А дальше – море
Шрифт:
– Нам надо выбираться отсюда и помогать, парни. Сегодня полнолуние. Для фрицев весь город как на ладони, прямо шоу на сцене Вест-Энда.
Реджинальд говорит, что ему надо домой, но потом понимает, что Милли, скорее всего, уже в убежище. Лучше ему остаться здесь и помогать. Они с Брайаном и еще несколькими ребятами выбираются наружу и запрыгивают на подножку цистерны, направляющейся на север.
– Воды маловато, – признается Реджу один из пожарных. – Отлив. Не можем залить нормально.
Машина останавливается, все выскакивают. Редж слышит крик о помощи
– Живой, слава богу, – говорит она. – Господи, я-то думала, этот ужас уже закончился.
Всю ночь Редж помогает людям, делая все, что потребуется. Лезет в горящий дом, чтобы вытащить свадебный альбом. Поднимает доски, зажавшие ногу женщине. Потом садится на бордюр передохнуть, и какой-то мальчуган протягивает ему печенье.
– Ты отсюда? – спрашивает Редж, мальчик кивает.
– Наш дом разбомбили несколько месяцев назад, – говорит он. – Я живу с тетей вон там.
– А твои родители, – начинает Редж, но, едва произнеся эти слова, уже знает ответ.
– Умерли, – отвечает мальчик. – Но моя тетя, она хорошая.
Редж молча кивает, не в силах говорить. Он часто чувствует себя виноватым за то, что Беатрис далеко и в безопасности. Мимо них к горящему дому бежит женщина.
– Мои продуктовые карточки… – причитает она. – Я забыла их взять. Что нам теперь делать?
К исходу ночи весь город объят пламенем. Потом они узнают, что немцы совершили в эту ночь 550 вылетов, некоторые экипажи возвращались по два и три раза. Бредя домой, чтобы выяснить наконец, как там Милли, Реджинальд смотрит на центр города. Сначала ему кажется, что там, за густыми клубами дыма, восходит солнце, и, значит, эта ночь, эта кошмарная ночь закончилась. А потом понимает, что оранжевое зарево поднимается от Вестминстерского дворца и все вокруг пылает.
Каждое лето в начале июня, когда занятия в школе заканчиваются, семья отправляется в Мэн и остается там до последних дней августа. Едем на остров, вот так они говорят. Беа несколько месяцев не могла взять в толк, что это их остров, что он принадлежит лично им. Дом построил отец миссис Джи, а теперь он принадлежит мистеру и миссис Джи, а потом будет принадлежать Уильяму и Джеральду. Они уже спорят, как поделят между собой летние месяцы, когда станут взрослыми и заведут собственные семьи. Оба хотят июль, чтобы можно было разводить костры и устраивать грандиозные вечеринки.
Они любят остров, а Беатрис, может, и хотела бы разделить их восторги, но думает только о воде. Мальчики без умолку тараторят, как будут плавать на причал, вокруг острова (В прошлом году я проплыл меньше чем за час, восклицает Уильям) и даже вплавь добираться до города. А Беа не умеет плавать, но не знает, как об этом сказать. Они все, по-видимому, чувствуют себя в воде так же уверенно, как на суше. Похоже, ей надо этому научиться. Может, это не так уж трудно, думает она, может, я смогу
Наконец вечером накануне отъезда, сидя в ванне, она признается миссис Джи, которая как раз намыливает ей спину.
– Дело в том, – осторожно начинает она как бы между прочим, обхватив руками колени, – что я не умею плавать.
И начинает рыдать, по-настоящему, всхлипывая и хватая ртом воздух. Она чувствует себя полной дурой.
– Дорогая, милая моя, – приговаривает миссис Джи, обнимая ее мокрое тело. – Не о чем плакать. Мы просто принимаем это как должное, вот и все. Я бы и не догадалась спросить.
Она умолкает, прикусив губу. Беа вспоминает самое первое купание в ванне, много месяцев назад, и понимает, что миссис Джи опять судит о ней по какой-то мелочи. В этом никогда нет злого умысла, конечно же, но за ее словами, в морщинках вокруг ее рта Беа угадывает отношение, этот взгляд немного свысока.
– Но все понятно и естественно, ты же выросла в Лондоне. Не волнуйся, прошу. Мы быстро научим тебя плавать.
Насчет этого Беа не уверена. По пути, когда они въезжают в Нью-Хэмпшир, справа все время виден океан.
– Вон там, – кричит Джеральд, когда они уже в городе, – вон там остров.
Указательный палец устремлен на зеленый клочок земли в заливе. Приятель, живущий в городе, встречает их на пристани с большой моторной лодкой и перевозит всех, и чемоданы, и продукты, и собаку. Спасательный жилет надели только на Беа. Она сидит рядом с Кингом, который навострил уши и нервно вытаращил глаза, и ей кажется, что она со стороны выглядит примерно так же. Мистер Джи помогает ей выбраться из качающейся лодки, а в первую ночь Беа никак не может уснуть из-за настойчивого ритма волн, бьющихся о скалы внизу.
Наутро мальчишкам не терпится, и сразу после завтрака они бросаются наперегонки к плавучему причалу, Беатрис наблюдает за ними с каменистого берега. Она наклоняется, трогает пальцами ледяную воду. Здесь любимое место братьев, а она уже знает, что это большая редкость, если им обоим нравится одно и то же. Они трижды устраивают заплыв до причала и обратно, и каждый раз побеждает Уильям, а пес всегда плывет рядом с ними. Беа слышит, как они болтают друг с другом – и в воде, и когда валяются, отдыхая, на теплом причале посреди сверкающего сине-зеленого моря. И отчаянно хочет быть с ними. Она чувствует себя белой вороной, чего с ней давно не бывало.
На следующее утро, когда Беа спускается в кухню, там сидит мистер Джи.
– Сегодня важный день, – говорит он с улыбкой.
– Ладно, – соглашается она, решительно выпрямляясь. – А почему важный?
Мистер Джи ей нравится, она хотя и побаивается его, но чаще предпочитает его общество компании миссис Джи – та всегда полна добрых намерений, но ее энтузиазм бывает утомительным.
– Мы идем плавать, – сообщает он. – Только ты и я.
После завтрака они отправляются на дальний конец острова, по тропинке через хвойный лес, где земля устлана ковром из мягких иголок.