A and B, или Как приручить Мародеров
Шрифт:
«— Питер, нужно что-то делать! — закричала Элиза. — Нужно звать Дамблдора, или мародеров, или авроров и быстрее отправляться туда, слышишь?!
Питер часто закивал. Он все еще был сонным, от услышанного кружилась голова, в прихожей стоял острый запах крови и страха. Питер механически схватил пальто и палочку и, едва соображая, рванулся на улицу в чем был. Элиза бросилась за ним».
— …он будет заботиться о тебе, запретит тебе идти с ним, так что сыграй свою любовь к нему тщательно. Постарайся, Элиза. Если он не возьмет тебя с собой, все пойдет прахом…
«— Ты останешься здесь! —
— С ума сошел?! Я не пущу тебя одного! — в ее словах было столько искреннего ужаса, страха за него, что в Питере вспыхнуло давно забытое чувство надежды.
Она была ему близким человеком, пусть и так отдалилась в последнее время. Но если теперь Элизе нужна его помощь, он сделает все!»
— …когда вы трансгрессируете, достаточно будет, если только он коснется двери их дома, тогда и ты увидишь его. Далее действуй быстро. Поттеры не должны ничего заметить…
«Питер схватил ее за руку, махнул палочкой и трансгрессировал к дому Поттеров. Бросился к увитой цветами маленькой калитке, ничего не понимая. В доме на втором этаже горел свет, и силуэт Лили в окне был хорошо различим. Она укачивала сына. Питер быстро взбежал по ступенькам, схватился за ручку и, прежде чем прокричать что-нибудь, упал парализованным.
Он не успел ничего заподозрить. Он ведь не ждал этого от… нее.
— Прости меня, Питер.
Элиза стояла за его спиной, и ее голос как по волшебству перестал быть испуганным и судорожным. Она говорила спокойно и взвешенно, и от этого наглого и откровенного предательства Питер сломался. Он еще не до конца понял, что его предали, ощутил неладное, но не смог принять правду. Он почувствовал, как его нутро медленно и болезненно опустошается. Настолько, что даже причин ее поступка он знать не хочет. И только одна мысль билась в его голове, вытесняя все остальные — он страшно подвел Лили и Джеймса, своих настоящих друзей.
Он поверил не той и этим убил их.
Элиза крепко сжала его плечо и трансгрессировала обратно. Так быстро, что выглянувший на крыльцо сонный Джеймс, решил, что ему просто почудилось».
— …можешь объяснить ему, что происходит, когда вернетесь к нему домой. Но не увлекайся, никогда не знаешь, где можешь случайно ошибиться…
«Парализованный Питер сидел перед Элизой в их общем доме и смотрел на нее стеклянными глазами.
— В качестве одолжения я объясню, — сказала она, и Питер поразился произошедшим переменам.
Где ее страх, где усталость и истерика? Да, она была изрезана, поцарапана, но сейчас, при свете лампочки, все это казалось искусным гримом, включая и ту, якобы страшную рану. Страшнее выглядела ее душа, но эту рану уже было не излечить.
— Моя настоящая фамилия — Яксли, — сказала Элиза.
Питеру понадобилось время, чтобы осознать.
Яксли.
Одно из чистокровных семейств, одно из тех, что порождает таких, как Эрнест или таких, как Мальсибер. Все ее отсутствия и тайны — лишь часть большой игры, куда большей, чем обыкновенная измена. И он — часть ее игры. Идиот, придурок, наивный тупица!
Питер смотрел на нее в немом ожидании, но Элиза больше не сказала ничего. Видимо, она посчитала, что произнесенный фразы будет более, чем достаточно для такого ничтожества, как он».
— …ну а
Элиза усмехнулась.
– Я знаю цену ошибки, Люциус. — Она помолчала и сама не зная зачем поинтересовалась: — Что станет с его разумом после этого вмешательства?
— Полагаю, он частично потеряет рассудок, — пожал плечами Люциус. — Та мысль, что ты внушишь ему, будет казаться его подсознанию слишком дикой, так что он будет отвергать ее, но у него не хватит фактов. Он забудет все, что могло бы противоречить новому знанию, и все, что ему останется — лишь ничем неподтвержденные ощущения. Это в конечном итоге, вероятнее всего, раздвоит его личность и сделает обыкновенным психом. Он инстинктивно кинется в бегство, а когда его начнут искать, среагирует неадекватно. Не думаю, что он проживет слишком долго, так что, если это тебя волнует, он не будет мучаться. — Люциус провел гребнем по особенно длинной золотистой пряди. — Здесь не о чем беспокоиться, Лиз, мы все выбираем свой путь сами. Кто-то желает быть на стороне победителя, кто-то на стороне проигравшего. Он свою сторону выбрал, и ты не в ответе за это.
Элиза скованно улыбнулась Люциусу в зеркале.
Ей не хотелось поступать с Питером так, но ей нужно было выбрать между ним и собой, а этот выбор она сделала уже давно.
«Элиза подняла палочку и отчетливо, как ее учил Мальсибер, произнесла: «Обливиэйт!», и хрупкий маленький мир Питера потонул в черноте, чтобы очень скоро наполниться ложными воспоминаниями о том, чего он никогда не совершал. Воспоминаниями, в которые он за всю свою долгую крысиную жизнь так и не смог поверить до конца. Но они все равно сломали его, превратив в жалкое подобие некогда чудесного человека, и дороги назад для Питера больше не было.
Как не было ее и для Элизы».
— Удачи, сестренка.
— Я не подведу, брат.
Сириус, ноябрь 1981
Вокруг было темно, сыро и Сириус представлял, как по коридорам между камерами передвигаются огромные дряхлые мокрицы. Именно такое ощущение у него вызывали дементоры. Он чувствовал, как они отчаянно пытаются высосать из него всяческие соки и натыкаются на невиданный им ранее барьер. Дементоры пытались пробраться к Сириусу в самое нутро, чтобы забрать все самое вкусное и ценное изнутри него, но у них ни черта не выходило, потому что воспоминания Сириуса были бесконечны, как океан за стенами темницы, и они же порождали в нем столько чувств, что не хватило бы и сотни этих улиток в капюшонах, чтобы избавить его от них.
Сириус закрыл глаза, и мир разноцветными пятнами завертелся вокруг.
…Выпускной Мародеров и A&B.
Великое событие!
МакГонагалл, невероятно гордая своим выпуском, вручала дипломы, смахивая с глаз скупые слезы. Флитвик деловито кряхтел, что-то втолковывая мадам Стебль и уверял всех окружающих, что таких послушных, удивительных и талантливых детей он никогда еще не обучал. Джеймс попеременно фыркал, то от речей Флитвика, то от речей Слагхорна, и неустойчиво покачивался рядом с Ремусом, так как умудрился набраться еще до вручения дипломов.