А может?..
Шрифт:
— А если эти зверята не захотят играть друг с другом?
— Захотят, — с уверенностью ответил Йен. — Когда я вырасту, все будут дружить, и животные тоже. Это моя мечта, и я уверен, что она осуществится.
Роберт внимательно смотрел на сына и понимал, насколько он мудр. Только вот осуществима ли его мечта?
— А ещё я хочу, чтобы вы с мамой всегда были со мной, — сказал Йен. Мы ведь правда всегда-всегда будем вместе?
— Мы же семья, — ответил Роберт. — А семья всегда едина.
Мужчина потрепал сына по голове, и тот положил голову отцу на плечо.
— Я люблю тебя, пап.
— И
Сомерхолдеру, который наблюдал за этим разговором со стороны, отчего-то стало невообразимо тоскливо: он чувствовал, будто бы теряет эти волшебные минуты навсегда и что его мечта о том, что он всегда будет рядом со своими родителями, неосуществима. Йену вдруг захотелось обнять отца, и он шагнул в его сторону, но в следующее же мгновение потерял сознание. Очнулся Сомерхолдер в просторной спальне. Он никогда раньше не был в этой комнате и в этом доме, но там было очень уютно и тепло: спальня была выполнена в пастельных тонах, окна были занавешены белоснежным тюлем в обрамлении светло-коричневых портьер, мебели было минимум — кровать, комод, шкаф и две софы. Стены были увешаны фотографиями разных городов мира в ярких разноцветных рамках.
В комнате никого не было, но уже через несколько мгновений Йен услышал чьи-то шаги на лестнице. Рефлекторно он начал искать место, куда можно было бы спрятаться, ведь дом был явно не его, но найти его Йен не успел: в комнату сначала, звонко смеясь, зашла Нина, а вслед за ней… Он сам, только гладко выбритый, с волосами чуть короче, чем были у него сейчас, и выглядящий немного моложе. Взглянув на Нину, Йен почувствовал, как у него на мгновение замерло дыхание: одной рукой она едва заметно, бережно держала округлившийся живот, а другой обнимала Сомерхолдера.
— Тебе правда понравилось? — спросил он.
— Ещё бы! Йен, сделать детскую комнату вдвоём с Полом всего лишь за неделю — это фантастика! Она очень уютная, хоть я и не поклонница голубых тонов. Мне кажется, в ней идеально всё, начиная от мебели и заканчивая обоями.
— Я рад, что тебе понравилось, — улыбнулся брюнет. — Насчёт голубых тонов… У нас всё-таки будет мальчик, поэтому я решил…
— И абсолютно правильно сделал, — не дав ему договорить, сказала Нина, касаясь своими губами его щеки. — Мне срочно нужно встретиться с Полом и поблагодарить его за помощь. Ребята, вы — чудо.
— Дело осталось за малым: дождаться того дня, когда Джозеф сможет оценить результат нашей с Полом недели сплошного мата и бесконечных споров лично, — рассмеялся Йен.
— Осталось не так уж долго ждать, — с какой-то невероятной теплотой и нежностью сказала Нина, взглянув на свой живот. — Полтора месяца — это не срок.
— Со временем терпеть становится всё сложнее, — улыбнулся Сомерхолдер. — Мы ждём тебя, — прошептал Йен, немного наклонившись к животу Нины и заставив этим её улыбнуться. — Если бы ты знала, как я об этом мечтал…
— Я знаю, Йен. Я знаю, — ответила болгарка, взяв его лицо в ладони и накрыв его губы своими.
Сомерхолдеру, наблюдавшему за всем со стороны, казалось, что у него начинается раздвоение личности, и в таких ощущениях, учитывая необычность ситуации, не было ничего удивительного.
«Да… Вот о чём я мечтал… Именно об этом! Но это, наверно, сон…» — думал Йен, и в этот момент услышал чей-то голос, который он не слышал никогда раньше. Кому он принадлежал, Йен понять так и не смог, так как комната в мгновение опустела.
— Теперь ты понимаешь, что ты должен бороться? Теперь ты осознаёшь, ради чего ты должен это делать? Ради этого.
В операционной раздался неприятный отрывистый звук кардиомонитора.
— Сердце начало работать!..
— Получилось…
====== Глава 35 ======
— Интересно, как его судьба сложится в дальнейшем… — пробормотала медсестра, обращаясь к своей коллеге, проверяя исправность работы кардиомонитора и аппарата искусственной вентиляции лёгких, пока вторая девушка вводила Йену морфин, чтобы избежать проявление болевого синдрома после того, как он выйдет из наркоза. — Так хочется, чтобы всё обошлось. Его друзья и невеста провели здесь всю ночь, очень переживают за него.
— Да, он очень располагающий к себе парень: постоянно улыбается, такой приветливый. Я ему на днях меняла капельницу, он увидел царапины на руке — ну, ты знаешь, я недавно купила котёнка, и он в процессе игры постоянно царапается. Так этот парень начал спрашивать, что случилось, и когда я ему всё рассказала, дал пару советов по поводу того, как отучить котёнка царапаться. Я решила попробовать. Не поверишь, помогло!
Девушка улыбнулась, услышав историю напарницы.
— Рано, конечно, пока о чём-то говорить, но всю неделю врачи твердили о том, что вряд ли он перенесёт операцию. А он выдержал, вопреки всем прогнозам. Клиническую смерть перенёс… Может, это знак… — задумчиво произнесла она.
— Дай бог. Сколько ему? Тридцать шесть, кажется?
Вторая медсестра кивнула.
— Вся жизнь впереди. Выкарабкивайся, — шепнула одна из девушек пациенту, взглянув на него.
Медсёстры бесшумно вышли из реанимации.
Операция была долгой и продолжалась около шести часов. Нина, Кэндис, Никки и Пол чувствовали себя уставшими и очень хотели спать, но уезжать из госпиталя до того момента, пока не станут какие-либо новости о состоянии Йена, никто из них не собирался. Все четверо почувствовали некоторое облегчение, увидев в коридоре вышедшего из операционной Ричарда Клэмптона — кардиохирурга, оперировавшего Йена и по совместительству его лечащего врача.
— Доктор, как Йен? — дрожащим голосом спросила Рид.
Врач вздохнул и потёр глаза.
— До определённого момента операция шла «в штатном» режиме — организм Йена положительно и без осложнений отреагировал на работу аппарата искусственной вентиляции лёгких, заменить поражённые клапаны сердца нам удалось за максимально короткое время. Проблемы начались уже на конечной стадии операции, когда нам нужно было «завести» сердце пациента.
Нина почувствовала, как у неё холодеют руки. Она внимательно всматривалась в лицо врача, пытаясь по его эмоциям и мимике предугадать, что он может сказать дальше. Думать о плохом ей совершенно не хотелось.