8000 рыбацких советов от знатока
Шрифт:
Такое однообразие вскоре надоело. Все, кроме Андрея, еще больше загрустили, и стали предпочитать ночной рыбалке созерцание звездного неба, пуская по кругу кальян. Один только Андрей не унимался – все экспериментировал со снастями, что-то мастерил, надеясь исхитриться и выловить великана.
Но вот и он сдался – бесцельно толкался два дня в лагере. А однажды, наблюдая за молодыми калмычками, которых узкоглазые байкеры привезли покупаться, намекнул, что неплохо бы поехать в ближайший поселок на дискотеку.
– Поедем, – уговаривал он нас, – калмычки, ох, податливы
– А-а! – отмахнулся Гоша. – Не за тем ехали за тысячи километров. Телок можно было и в Москве снять.
Но Андрей не смог забыть смуглокожих девиц с их крепкими прелестями. Он еще несколько дней подряд уговаривал нас отправиться на поиски любовных приключений. А потом, видя нашу инертность, вообще предложил выписать жриц любви прямо в лагерь.
– Любовь на одну ночь теперь можно купить везде, особенно в захудалых поселках, – как бы размышлял он сам с собою.
– Нет, никаких девок! – стойко отбрыкивались мы.
– Зря, зря.
Однажды скуластый калмык-пастух пригнал к нашему лагерю стадо пятнистых коров. Он уселся на бугорке, принялся попыхивать папироской, а его рогатые подопечные тем временем, зайдя по загривок в воду, спасались в ней от гнуса.
– Э, братцы, что этот пастух со своей скотиной портит нам природную картину! – поначалу возмутился Андрей.
Но потом выяснилось, что калмык большой знаток местной рыбалки. Он, кстати, сообщил нам, что в нашу протоку иногда заходят просто громадные сомы. По его словам, он неделю назад пригонял сюда стадо и однажды обнаружил, что усатые великаны сдаивают у коров молоко.
– Вон там, к коровьему броду подходят, – указал калмык пальцем на проплешину между камышей. – Я сам видел, как огромный сом сосал корову.
Пастух уверял нас, что его скотина идет к сомам, как к дояркам, чтобы получить облегчение, потому что молоко распирает им вымя. И именно в эту пору, когда кругом много сочной травы.
Мы только недоверчиво посмеивались. Один Андрей воспринял все серьезно. Когда пастух со своим стадом удалился, он предложил Гоше заняться изготовлением специальных жерлиц для ловли усатых гигантов у брода.
– Э, нет, хватит мне экспериментов, – отвернулся Гоша.
Андрей посмотрел на меня и Ваню и вдруг снова стал предлагать ехать к калмычкам. Мы только улыбнулись.
Ближе к вечеру Гоша раскурил кальян, и мы, как обычно сели полукругом, чтобы полюбоваться закатом. Андрей на традиционное вечернее собрание не явился.
– Наверное, спать уже залег, – сказал Гоша – Затосковал он что-то.
От этих слов и нам всем почему-то взгрустнулось. Чтобы внести оживление, Ваня вдруг стал рассуждать о далеких цивилизациях. Он рассказал, что астрономы недавно открыли звезду, которая находится от нашей планеты на расстоянии 200 тысяч световых лет. Что якобы вокруг этой звезды крутятся планеты с условиями обитания, близкими к планете Земля. Но нам от этих слов почему-то стало еще грустнее.
Заря распалялась, невиданные краски заполыхали по меняющемуся небосклону. Стаи уток, одна за другой, со свистом летели на ночное жнивье. В стороне низко над землей протянул большой косяк гусей. В камышах
Самодеятельные хоры квакушек иногда так входили в раж, что на время заглушали все чарующие звуки. Вдруг со стороны коровьего брода то ли застонала какая-то птица, то ли прозвучала человеческая речь. Гоша выглянул из-под кухонного тента, всмотревшись в ту сторону, откуда доносились необычные звуки, доложил:
– Да это Андрей что-то поет. Ходит у брода голый и поет. Что он, лягушек, что ли, для наживки ловит…
Мы с Ваней выглянули и увидели отдаленный силуэт Андрея, чернеющий на фоне освещенных закатом камышей. Товарищ наш бродил в чем мать родила по мелководью, но неизменную трубку из зубов не выпускал.
И вдруг до нас отчетливо донеслось: «Сомики… сомики… где вы?!» Андрей остановился, пошатнулся на подводной колдобине, поймал равновесие и снова запел: «Сомики, сомики, где вы?! Сомики, сомики, где вы?!»
Ваня с Гошей переглянулись и прыснули смехом. А я благостно оглядел округу и подумал: «Как же прекрасна весной ночная астраханская степь!»
Ночная жизнь червей
С недавних пор я поселился на даче в Расторгуеве у своего друга Володи. А он не последний музыкант в очень известном симфоническом оркестре, и дача у него шикарная. Тридцать соток ухоженных газонов с насаждениями в стиле английских парков. Есть красивая резная беседка и пруд под березами. На садовом участке работает таджик, поэтому наша жизнь протекает достаточно размеренно и гармонично. Днем друг уезжает на репетиции, а я сажусь в беседку писать свои опусы. Иногда Володя шлифует свое музыкальное мастерство на даче, и тогда в мелодичное птичье многоголосье вплетаются волшебные звуки его скрипки. В такие мгновения хочется писать что-то глобальное. И никто нам не мешает. А ночью в приглушенном свете уличного фонаря мы наблюдаем за жизнью червей.
– Вон, смотри, смотри, – подталкиваю я друга локтем, – выглянул один.
– А вон другой высунул морду, – подсказывает мне Володя. – Сейчас они начнут ползти друг к другу.
И правда, длинный красноватый червь выполз из норы, окруженной комочками выброшенной земли, и не спеша направился к другому, но чуть меньшему червю, который устремился ему навстречу. Когда они сблизились, у них очень быстро произошло соитие. Как-то вдруг незаметно они оказались плотно соединены широким желтым колечком, словно обручены.
Увлеченные созерцанием этой брачной пары, мы не заметили, как газон перед беседкой весь наполнился червями. Оказывается, у них здесь ночью образуется целый город, со своим Бродвеем и отходящими от него улицами и переулками! На главной улице справляли свои свадьбы толпы червей, а на маленьких встречались лишь отдельные пары. И все эти организмы вели себя вальяжно, без суеты. Но это спокойствие было кажущимся. Стоило мне потянуться к одному червю, чтобы схватить его, как остальные со скоростью сурков поускользали в свои норы. В общем, нелегкое это дело – ловить ночью червей.