50 музыкальных шедевров. Популярная история классической музыки

Леоненкова Ольга

Лирическая драма соль-минорной симфонии — это шедевр, сделанный из очень тонкой материи. Его смыслы легко меняются не только от нашей личной точки восприятия, но — очень существенно — от интерпретации (например, темпа). Разные дирижеры имеют на этот счет свои соображения. Вероятно, поэтому за прошедшие двести пятьдесят лет о ней высказывались очень разные, иногда диаметрально противоположные суждения. Ее определяли как «легкую и грациозную», а также как «трагическую», «стихийную». Здесь нужно интуитивным образом найти «свое» исполнение, которое на ваш взгляд звучит наиболее естественно и гармонично.

ЧТО ЕЩЕ ПОСЛУШАТЬ ИЗ ОРКЕСТРОВОЙ МУЗЫКИ МОЦАРТА:

Первая часть Симфонии № 41 до мажор («Юпитер», KV 551) — по этой части можно получить представление о последней симфонии Моцарта, которая исполняется едва ли не чаще, чем соль-минорная. Самое оптимистичное и величественное его сочинение.

Концерт для фортепиано № 20 ре минор (KV 466) — один из самых известных концертов Моцарта с бурно драматическим началом, тихой лирикой второй части (Романс) и счастливым концом в виде быстрого радостного рондо.

Вариант исполнения: Ян Лисецки (Jan Lisiecki) и Симфонический оркестр Баварского радио (Symphonieorchester des Bayerischen Rundfunks), дирижер Кристиан Закариас (Christian Zacharias).

Вторая часть концерта для фортепиано с оркестром № 21 до мажор (KV 467) — популярнейшая, совершенно лучезарная лирическая музыка необыкновенной глубины, красоты и мудрости. Лучшая иллюстрация к высказыванию Петра Ильича Чайковского: «Моцарт есть высшая, кульминационная точка, которой достигла красота в области музыки».

Вариант исполнения: Мария Жуан Пиреш (Maria Joao Pires), Камерный оркестр Европы (Chamber Orchestra of Europe), дирижер Клаудио Аббадо (Claudio Abbado).

Вторая часть концерта для фортепиано с оркестром № 23 ля мажор (KV 488) — еще одна любимая многими поколениями меломанов медленная часть в духе лирической сицилианы (жанр итальянской песни). Шедевр мелодической красоты, поэзии и глубокой правды о жизни.

Вариант исполнения: Маурицио Поллини (Maurizio Pollini) и Венский филармонический оркестр (Wiener Philharmoniker), дирижер Карл Бем (Karl Bohm).

Модест Петрович Мусоргский

«Картинки с выставки»

История популярности «Картинок с выставки» Мусоргского не похожа ни на одну другую историю популярности. Траектория успеха этого сочинения началась с минусовой отметки: клеймо «композиторского брака» лежало на его репутации несколько десятилетий. Понадобилось очень много времени, чтобы «Картинки с выставки» завоевали все уровни музыкального мира — от школьной программы по музыке и филармонических сцен до всех видов поп-культуры, включая джаз и рок.

ВАЖНО ЗНАТЬ:

«Картинки с выставки» — это цикл фортепианных пьес, написанных Мусоргским в 1874 году.

Цикл посвящен музыкальному критику, идеологу «Могучей кучки», Владимиру Стасову, но по сути является музыкальным памятником художнику Виктору Гартману. Посмертная выставка его работ стала поводом для создания и «натурой» для этого сочинения.

Всего в цикле десять пьес-картинок плюс еще одна, повторяющаяся несколько раз — «Прогулка», изображающая зрителя на выставке, то есть самого Мусоргского.

Архитектор и художник Виктор Гартман был человеком из ближайшего окружения Владимира Стасова. Стасов познакомил Гартмана с Мусоргским, и они стали очень близкими друзьями. В письмах Мусоргский называл Гартмана «милым Витюшкой».

Все трое были горячими сторонниками идеи национального направления в искусстве: ею был одержим Мусоргский (он даже свой родной Санкт-Петербург называл исключительно Петроградом), Гартман тоже создавал свои архитектурные проекты в декоративном «неорусском» стиле, а Стасов (влиятельный музыкальный и художественный критик) выступал в качестве рупора русской идеи в прессе.

Когда в 1873 году в возрасте тридцати девяти лет Гартман внезапно умер от аневризмы, все были потрясены его смертью. В память о художнике Стасов организовал большую посмертную выставку его работ, а спустя некоторое время Мусоргский очень быстро, на одном дыхании, создал в его честь музыкальный памятник — цикл фортепианных пьес.

То, что у него получилось, по оригинальности идеи не имело аналогов в музыке. В первую очередь, потому, что Мусоргский в принципе избегал всяких аналогов и традиций. Искать новые пути, создавать искусство не от слова «искусно», а от слова «правда» — было его руководящей идеей. Со свойственным ему максимализмом он подвергал сомнению все академические — то есть «не наши», западные — музыкальные традиции, включая привычные формы, жанры и даже сами азы профессионального ремесла. Неудивительно, что его путь в музыке сопровождался обвинениями в дилетантизме, самонадеянности и безграмотности, исходившими иногда даже от его ближайших друзей.

Тень такой оценки пала и на «Картинки с выставки». Считалось, что эта музыка хоть и интересна, но для исполнения на концертной эстраде совершенно не годится: в ней нет привычных фортепианных красот и эффектов, а также того, что называется «пианистичностью» — балансом между технической сложностью и удобством для исполнителя. По сравнению с сочиненными годом позже мелодичными и изящными фортепианными «Временами года» Чайковского (у которого, кстати, музыка Мусоргского не вызывала никаких других эмоций, кроме возмущения), «Картинки» отпугивали своими шокирующими контрастами, странно звучащими гармониями, техническими сложностями и общей замысловатостью формы.

Только через полвека, уже в двадцатом столетии, когда сменились эстетические парадигмы в искусстве, «минусы» «Картинок» превратились в плюсы. Его не знающая догматических оков музыка очень актуально звучит даже в XXI веке.

Полное авторское название этого сочинения выглядит так: «Картинки с выставки. Воспоминание о Викторе Гартмане».

Десять экспонатов с выставки Гартмана составляют «экспозицию» Мусоргского в этом цикле. Это архитектурные и дизайнерские проекты, путевые наброски, портреты-эскизы и бытовые зарисовки. Пьесы-картинки имеют названия на разных языках в зависимости от «национальности» сюжета. Тут есть заголовки на французском, польском, латинском, русском, итальянском языках и даже на идише. Для удобства публики во втором издании «Картинок» Владимир Стасов перевел все названия на русский. В таком виде они и закрепились впоследствии.