99-й
Шрифт:
«Так. Достаточно.» — Первый вышел вперед, отодвинув Тридцать третью в сторону. Он приподнял мою голову, всматриваясь в мои глаза. — «Повтори это еще раз, братец. Шестьдесят второй, с отверткой в руке, пытался убить тебя и твою сестру. Это так?» В моих испуганных глазах он вряд ли мог увидеть спрятанную ложь, но в словах… Первый может заметить мою ложь. Я мог бы ответить, но за меня заступилась Тридцатая, оторвав его от меня. Это стало моим спасением.
«Это еще не все, Старший брат. Когда мы оставили его проверить ментальное состояние близнецов, то он ушел, оставив Девяносто восьмую с инъектором в руках.» — она говорила все в серьезном тоне, вглядываясь в лицо Первого. Он был заинтересован словами сестры, переведя все свое внимание на нее. — «Приказал ей воспользоваться им, если Девяносто девятый начнет буянить и кричать. Я бы
«Надо попросить „Белых“ проверить отвертку на отпечатки пальцев. Если этот ублюдок и вправду держал отвертку в руках…» — он не стал продолжать свою мысль, махнув на все рукой, направившись к двери. — «Делай все, что хочешь, сестра.»
Спустя несколько минут проверок и вопросов, Вторая отвела меня в другой медицинский отсек, в котором находилась Девяносто восьмая. За ней присматривали Восемьдесят третья и Двадцать пятая, наблюдая за ее состоянием и помогая ей вернуться в норму. Моя сестра была на грани гибели, но, по словам Восемьдесят третьей, если бы я не начал делать ей искусственное дыхание, то она бы погибла. Первых толчков было достаточно, чтобы заставить ее откашляться и глотнуть хоть немного воздуха, тем самым дав Восемьдесят третьей времени, чтобы донести ее до медицинского отсека. Моя сестра не пострадала, но, по словам Двадцать пятой, у нее был шок. Вторая поверила в это, хоть это и было… сомнительным. Сестра была рада видеть меня и улыбалась, пролив пару слез. Спустя пару минут проверок, нам приказали отобедать в столовой, после чего немедленно отправиться в капсулу. Нам нужно было отдохнуть и успокоиться.
Даже после того, что произошло… Я не стал менять своих взглядов. Я все еще знал, что моя сестра убила трех человек и стала причиной… всего этого. Помимо этого, я начал задаваться вопросами на счет всего, что я услышал. Как она подкинула таблетку в свой десерт, как в инъекторе оказался Амитанид… Вопросы начали появляться в моей голове. Разве не мне она хотела отдать десерт? Разве не она «рассматривала» медикаменты и прочее оборудование, пока никого не было? Разве не она была готова воспользоваться инъектором? Ответ был очевиден, и это лишь сильнее заставило меня бояться нее. Я взглянул на нее, отдыхающую на мне, крепко обнимающую меня руками, пока я читал какую-то скучную книгу. Она не спала. Лишь притворялась.
«Ты ведь… пыталась убить меня, верно? Хотела убить меня…?» — мой вопрос она не поняла сразу, взглянув на меня своим полусонным взглядом. Она начала втираться покрытием в мою грудь, тихо мурча, словно кошка, ее крепче обняв меня.
«Чего это ты, братик?» — произнесла она лениво, разглядывая меня с непониманием.
«Будь у тебя сейчас отвертка, ты бы постаралась избавиться от меня. Я ведь прав?» — Я повторил свой вопрос снова, но более детально описав его, поставив в пример. Она лишь отвела взгляд, задумавшись над этим.
«Отвертка у меня была не для того, чтобы причинять тебе вред. Но…» — ее единственный глаз начал блестеть. Она смотрела на меня с чистой тревогой и сожалением. Даже ее тело слегка вздрогнуло, а руки расслабленно обняли меня. Ее голос начал дрожать. — «Я не отрицаю этого.»
«Значит ты все-таки хотела убить меня.» — я не был удивлен. После всего, что я расположил и расставил в своем мозгу, выстроив идеальную логическую цепочку и взяв во внимание все события и детали… Я был уверен в том, что моя сестра-близнец пыталась убить меня. Мне еще повезло, ведь я мог оказаться на месте Семьдесят третьей, или даже… Шестьдесят второго. Я уже был готов закончить его работу здесь и сейчас, если бы не сестра. Она пролила одну единственную слезу и вжалась в меня всем телом, крепко обняв меня.
«Прости меня… Прошу. Прости.» — она сделала это не специально. Девяносто восьмую мучало чувство вины, и она бы не поступила так ради своих нужд, особенно в таком состоянии. Ослабленная, полусонная и беспомощная. Я не мог простить ее за то, что она сделала и пыталась сделать. Не без логичных объяснений. Дабы успокоить ее, я обнял ее. Как можно аккуратнее и нежнее. Она вздрогнула от неожиданности, почувствовал мои руки на своей спине.
