90 миль до рая
Шрифт:
Летисия не ждала никого, кроме боевиков Канозы. Ее сердце билось в ритме реггетона. Стук в дверь заставил ее еще раз повторить в уме наспех скроенную легенду. Люди Освальдо прибыли так быстро. Итак, зачем она нажала на тревожную кнопку пеленгатора? Да просто так! Из любопытства! Эти головорезы из «Альфы 666» вначале могут ничего не заподозрить. Для них она пустышка, обыкновенная шлюха, а следовательно, полная дура. Но потом… Когда они вернутся к своей машине… Что будет потом? Ребята из ее группы с самого начала следили не за Хуаном Мигелем, а за Освальдо. Решение было принято верное. Теперь Сильвио и Пачанго знают местонахождение обоих. Когда люди Канозы спустятся вниз, то не обнаружат в своей машине кубинца. Вот тогда начнутся настоящие вопросы. Зачем она нажала на кнопку и сорвала операцию? А может, бежать? Или продолжать лицедейство на лезвии бритвы?…
У двери стояла пожилая леди в розовой кофточке с рябым, как у англичанки королевских кровей, лицом. Странная особа пробубнила следующее:
– Милочка, извините за беспокойство. Я миссис Кимберли Франкенталер из Майами. Приехала в Вашингтон на День поминовения. На Арлингтонском кладбище захоронен мой усопший муж – офицер морской пехоты, кавалер «Пурпурного сердца». Его ранили эти безжалостные вьетнамские дикари. Выйдя в отставку, мы перебрались во Флориду. Сами знаете, на пенсии хочется только одного – греть свои косточки на солнышке…
Всю эту тираду старушка выпалила залпом, как только ей открыли дверь. Летисия не поняла ровным счетом ничего, кроме того, что дама умирала от скуки и испытывала дефицит общения.
– Очень приятно, чем могу быть полезна? – проявила участие Летисия и пригласила незваную гостью в свои апартаменты.
– Здешние горничные, думаю, они филиппинки, – произнесла миссис Франкенталер, сморщившись. Была бы ее воля, она определила бы всех выходцев из Юго-Восточной Азии во вьетнамцев и депортировала из Штатов в 24 часа. – Все расхваливают их за умение быть невидимыми при выполнении работы по дому. И в чем, скажите мне на милость, здесь прелесть? Они просто не хотят с нами разговаривать, вот и все.
С этими словами бабуля, довольная своими умозаключениями, опустила уставшее тело на диван. В любое другое время Летисия постаралась бы выпроводить безобидную пустомелю, но сейчас в кубинке взыграла кровь. Ее импровизационный талант, подогреваемый интуицией, придумывал новую оправдательную легенду для Освальдо и его команды.
Ворвавшись в номер, они непременно спросят: «Зачем ты нажала на тревожную кнопку?» Она как нив чем не бывало скажет, что хвасталась своим пеленгатором перед очаровательной соседкой, которая оказалась землячкой, а та по неосторожности нажала на кнопку. Где же он? Где пеленгатор? Ну, нет… Этого не хватало. Он только что лежал на столике рядом с пепельницей. Мистика какая-то. Спокойно, ничего страшного. Сейчас она отыщет пропажу…
– Не хотят разговаривать, потому что затаили обиду, – в упоении от обнаружения свободных ушей продолжала миссис Франкенталер. Она излагала свои мысли почти шепотом, словно ее уста исторгали текст под грифом «секретно». – От них можно ожидать чего угодно. Под маской услужливости они скрывают ненависть к янки. Представьте себе, сегодня возвращаюсь с шопинга, и что я вижу?… Дверь нараспашку. Ваша, кстати, тоже. И тишина… Она делает уборку без единого звука. И как, позвольте спросить, я должна понять, что в моем номере не вор? Это первое. И, как вы понимаете, не самое главное…
