А может?..
Шрифт:
Нина закрыла глаза и едва заметно закивала. Справляться с потерей ей было сложно: ей казалось, что она ходила по краю какой-то пропасти, что ещё чуть-чуть – и она сорвётся вниз. Но слова “всё будет хорошо” приобретали для неё особый смысл, были наполнены светом и надеждой, будучи произнесёнными человеком, который раз за разом по кирпичику выстраивал вместе с ней их будущее, которое рушила судьба, видимо, решившая испытать их “по полной программе”.
Комментарий к Глава 53 Автор улетел поближе к морю ловить последние летние деньки, а там, как известно, редко бывает дело до интернета, поэтому сразу прошу прощения за возможные задержки и/или какие-то ошибки)
====== Глава 54 ======
Последние несколько недель Нина и Йен жили в предвкушении: каждое утро они оба просыпались с мыслью о том, что осталось подождать ещё чуть-чуть — и у них родится сын, что
Нина держалась. Она сильно похудела, мучилась от головных болей и теперь была в госпитале очень частой гостьей, но прилагала все усилия для того, чтобы не выпасть из жизни: прошло некоторое время, и она вновь начала встречаться со своими друзьями, организовывать досуг, с особым энтузиазмом вместе с Йеном бралась за обустройство дома: всегда старалась лично ездить по магазинам и выбирать любые мелочи декора, контролировать рабочих. Всё это помогало ей отвлечься на время, хотя восполнить зияющую дыру, которая осталась в её сердце после потери родителей, наверное, не было под силу никому и ничему. Но именно в этот момент Нина особенно остро ощутила в себе потребность о ком-то заботиться, и где-то в глубине души она чувствовала, что ей станет легче, когда на свет появится её ребёнок. Она очень ждала его и уже безумно любила. Бывало, по утрам между ними с Йеном возникали шуточные споры по поводу того, каких тонов обои поклеить в детской, или о том, в какой спорт лучше отдать сына, когда он немного подрастёт. Пусть никаких серьёзных планов они пока, конечно, не строили, но каждое их слово, относящееся к этому малышу, было наполнено невероятной нежностью к нему и заставляло их обоих чувствовать: они уже семья. В семье этой по-прежнему иногда происходили и реальные споры, но теперь они заканчивались как-то сами собой достаточно быстро. То, как Йен повёл себя в трудный для Нины момент, заставило её ещё раз задуматься о том, что на самом деле значит этот человек в её жизни, и понять то, насколько она нуждается в нём.
Но Нину поддерживал не только Йен. В сложное для неё время рядом были не только её друзья, семья и фанаты, но и даже люди, с которыми по каким-то причинам теперь она общалась мало. Речь идёт прежде всего об Остине. Узнав о трагедии в семье Добрев, он не смог сдержаться и всё-таки позвонил ей, выразив соболезнования и слова поддержки. В тот вечер они проговорили около двух часов, и после этого разговора Нина впервые за долгое время ощутила невероятную лёгкость, и ей даже показалось, что боль на время отступила. Она была удивлена звонком Стоуэлла, но в глубине души была рада вновь услышать его голос и поговорить с ним: этот человек был по-прежнему ей дорог, только теперь всё было расставлено по своим местам: Нина и Остин были добрыми друзьями, и теперь оба понимали это, без отчаянной борьбы за несуществующие чувства и попыток обмануть самих себя. С этих пор они начали общаться вновь. Йен знал об этом и сильно ревновал, но поклялся себе не показывать свои эмоции болгарке: понимал, что ни к чему хорошему это не приведёт, и, к тому же, в глубине души осознавал, что его беспокойство не имеет под собой оснований.