«Чем я тебя обидел, сестренка? Почему
«Я хотела признаться тебе в том, что я узнала и… что я убила брата. Хотела попросить у тебя помощи. Первый уже подозревал меня во всех деяниях, ведь я была единственной вышедшей в туалет ночью. Я хотела подмешать тебе таблетку и заставить тебя уйти в туалет. Рассказать тебе все… там. Мне не хотелось отравить тебя, потому я отломила только половинку. Если бы только она не отобрала десерт…» — она сделала паузу, взглянув на меня. Мне случайно довелось коснуться пальцами покрытия, и она это почувствовала. Это стало причиной паузы. Она прижала мои пальцы своими, аккуратно двигая их по покрытию, словно ей это… нравилось. Только тогда она продолжила, опустив взгляд. — «Раз уж на то пошло, я хотела… попросить помощи у нее, но у меня не получилось. Она назвала меня ненормальной психопаткой и хотела доложить Первому. Потому я ударила ее в горло скальпелем. Я не была аккуратной. Я не подумала. Недооценила ее. Она вынула скальпель и ударила меня им прямо в глаз. Твое появление стало для меня и благословлением… и проклятьем. Я начала подозревать тебя в том, что ты знаешь о моих деяниях. Что связал все события… как сейчас, вместе. Когда ты оказался со мной, прикованный к столу, я хотела сделать самую ужасную вещь в своей жизни, дабы оставить тайны в секрете. Я очень хотела увидеть маму, братик. Я даже… начала плакать, когда… хотела вколоть тебе… препарат, и т-ты это…» Этого было достаточно. Она говорила правду. Даже начиная плакать, она старалась сдерживаться и шмыгала носом, мотая головой. Я помнил, как она начинала плакать, когда она хотела воспользоваться инъектором. На ее месте… я бы поступил так-же. Бесспорно. Без сомнений.
«Б-без тебя… я бы у-умерла…» — у сестры начинал дрожать голос, а некоторые слова начинали пропадать в горле, не успевая выйти наружу. Я мог лишь подбодрить и успокоить ее.
«Я не дам тебя в обиду. Это моя задача… как брата.» — я говорил это от чистого сердца, в котором уже красовалась зияющая рана греха. Она убила человека, чтобы спасти себя от бед. Я сделал тоже самое для нас обоих. Убил брата. Мы теперь ничем не отличаемся друг от друга. Оба с кровью на руках. Оба с секретами. Оба в одной капсуле… обнимаем друг друга и успокаиваем. Совершенно внезапно, она постаралась встать на носочки и аккуратно поцеловала меня в щеку, обняв крепче. Она все еще лила слезы, но в этот раз на ее лице искривилась теплая, едва заметная улыбка.
«Б… Братик… Я благодарна т-тебе за все.» — сказав это, ее улыбка стала шире. Она вжалась в мое плечо, обняв нежнее, обвив мою шею руками. Только я прикрыл глаза, расслабился и спокойно вздохнул, она, абсолютно сбив меня с толку, поцеловала меня в губы. Этого никогда не происходило в моей жизни, особенно с моей сестрой. Я даже не упоминаю тот факт, что подобное запрещено в нашей семье. Это наказуемо! Мы не должны так сильно сближаться со своими братьями и сестрами! Но… моя сестренка уже нарушила свою долю законов. Она уже давно махнула на все рукой. Пока я удивленно разглядывал ее румянец на щеках, она медленно отстранялась от меня, нервозно покусывая свою губу и отводя глаза. Я уже знал, что она не будет молчать и скажет что-то по этому поводу. Фраза была… вполне очевидной. — «Я… очень… О-очень сильно… люблю тебя, братик.» Ответить на это я ничего не мог. Только ошарашенно смотреть на нее, слегка кивнув в согласие.
Сестра успокоилась нее сразу. Ей пришлось поелозить на мне несколько минут и поцеловать меня пару раз, перед тем как окончательно прикрыть глаза с улыбкой на лице, тихо посапывая. Я же читал книгу, обдумывая дальнейшие действия. Это сложно… обдумывать свои ходы, словно в шахматах. Я уже не говорю про тот факт, что я играю не только против Первого, но и против остальных своих сестер и братьев, которые могут подозревать нас. Я должен был знать каждую деталь и быть готов ко всему. К счастью, у нас было алиби. Неопровержимое доказательство нашей слабости. Потерянный глаз моей сестры и моё медленно угасающее сознание. Первый уверен в том, что я не причастен к убийствам, так как я находился рядом в большинстве случаев, особенно когда мы нашли Восемьдесят второго. Вспомнив о нем, я задался вопросом: