершенно неизбежным последствиям в количестве и техническом состоянии самолетов. В конкретных цифрах это выглядело так. Бомбардировочная авиация 8-го АК состояла из трех авиагрупп «горизонтальных» бомбардировщиков (I/ KG2, III/ KG2, III/ KG3). При штатной численности авиагруппы люфтваффе в 40 самолетов к утру 24 июня 1941 г. в этих трех группах в исправном состоянии находилось соответственно 21, 23 и 18 самолетов. С учетом четырех командирских машин всего в этот день 8-й авиакорпус мог поднять в воздух 66 бомбардировщиков. Причем это были устаревшие и уже снятые с производства самолеты «Дорнье» — Do-17Z.
Главную ударную силу 8-го авиакорпуса люфтваффе составляли четыре группы пикирующих Ju-87 (II/ StGl, III/ StGl, I/ StG2, III/ StG2). На их вооружении было 103 исправных «Юнкерса». Так много их было утром 22 июня. Затем началась война и появились первые потери. Так, 24 июня 9 «Юнкерсов» из состава StGl были сбиты истребителями дивизии Захарова (43-й И АД) над Минском и Барановичами (причем эта, удивительная для первых дней войны, цифра подтверждается немецкими журналами потерь).