5/4 накануне тишины
Шрифт:
Первая адюльтерная леди Карагана — интересно, что выделывает с ней под одеялом этот всемогущий волчара со звериным, серым, загривком,
успешно женатый на директоре сбербанка —
на раскоряченной бабе с чёрными бровями,
похожими на усы?
Этот бывший комсомолец-партиец, этот демократ хренов — как он, Соловейчик, трогает эту суку Ботвич?
Конечно, конечно. У тучного Соловейчика,
— Да уж, — тут же проявился Внешний. — Выкормыши ВэКэШа кинули и разодрали страну Советов так, как вам, стилягам, и не снилось!
Где Цахилганову тягаться с Гошей…
Цыц! Соловейчики правят нынче страной,
— Соловейчики — разбойнички —
а вовсе не супермены Цахилгановы, если уж честно…
Но Соловейчики, номенклатурное отродье, это только жадное быдло, и быдлом помрут, потому что ими тоже — правят. Правят международные силы.
А Цахилгановым — нет. Вот то-то и оно! Ещё — нет…
И это — главное преимущество Цахилганова!
Что ж, Цахилганов не будет Цахилгановым, если не придумает, как именно должен он использовать это небольшое, пустячное, но решающее преимущество в борьбе против… Против страшного всеобщего будущего.
Он мотнул головой, не узнавая себя. Стоп!
Но — тогда — решительно — всё — равно — был — ли — общий — их — знакомый — Митька — Рудый — пьян — или — не — был — главное — определилась — цель!
Гнездо крамолы, в себе и в мире…
Избыв гнездо крамолы в себе,
можно уничтожить гнездо зла мирового,
надвигающегося на жизнь
будущих поколений…
А был ли двуполый? Может, двуполого и не было?
Любин голос вернул Цахилганова к действительности:
— Птица… Ты впустил её в наш дом…
— Никого я не впускал, Люба, — со вздохом ответил Цахилганов.
Надо же, он опять врал. Впускал, и ещё как.
Сколько раз бывала в нём Ботвич?
Но Ботвич — она ушла к Соловейчику. Ушла поневоле! Не потому, что тот богаче! Это Цахилганов, сам, бросил её, после одиннадцати лет внебрачной связи!.. — опомнился он от ревности. — Да. Ради своей Любы, годами носившей одну и ту же юбку — и — ничего — не — просившей — у — него — никогда!
Почему? Почему не просившей, кстати?..
Однако голос Ботвич… Отстранённый голос Ботвич уже истаивал от беспомощности где-то совсем рядом:
— Ты же знаешь, мой мальчик растёт без отца…
Ах, как вздрагивает её слабый
никак не окрашенный голос!
— Ему
Тихий голос безутешной матери…
— Он так раним!..Он несчастен оттого, что я хожу в ондатровой шубе. А песцовая стоит дорого…
Что там было ещё?
— Мальчик страдает: я подъезжаю за ним на старой машине. Их из спецшколы развозят на мерседесах, и одна только я… Его дразнят бедным: у нас нет коттеджа. Ужас какой-то…
И — тускло мерцающий, крапчатый взгляд расширенных глаз:
— Положи их на тумбочку, не знаю даже, что бы я делала без тебя…
Вот только тут — полуулыбка.
Летучая.
Ненадолго.
Странно, она же совсем не умела моргать, удивился вдруг Цахилганов.
Что бы это значило?..
Но, к сожаленью, она нравилась Цахилганову именно такой —
утешенной.
Полуулыбающейся кратко, чуть-чуть.
Чтобы не передать лишнего.
Не пресытить собой!
Не — расточить — себя — чересчур — как — последняя — какая — нибудь — беззаветная — безоглядная — преданная — дура,
— всегда — всеми — преданная — в — итоге —
над которой только смеются, только потешаются все, кому не лень…
А ему ведь и хотелось-то малого — разжечь её, эту плоскодонку Ботвич, как неисправную печку, хотя бы раз в жизни, только раз, до состоянья беспамятной, как раз, шлюхи.
И с каждым новым подарком казалось: вот-вот это наступит.
И — много — раз — видел — он — в — мыслях — наперёд — что — овладевает — ею — беспамятной — от — страсти — на — голом — полу — будто — последней — лахудрой — видел — видел — как — именно…
Но — нет. Нет. Нет… Ботвич, не мигая все одиннадцать лет, расходовала себя с расчётливостью жёсткого экономиста,
набавляющего зарплату по копейке,
годами…
К сожаленью? К счастью?
А у себя дома…
Как же было дома, вспоминал он с дотошностью ревизора.
— Степанида! У меня все деньги вложены в дело. Они крутятся. Понимаешь? Ну, погоди немного. И потом — ты обнаглела, должен тебе сказать. Костюм, конечно, элегантный, очень строгий, но такой дорогой — в девятом уже классе?
Не — говорить — же — дочери — что — он — опять — вернулся — от — Ботвич — с — пустыми — карманами.