A and B, или Как приручить Мародеров

Merenili

— Это значит, что ты ничего не будешь делать?

— Это значит, что я ничего не буду делать вместе с кем-то. Я не стану это ни с кем делить и никого не стану впутывать.

Эмили приподняла руки и оправила юбки. Руки ее были жутко худые, испещренные синими венами и алыми царапинами. Сириус всерьез опасался, что она что-нибудь с собой сделает.

— Например, ты, — продолжила она монотонно. — Например, ты хочешь отомстить, Сириус. Это в твоей природе. Но ты не говоришь об этом с Джеймсом, твоим лучшим другом. Или Ремусом. Или Марлин и Лили, которых ты знаешь лучше, чем брата и своих родителей.

Нет. Ты приходишь ко мне. Потому что меня тебе не жалко. Ты почти не знаешь меня, но то, что ты видишь, порождает в тебе мысль, что мной можно пожертвовать. Также ты относишься и к себе. Но разве ты можешь быть уверен, что в моей жизни больше не может быть чего-то хорошего? Будущего? Нет, ты не можешь быть уверен. Но тем не менее ты желаешь разделить свое мщение со мной. Вдвоем умирать проще. Спокойнее. Появляется мысль, что если еще кто-то делает то же, что и ты, значит, ты поступаешь верно. Значит, в этом есть смысл. Но я не могу, Сириус. Я не могу просто решить за тебя, что у тебя нет будущего и отобрать твою возможность ради своего мщения. Поэтому я буду действовать в одиночку. Без тебя, без твоей помощи. Не потому что я горда. И не потому что я одиночка. Просто я не считаю, что имею право втягивать кого-либо в это. Ты понимаешь?

Сириус кивнул.

Они сидели у воды, наблюдая, как растолстевший по весне осьминог томительно медленно шевелит щупальцами, слово прихорашивается, прежде чем вынырнуть. Вокруг, танцуя в легком ветерке, покачивались деревья, где-то звонко и задорно засмеялись студенты, выбегая на улицу на перемене, звонко распевали птицы, похожие на крохотные колокольчики.

Сириус поднялся, отбросил бычок на камни. Постоял молча за плечом Эмили и также молча отвернулся. Уходить было сложно, но еще сложнее было не оборачиваться.

Но они оба сделали свой выбор, теперь уже навсегда.

— Если еще хоть кто-нибудь скажет мне про ТРИТОНы, я превращу его в двухвостку, — Лили рассерженно влепила книгой по столу.

— Глупости, тебе не стоит переживать об этом, — Джеймс лежал на двух стульях, свесив вниз ноги и заложив руки под голову. Его голос раздавался из-под парты и был несколько приглушен.

— Я и не переживаю! Но они просят моей помощи в подготовке, и эта «подготовка» заключается в «Лили, ты же дашь нам списать, правда?». Бездарные, ленивые, неблагодарные…

— Вы слышали новости? — за стол приземлилась Марлин, как ни в чем не бывало усевшись Джеймсу на живот, тот только охнул.

— Какого рода? — Лили вздернула голову, и Джеймс с удовольствием отметил милые рассерженные веснушки у нее на носу.

— Вся школа бурлит. Знак «А&B» появился в главном холле, в гостиной Слизерина и над квиддичным полем. Все ждут развития ситуации, но никто не знает, что же последует дальше. Профессора бьются в попытке его убрать, но чары очень хороши. МакГонагалл даже пошутила о том, что засчитает ТРИТОН по трансфигурации тому, кто сможет с этим справиться и тому, кто это наколдовал.

— Неподходящее время, — Лили наморщилась и отложила перо. — Как бы не вышло глупости.

— Глупости? — Джеймс попытался сесть, и Марлин тут же взвилась со «стула». — Мне кажется, это связано.

— Связано?

— Ну… связано, — Джеймс пожал плечами.

Марлин разом притихла, опасливо оглянулась, но Сириуса рядом

не было.

— С ней?

— Именно.

— Я не понимаю, — Лили посмотрела попеременно на Джеймса и Марлин.

— Кто-то знает о том, что с ней случилось, — понизив голос, ответила Марлин.

Они не договаривались об этом, но так вышло, что имя Беаты они больше не произносили. Любое ее упоминание делало Сириуса настолько мрачным, что все окружающие замирали, опасаясь взрыва. А если уж кто-то проходил мимо и откликался: «Что? Беата? А вы, кстати, не в курсе, где она?», то эффект был сравним с приходом цунами.

— И, конечно, не сложно догадаться, что ее олицетворяют с «А&В», — Джеймс сложил руки и помотал головой.

— Прощание? — догадалась Лили. — Они хотят устроить прощание?

— И это приводит нас к тому, что у А&B есть доступ к этой информации, потому что в школе не так уж и много людей, кто знает о…

— Господи, Джеймс! — вскричала Лили, и соседние студенты шарахнулись в стороны. — Сколько можно?! Мы не о соревновании сейчас говорим! Мы говорим о… — голос Лили ухнул вниз. — Мы говорим об очень важной традиции, ритуале. В школе всегда проводится прощание с погибшими. Всегда. И только Беата лишена этой участи, потому что никто не хочет афишировать подробности ее… ее ухода. Ее собственная семья запретила директорату поднимать эту тему.

Джеймс виновато замолк.

— Собственная семья?

— Да! — теперь Лили была еще более рассержена. — Немыслимо!

Она переложила еще одну книгу из покачивающейся башни «необходимо повторить» в маленькую стопку «изучено». Джеймс, подперев подбородок рукой, с уважением уставился на книги, которые каким-то чудом еще не обрушились на стол.

— Это несколько странно, — Марлин вздохнула, — устраивать подобное в такое-то время.

— А по-моему здорово, — отозвалась Лили, почти утыкаясь носом в трехметровый конспект. — Все подавлены, школа стоит полупустая. Даже ради экзаменов многие не вернулись. Это повод всех взбодрить.

— Ты же староста, Лилс, — Джеймс усмехнулся и осторожно потрогал книги пальцем, за что тут же получил по рукам.

— И как староста, я понимаю, что есть время для веселья, а есть для дела. Ты, кстати говоря, тоже староста!

Марлин с улыбкой покачала головой.

— Стоит ли Сириусу присутствовать на этом прощании?

— Безусловно, — мгновенно отозвался Джеймс. — И ему, и Эмили. Кто-нибудь видел Эмили?

— Она пропускает занятия и почти не случается в гостиных Когтеврана. Ни в медпункте, нигде ее нет. Один раз я видела ее на Черном озере, но мне кажется, она просто блуждает туда-сюда, — Лили вздохнула, водружая на нос новенькие очки в квадратной толстой оправе.

Она начала их носить, чтобы глаза не так уставали, а не потому, что Джеймс назвал ее в них сексуальной, конечно же.

— А…

Джеймс цокнул на Марлин и состроил свою фирменную лыбу навстречу подошедшему Ремусу.

— Кому перемываете кости на этот раз? — невинно поинтересовался он.

— До тебя еще не дошли, Лунатик.

Лили и Марлин уставились на Ремуса сочувственными выжидающими взглядами. Он опасливо обошел их и встал рядом с Джеймсом с другой стороны. Головы девушек совершили поворот, точно соответствующий траектории Люпина.