28 дней. История Сопротивления в Варшавском гетто
Шрифт:
Вот так сразу, этой же ночью?
Все закручивалось стремительнее, чем я ожидала. И хотела. Всего через несколько часов мне придется карабкаться на стену. И уповать на то, что это не будет стоить мне жизни.
11
Голодной девчонкой я вошла в отель «Британия», голодной бандиткой из него вышла. Швейцар покосился на меня подозрительно, но счел за лучшее с вопросами не лезть и явно испытал облегчение, когда я двинулась прочь, не выкинув никаких фортелей в духе Рубинштейна.
Солнце слепило, глаза не сразу привыкли к дневному свету. Только теперь
На миг я замешкалась: может, вернуться, уточнить подробности? Но Ашера лучше не злить. И, сунув под мышку хлеб с опилками, я направилась домой. Правда, кружным путем.
Всякий раз, когда у меня было время, я делала крюк и заходила на книжный развал. Мне нравилось рыться в ящиках и чемоданах, в которых люди выставляли на продажу свои домашние библиотеки. Порой там обнаруживались авторы, запрещенные нацистами: Томас Манн, Зигмунд Фрейд, Карл Маркс, Эрих Кестнер… Но главное, там попадались английские книги. По ним я самостоятельно учила язык: в том маловероятном случае, если однажды мне все-таки доведется собственными глазами узреть огни большого города, должна же я хоть словом перемолвиться с американцами!
Поначалу я покупала книги с небольшими текстами: «Белоснежку», «Красную Шапочку», «Винни-Пуха», – но теперь могла даже целый детектив осилить. Больше всего мне нравились детективы Дороти Ли Сэйерс про лорда Питера Уимзи, хотя они переносили меня «всего лишь» в Англию – не в Нью-Йорк.
Я остановилась перед большим чемоданом, лежащим на краю тротуара. Судя по количеству наклеек из дальних стран, он путешествий по миру совершил больше, чем я в самых смелых своих мечтах. В чемодане было полно английских книг, а торговал ими исхудавший человек с жиденькой эспаньолкой и тусклыми глазами. Я немного порылась в его чемодане и среди заумных книг, в которых я бы и на польском ничего не поняла, обнаружила роман про лорда Питера Уимзи – Murder must advertise. [6]
6
«Смерть по объявлению» – детективный роман Дороти Ли Сэйерс, опубликованный в 1933 году.
Хоть я и не знаю, что значит advertise, но по ходу чтения разберусь. Теперь нужно с умом повести дело, чтобы заполучить книгу, не заплатив денег. Шансы неплохие. Книги в гетто – единственный товар, который день ото дня дешевеет.
Я окинула взглядом продавца. Похоже, что он, как и многие здешние торговцы, еще ни единой книги сегодня не сбыл. И уж точно голоден, как мы все.
Я протянула ему роман:
– Я вам дам за него ломоть хлеба.
Мужчина был слишком изможден, чтобы торговаться. Погладил бородку и кивнул. И только я полезла в сумку за краюхой, чтобы отломить от нее кусок, как вдруг увидела… Стефана!
Он спешил по тротуару мимо книжных развалов, не глядя в мою сторону. На миг я подумала, что глаза меня обманывают. Только через пару мгновений я уверилась, что этот светловолосый молодой человек в сером костюме – действительно Стефан. Но тут он как раз свернул за угол, на соседнюю улицу.
Я торопливо запихнула хлеб обратно в сумку, протиснулась мимо продавца на тротуар и, проигнорировав его напоминание:
– Ты, кажется, мне хлеба обещала? – устремилась за Стефаном.
Я еще только повернула за угол, а он уже дошел до конца улицы и у меня на глазах исчез за поворотом. Куда бы он ни шел, он очень спешил. Я припустила бежать, в голове мелькнула мысль: может, окликнуть его? Но на Стефана он все равно не отзовется, ведь это не настоящее его имя. Не ровен час, еще бросится наутек. Хотя я ничего о нем не знаю, ясно же, что он занят чем-то противозаконным.
Поэтому я молча добежала до угла и свернула в переулок, где не было ни души. В конце переулка виднелся сетчатый забор, за которым начиналось еврейское кладбище. Стефана и след простыл. Неужто через забор перемахнул?
Я помчалась по переулку, вглядываясь сквозь металлическую сетку, но никого на кладбище не увидела. Куда Стефан делся? Не мог же он сойти в могилу!
Может, перелезть через забор? Но тогда я рискую напороться на немцев, а пропуска у меня нет. Мне, конечно, хочется вновь увидеть Стефана, но не ценой же собственной жизни. Хватит и того, что ночью мне на стену карабкаться. О боже, да на что же я подрядилась? От одной мысли о том, что придется лезть через битое стекло и колючую проволоку, мне стало дурно.
Я еще раз бросила взгляд за забор: нет, Стефана не видать. И поплелась обратно. Медленно, нога за ногу. Раза четыре или пять оборачивалась – в напрасной надежде, что увижу, как он пробирается по кладбищу. И постепенно убеждалась: ни через какой забор он, по-видимому, не перелезал. Но куда он в таком случае запропастился?
Я остановилась. Хотелось пить. В последний раз я пила утром, в отеле «Британия» мой новый босс мне ничего не предложил. Водички бы! А еще лучше – яблочного сока. Там и фрукты, и вода, все вместе – это было бы божественно. Куда божественнее, чем сам господь бог, которому, с моей точки зрения, божественности как раз таки не хватает.
Я остановилась посреди переулка и обвела взглядом окрестные дома. Все они были в запущенном состоянии – еще хуже, чем в других частях гетто. Стекла повыбиты, кладка крошится, а у одного даже крыши нет. Когда немцы брали город, тут поработали танки.
Мой взгляд упал на открытую дверь, ведущую в один из таких полуразрушенных домов: казалось, что в ближайшие недели или месяцы он просто сложится сам собой. Может, Стефан сюда нырнул?
Хотя это представлялось мне маловероятным, я решила попытать счастья. Хотелось отвлечься не только от жажды, но и от страха, который вызывала перспектива сегодняшней ночной вылазки. И вдруг – ну вдруг? – Стефан действительно там?
Вонь на лестнице стояла кошмарная. Здесь тоже жили люди, но они уже настолько впали в растительное состояние, что даже экскременты за собой не убирали.
На первой площадке лежал истощенный мужчина, тупо смотревший перед собой. Выглядел он дряхлым стариком, хотя ему, наверное, и сорока не было. На меня он не обратил никакого внимания, так что спрашивать, не проходил ли тут молодой человек со светлыми волосами, было без толку. То, что видели его пустые глаза, находилось уже не в этом мире.