Нагнетание и интрига, как методы подачи сюжета, стержнем которого являлась бытовая ксенофобия, никак не подействовали на внимание Летисии к рассказчице. Кубинка думала лишь о том, куда запропастился пеленгатор. Тем не менее миссис Франкенталер приступила к своему, на ее взгляд, главному повествованию:
– Итак, моя дверь открыта. Ваша дверь нараспашку. Я уже говорила. И им недосуг уточнить на ресепшене, с кем заселились вы или миссис Кимберли Франкенталер. А ведь я прилетела на День поминовения не одна. А в сопровождении… котенка. Да, вы правы, не человека. Обыкновенного несмышленого котенка, который может убежать из номера, при открытой-то двери. И что мне думать, когда я точно знаю, что корейцы употребляют в пищу кошачье мясо? Как, впрочем, и собачье. Чем филиппинцы отличаются от корейцев? Вот и я не знаю. Что бы со мной стало, не будь я истинной американкой? Мы вынуждены быть сильными. Должны стоически воспринимать всеобщее неодобрение этих азиатов, поглощающих тоннами наших питомцев. Представьте себе, в Майами я уже потеряла свою любимицу Лэйлу с превосходной персидской родословной. Три дня назад она просто исчезла. Благо Лэйла оставила потомство. Красивых пушистых котят. Одного из них, самого славного, я прихватила с собой. С соответствующим разрешением ветеринарной службы. И где он? Где, я вас спрашиваю?…
Этот же вопрос «Где он?», правда, касающийся исчезнувшего со стола пеленгатора, волновал и Летисию. Похоже, она не успеет провернуть задуманное и привлечь бабулю в качестве статиста в родившейся только что легенде. А вот и Освальдо. Легок на помине…
Люди Освальдо вошли без стука. Чего и следовало ожидать. Они были в инкассаторской униформе, держали наготове оружие, которое им удалось пронести мимо службы безопасности отеля в своих огромных рюкзаках.
– Мисс Летисия, вы в порядке? – шаря глазами вокруг, спросил Освальдо. Жестами он направил двух своих людей в соседние комнаты.
– Чисто, – доложили оба, проверив смежные помещения.
– Если чисто, тогда непонятно. – Главарь с подозрением посмотрел на Летисию, заодно оценив потенциальную опасность бабушки цифрой «ноль».
Летисия неожиданно для себя растерялась, не найдя сразу нужных слов и впав в некий, скорее всего, кратковременный ступор. Но тут в разговор вступила миссис Франкенталер:
– Чего тут непонятного? Чисто – не всегда означает, что все в полном порядке. Эти горничные наводят внешний марафет и совсем не касаются пыли. Она скапливается в невероятных количествах. Целые фунты пыли на мебели и на предметах интерьера. В ней стронций…
С последней фразой она понизила голос, чтобы заговорщически прошептать:
– Они не моют окна и не лезут под диван.
Дабы наглядно продемонстрировать свою правоту, она извлекла ажурный платочек из крошечного нагрудного кармашка на кофточке с намерением использовать его в качестве пылесборника. Она запустила руку под диван, чтобы провести платочком по полу. Вдруг завизжала и застонала, словно ее кто-то укусил. В довесок к визгу и стонам на лице нарисовалась загадочная улыбка, подтвердившая на сто процентов абсолютную неординарность миссис Франкенталер.
Авторский комментарий своего эмоционального подъема в виде единственного изданного слова «пушистик» мог бы навести на мысль о полной неадекватности тревожной бабули. Но все встало на свои места, когда дама выволокла из-под дивана упирающегося мягкими коготками тупоносого котенка. Пушистый зверек неуклюже тянул за собой задней лапкой тот самый пеленгатор, мысль о котором не давала покоя никому в этих роскошных апартаментах. Никому, кроме миссис Франкенталер. В данный момент она не сдерживала слез умиления. На ближайшие несколько часов она была обеспечена благодарным слушателем, с которым они засыпали почти одновременно.