A and B, или Как приручить Мародеров
Шрифт:
— Я…
Джеймсу показалось, что Лили пытается что-то сказать, но не может совладать с голосом. Он уже начал приподниматься из-за стола, когда Блэк решительно хлопнул его по руке, взглядом говоря: «Не надо».
Лили совсем разволновалась, но на помощь ей неожиданно пришел Дамблдор. Он важно поднялся с кресла и негромко постучал по своему кубку.
— Прошу вас, мисс Эванс.
Лили снова повернулась к ученикам. Теперь все, все до последнего смотрели только на нее. С любопытством и недоверием, с презрением и неприязнью, с надеждой и улыбкой.
— Я… Я хочу кое о чем вам всем рассказать! — ее голос трясся и звенел. — Эт-то будет длинная история, но вам всем стоит ее выслушать.
Лили несколько раз глубоко вздохнула, прикрыла глаза, что-то пробормотала себе под нос, и вновь вернулась к публике.
— Одна из нас не вернулась с пасхальных каникул в школу. По правде говоря, не вернулись очень многие. Испугались, спрятались, бежали. И мы не можем их за это винить! — Лили кашлянула, затем о чем-то вспомнила и поднесла палочку к горлу. Ее голос усилился. — Мы не можем винить их, потому что никто не должен, не обязан быть храбрым перед лицом войны! Не все из нас могут быть воинами, но многие из нас могут быть просто хорошими людьми. И один такой хороший человек ушел, покинул нас. Погиб.
Сириус прикрыл глаза, отклоняясь назад.
— Этот человек был храбрым воином. Этот человек рискнул жизнью, отправившись на битву, победу в которой было бы очень сложно одержать. Но он желал спасти дорогих ему людей и не собирался отступать. Этим человеком была Беата Спринклс.
Повисла гробовая тишина. Лили оглядывала зал, безмолвно взывая к душам, до которых она пыталась достучаться.
— И несмотря на то, что семья Беаты желала укрыть в секрете ее гибель, я хочу, чтобы все мы попрощались с ней как должно, как принято в нашей общей семье под названием Хогвартс.
Кто-то начал потихоньку поддакивать и кивать, что-то быстро и тихо говоря своим друзьям. Шепот в зале начал нарастать, и к облегчению Лили он не был рассерженным. Слизеринцы неуверенно смотрели на Лили, но речь шла об их бывшей сокурснице и они слушали, хотя бы не перебивая и не отворачиваясь.
— Поэтому давайте сегодня, после ужина отправимся к озеру и запустим фонарики в небо в честь еще одного воина, павшего в жестокой и неправильной войне.
Лили сглотнула, обернулась к Дамблдору и рывком отпила из его кубка. Она вся раскраснелась от волнения и от того, что все продолжали ее слушать.
— Но это еще не все! — прервала она нарастающий гул голосов. Студенты снова уселись на скамьи и притихли. — Теперь же я хочу рассказать о том ценном, что Беата привнесла в нашу школу, что она подарила нам. Возможно, у меня получится всех вас удивить.
Джеймс прищурился, и его лицо начало приобретать странное очумевшее выражение, Сириус ухмылялся, Ремус же сидел с ошарашенным лицом. Он тоже догадался.
Лили избегала смотреть на друзей, ее потряхивало, как после прыжка в ледяное озеро, она торопилась, и ее речь была несколько сумбурна.
— Несколько лет назад две чудесные
Лица студентов были краснее лица самой Лили.
Все слушали жадно, затаив дыхание. И если приглядеться, можно было увидеть подобное выражение в глубине глаз преподавателей.
— Первым представителем второго поколения стал… Регулус Блэк!
Стол слизеринцев взорвался первым, не выдержав накала. Эмоции детей смешались, и никто и сам не мог разобрать, что же он чувствует — гордость, осуждение или просто изумление?
— Регулус первым написал письмо, предлагая A&B вернуться. И те в ответ предложили ему взять дело в свои руки. Он не был уверен в своих силах, но он принял эстафету и далее передал ее новым участникам. Может быть, он не присутствовал при всех шалостях, но он не раз помогал основным участникам.
Лили подождала, пока все немного успокоятся, чтобы продолжить. Она все еще избегала смотреть на Джеймса, у которого из раскрытого рта почти что свесилась ниточка слюны.
— Прежде чем я расскажу об основных участниках второго поколения A&B, позвольте мне сказать, кто помогал им в последний год. Это не займет много времени. Всего один человек. Всего один… преподаватель.
Теперь Лили рассказывала, выдерживая паузы, добавляя драматические нотки и немного играя на публику. Она действительно вошла во вкус.
— Итак… — Лили повернулась направо. — Прошу вас, профессор, встаньте!
Поднялась… Минерва МакГонагалл.
Секунда тишины.
— Нет! Быть этого не может! — громогласно проревел Джеймс, вскакивая со скамьи.
Его рев отлично сочетался с выражением лица Дамблдора, описать которое известными людям словами было решительно невозможно.
— Только не вы! — продолжал надрываться Джеймс.
МакГонагалл молчала и улыбалась, и в ее глазах тлели хитрые угольки бывшей гриффиндорки и охотницы квиддичной команды.
Поражены были абсолютно все. У многих были догадки о личности A&B, но подумать о том, что сама МакГонагалл будет помогать им!.. Это было немыслимо, обескураживающе… что и говорить, если сам Дамблдор до сих пор не смог свыкнуться с этой мыслью, судя по выражению его лица!
— Ну конечно, — пробормотал Ремус, — как бы еще они смогли выволочь ее кровать в Большой зал? Только с ее же помощью!
— Кто? — зал почти скандировал. — Кто основные участники?
Лили подняла руку. Власть над толпой. Удивительное ощущение, но увлекаться не стоит.