В начале июля Торри, Кэт и Кэндис, видя, что ремонт немного утомил подругу, а возможности улететь на юг Йен и Нина уже не имели, так как срок беременности уже достиг тридцати недель, решили помочь ей развеяться и предложили вместе с ними уехать на несколько дней за город — в живописное, очень зелёное местечко Далонега, которое, несмотря на количество туристов, приезжающих туда летом, отличалось тишиной и спокойствием, и устроить там посиделки чисто девичьей компанией с пикником, прогулками у озера и просмотром романтических комедий по вечерам. Добрев предложение с радостью приняла, поэтому это утро для неё проходило в сборах. Волнительным оно было и для Йена, но по другим причинам. Ремонт в их особняке был практически
От сборов в краткосрочный отпуск Нину отвлекла ежедневная проверка почты. Обычно из почтового ящика ребята забирали корреспонденцию, счета и письма, однако в этот раз Добрев обнаружила в нём извещение о том, что ей нужно забрать из почтового отделения посылку. Болгарка не могла понять, от кого она могла быть, но почта находилась в пяти минутах ходьбы от дома, в которых они с Йеном сейчас жили, поэтому просить сходить туда Сомерхолдера или откладывать это на потом она не стала и получила посылку сама. Свёрток был небольшой, но надпись в графе «От кого» немало удивила девушку: адресантом значился Остин Стоуэлл. Говорить об этом Йену Нина пока не хотела, чтобы не раздражать его, потому что видела в нём напряжение всякий раз, когда в разговорах заходила речь о её бывшем парне, хотя Сомерхолдер никогда не упрекал её и не заводил на этой почве скандалов.
В посылке был небольшой плюшевый медведь с голубым бантом в клеточку и крохотные пинетки из такого же цвета мягкой приятной на ощупь ткани. К подарку прилагалась записка, которая, судя по почерку, также принадлежала Остину.
«Я улетаю с друзьями в Чили на неопределённый срок: там очень много непокорённых нами высот. Будем исправлять! :) Чувствую, что мне необходимо немного отдохнуть от цивилизации, так что доступа ни к мобильной связи, ни к интернету в ближайшее время у меня точно не будет. Поэтому исчезать без предупреждения не хотел.
Совсем скоро в твоей жизни произойдёт очень важное событие, и мне захотелось сделать тебе приятное сейчас, потому что поздравить тебя в сентябре лично у меня, скорее всего, возможности не будет. Дарить что-то тебе, наверное, было бы неправильно с моей стороны, но отказать себе в радости сделать подарок для твоего сына я не смог. Удачи и крепкого здоровья вам обоим, уверен, что эту роль — самую главную в твоей жизни — ты исполнишь прекрасно.
Береги себя.»
Нина читала записку и не могла сдержаться от улыбки. Каждое слово было пропитано настолько искренней теплотой по отношению к ней, что на душе становилось светло и спокойно. Девушка посмотрела на медведя: у него была очень добродушная мордочка, так что болгарка поймала себя на мысли, что она и сама бы с удовольствием засыпала с ним в руках по ночам, как маленькая девочка. Было видно невооружённым глазом: подарок сделан от чистого сердца.
Добрев набрала номер Стоуэлла, чтобы поблагодарить его за всё, но равнодушный оператор на другом конце провода безапелляционно заявил, что «телефон абонента выключен или находится вне зоны действия сети». Значит, Остин уже улетел. В этот момент Нина почувствовала какое-то разочарование оттого, что они с ним не поговорили, и поняла, что ей будет сильно его не хватать, но всё же в глубине души надеялась, что после его возвращения они не потеряют связь.
Вскоре Нина услышала, что Йен поднимается наверх, и поспешила спрятать посылку в один из ящиков своего стола, закрыв его на ключ. Рассказать и показать всё жениху болгарке смелости пока не хватило: она по-прежнему боялась снова поругаться с ним.
Несмотря ни на что, Нина уезжала в хорошем расположении духа: внутри она ощущала радость не только оттого, что впереди её ждали выходные с близкими подругами, но и потому, что подарок Остина напомнил ей о том, что до того «важного события» в её жизни, о котором он писал, осталось действительно совсем немного, и теперь Добрев, подержав в руках эти маленькие пинетки, предназначавшиеся для её сынишки, ощутила это в полной мере.
— Строитель высшего разряда Василевски по приказу руководства прибыл! — откозыряв, как настоящий военный, отчеканил Пол, оказавшись на пороге нового дома Нины и Йена.