99-й
Шрифт:
«П-прости… Я просто…» — она была напугана и покрывалась стыдом, но не уходила. Подойдя вновь, она начала шептать причины своего поступка, стараясь сдерживать дрожь в голосе. — «Я хочу… помочь. Я должна заботиться о своем братике. Ты заботился обо мне, а я позабочусь о тебе.»
«А если…» — она проняла меня с полуслова, перебив меня.
«Близнецам можно мыться вместе. Так Вторая сказала. Это не должно касаться нас, но раз уж правила не упоминают деталей…» — она говорила спокойно, сдержанно, мягким тоном. Ей будто нравилось объяснять мне причины… но что-то остановило ее. Она аккуратно провела пальцами по моим ранам, словно разглядывая их. Может она и касалась их, но она делала это так нежно, что я забывал про боль. Я переставал ее чувствовать. Девяносто
«Ну не стой столбо-ом! Помогай мне!» — это звучало так, словно она была чем-то недовольна. Словно это было приказом. Я не решался пойти против ее воли, аккуратно проводя кончиком жезла по ее спине. Так как я не мог смотреть вниз, мне пришлось гадать, где находится определенная часть ее спины и где сейчас мочалка. Это заставило меня ошибиться и сделать что-то, что заставило ее вздрогнуть, издав слабый стон. Что я сделал и что я задел — не знаю, но это заставило меня действовать аккуратнее. Спустя мгновение, сестра сама остановила меня, отобрав жезл.
«Братик…» — произнесла она, сильнее обняв меня. Не знаю почему, но она начала плакать. Или же… это была вода из душа… — «Больше никто не причинит тебе боли. Я не хочу, чтобы ты страдал. Я буду стараться. Ч-честно.»
«Просто постарайся… Эх… Постарайся не привлекать лишнего внимания. Если уж ты занимаешься…» — она вновь перебила меня, но на этот раз она специально наклонила мою голову, прижав указательный палец к моим губам.
«Постараюсь. О-обещаю.» — она не сразу поняла глупость своего поступка. Улыбка смылась с лица, краски стали ярче. Ловкой рукой она нагнула мою голову назад, оторвав от меня свой взгляд. Теперь ее голос слегка дрожал. — «Я… п-пойду оденусь.»
Я никогда не чувствовал себя так… странно. Боль все еще чувствовалась где-то внутри меня, но она постепенно утихала, превращаясь в нечто приятное. Неописуемое. Либо это потому, что меня покрывало потоком теплого воздуха, высушивая меня, либо… из-за проведенного времени в душе. Пока я стоял под потоком воздуха, выходящим из-под пола, я прихватил свежую пачку с чистой одеждой. Это была моя старая, уже постиранная одежда кристально-белого цвета, без пятнышка или катышка на ней. Вся эта одежда была постирана, проглажена, вычищена и аккуратно сложена в тонком, прозрачном пакете. Мне не составило труда вытащить одежду из пакета, надев на себя нижнее белье и штаны.
«С легким паром, братик!» — Девяносто восьмая подбежала ко мне и обняла, довольно улыбаясь. Из нее прямо веяло хорошим настроем и теплом, не говоря уже про приятный запах, исходящий от ее чистой, нежной кожи. Даже не знаю, почему она была так счастлива. Обнимая меня, прижимаясь к моему плечу щекой, она аккуратно водила пальцами по моей спине, вырисовывая непонятные узоры.
«Ну… теперь-то ты довольна? Больше ничего не волнует?» — на мой вопрос она помотала головой, продолжая улыбаться. Она выглядела так мило, что я не смог не провести пальцем по ее щеке, а потом и по ее покрытию на глазу. Ей это нравилось, судя по тому, как она прикрывала веки. — «Вот и замечательно. А теперь… чем хочешь заняться, пока обед не наступил?»
«То есть… ты не хочешь ничем со мной поделиться?» — я не понимал, о чем идет речь. Она смотрела на меня с интересом, слегка покачиваясь из стороны в сторону, словно ожидая от меня чего-то. Я совсем не понимал, чего она хочет, и она встала на носочки, прошептав мне на ухо. — «Тридцатая тебе ничего не сказала?»
«Ну… назвала выбор Первого неправильным, гневалась…» — я не успел поделиться всеми деталями. Девяносто восьмая подпрыгнула, поставив меня на колено, прикрыв мне рот ладонью. Ее шепот был настолько нежным и тихим, что я едва мог его расслышать.
«Мы потом поговорим с ней. А сейчас нам…» — ее прервал звук открывающейся двери и магнитных замков. Это была Тридцать третья, и она выглядела очень смущенной или слегка напуганной… чем-то… или кем-то. Девяносто восьмая никак не испугалась ее. Наоборот, она подзывала ее к нам, позволяя мне встать на ноги.
«Ты ведь хотела признаться в чем-то, сестра?» — Тридцать третья кивком ответила на вопрос моей сестры. После легкого кивка, она сделала несколько шажков вперед, опустив голову. Девяносто восьмая лишь растягивала улыбку, подталкивая меня к ней. — «Ну же, братик. Спроси ее.»
Я абсолютно не понимал, чего от меня хотели. Чего может хотеть от меня старшая сестра, которая старше меня… примерно на два десятка лет? Чего она вообще может стесняться? Она подошла ближе, погладив меня по голове, словно я был каким-то маленьким мальчиком, после чего аккуратно прислонилась к моему уху, нашептывая причины своего проявления. Это не то, что я ожидал услышать. Не от нее.
— «Это касается… В-восемьдесят третьего. Т-ты ведь… никому не расскажешь, верно?»
========== Часть 7. Эксперимент “Белых” ==========
Я был готов сойти с ума. Схватиться за голову и закричать. Все и вся вокруг меня – обман! Иллюзия! Я знал, что Восемьдесят второго удушили, и что моя сестра-близнец не была причастна к этому, но… Тридцать третья? Любящая, добрая, нежная и хрупкая… старшая сестра? Хоть она и не сказала мне об этом напрямую, но я уже догадывался об этом. Просто так упоминать Восемьдесят второго никто не станет. И даже если она и захочет признаться мне в этом, то точно не здесь.
«Братик… Нам нужно уходить. Скоро должен начаться обед.» - сказала мне Девяносто восьмая, дернув меня за рукав, медленно шагая к дверям. После, она обратила внимание на Тридцать третью, улыбнувшись ей. – «Пойдешь с нами… «развлекаться» после обеда?» Ее предложение звучало довольно странно, но Тридцать третья поняла намек, кивнув ей с улыбкой. Помахав рукой, сестра взяла меня за руку и повела за собой в столовую. Я не был готов к тому, что ждало меня. Я не хотел слушать признание Тридцать третьей.
Обед проходил без особой спешки. Сестра неторопливо наслаждалась десертом, слегка откинув голову назад, а я… ловил взгляды своих братьев и сестер. Я не мог спокойно наслаждаться едой, особенно когда на тебя направлены десятки глаз. Такое ощущение, что они могли видеть раны на моей спине сквозь мою рубашку. Мне было стыдно. И страшно. Я чувствовал себя ужасно, начиная дрожать, пока в моей голове плавали плохие мысли и воспоминания. Если бы не моя сестра… Она увидела эти ужасные ощущения, заполнявшие мое тело. Воспользовавшись тем, что я не замечал ничего вокруг себя, Девяносто восьмая аккуратно подвинулась ко мне и обняла меня, поглаживая меня по голове. Даже если ее поступок манил к нам больше взглядов, я чувствовал себя… легче. Она смела все эти негативные чувства прочь, разглядывая меня своим единственным глазом, широко улыбаясь.