Ааргх в Эльфятнике
Шрифт:
Ну кто бы спорил, куда уйдёт гном от своей секиры?! Они и гвоздика-то без крайней нужды не оставят, в этом смысле гномья скупость вообще давно вошла в поговорку. Хотя они сами упорно называют это хозяйственностью. Да как угодно, лично мне оно без разницы…
– Топоры верни! Хотим назад топоры родные себе наши! Отбить и достать назад! – продолжали ныть бородачи, а Эшли наконец решился обратить моё внимание на то, что змеиная голова постепенно вытягивается наружу…
– Гр-р! – скомандовал я, и все дружненько скучковались у входа.
Первым вслед за рептилией традиционно
– Быстро забрали свои вонючие топоры и бежать! – орал юный граф Эшли, без сантиментов стимулируя бородачей полновесными пинками в нижнепоясничную область.
Ретивые гномы с восторженным визгом понеслись рыться в почти оголённом остове свежеобъеденной грозы песков, в свою очередь щедро раздавая такие же пинки маленьким объевшимся тушканчикам. Обалдевший Эландер горделиво стоял с натянутым луком и стрелой на изготовку, не имея ни малейшей возможности хоть как-нибудь определиться с целью, ибо, насколько хватало взгляда, холодные пустоши были заполнены клинкозубыми зверьками. Нам невероятно крупно повезло, что подавляющее большинство их было уже относительно сыто. Иначе, вот именно на этой странице, можно смело писать короткий, но яркий финал героической (читай – бессмысленной) кончины нашего отряда.
– Нашли мы наши, свои топоры, оно вот, оружие родное! – потрясая непереваренными боевыми секирами, подскочили счастливые гномы. – Точно бежим мы теперь, нечего нам ждать кончины лихой, суицидному милой эльфу…
Пересчитав по головам всех, я кивнул Эшли, и мы дружно пустились наутёк. Все, кроме Эландера, чтоб его…
– Какого хр… прошу прощения, гр-р-р?
– Я понял, ааргх. – Стройный эльф с горящими глазами поднял откинутый змеёй деревянный щит, некогда закрывавший вход в наше убежище. – Смотри!
Ого… Мне с трудом удалось удержаться от того, чтоб не присвистнуть. Пять сквозных дырочек от арбалетных стрел, насквозь прошивших щит, в точности повторяли созвездие Великого Мамонта, сияющее слева над нашей головой! Тут и дурак бы догадался, в какую сторону нам следует отправиться.
– Закопай его и догоняй нас, – подумав, приказал я. – «Чёрные плащи» наверняка доберутся до этого места, и нам не стоит облегчать им их работу. Пусть побегают по пустошам, пока сообразят, куда мы, собственно, делись…
– Ты прав, друг мой.
Мне не нравится, с каким неуловимым оттенком пижонства и снисходительности он это произносит, но тут ничего не попишешь, такова эльфийская манера речи. Вот вроде бы и говоришь с ними абсолютно на равных, а всё равно чувствуешь себя недоразвитой расой. Как они так умудряются делать? Не знаю, но чувствую всей кожей, раздражает порой невероятно, а объяснить никак не могу…
В общем, бежали мы споро и слаженно. Подмёрзший за ночь песок упруго пружинил под ногами, из рта вылетали белёсые облачка пара, ночь была светлая, и звёзды пылали над головой голубым пламенем, луна старательно романтизировала окрестности, а невнятный топоток тысяч маленьких лапок за спиной только стимулировал упорное желание оторваться.
Собственно, нам и пробежать-то следовало не более трёх-четырёх часов, с первыми проблесками рассвета тушканчики прекратят погоню и начнут копать себе временные норки в песке, дабы укрыться от всепожирающего солнца.
К чести нашего маленького отряда должен признать, что не сдался никто. Даже непривычный к долгим переходам Эшли и коротконогие гномы. Видимо, все очень уж хотели жить, а акт поедания полчищем тушканчиков огромной лобастой змеи, разумеется, произвёл неизгладимое впечатление. Когда нежные лучи восходящего светила безжалостно позолотили край горизонта, я дал команду остановиться. В смысле силой остановил бегущего впереди меня хозяина, а уж он облёк молчаливое указание в словесную формулировку:
– Всем стоять, привал!
Мы и упали там, где стояли. Не от хохота, разумеется, просто вымотались все. Погоня в лице неуправляемой орды вечно голодных мелких тушканчиков безбожно отстала, но такой сумасшедший ритм бега по пескам для многих оказался почти нереальным. Гномы без стона качались, как заводные игрушки, выражаясь самыми неприличными словами, изо всех сил разминая могучими руками усталые ножки. Да, бегуны из них, честно говоря, никакие…
Я тоже едва отдышался, но не потому, что устал, а потому, что много выпил и чуточку растянул запястье в борьбе с лобастой змеёй. Не фатально, но… В общем, все повалились, и я тоже решил не отрываться от коллектива, надо же было найти хоть малюсенький повод расслабиться. Всё равно больше получаса отдохнуть никак не получится. Солнцу наплевать на наши труды и походы, через час оно начнёт палить так, что лучше идти, не раскрывая глаз.
Я не только слышал, но и встречал сам тех несчастных, кому солнце выжгло глаза. Не в прямом смысле, просто под палящим зноем песок пустошей блестит, словно жёлтое стекло, и ослепнуть от этого блеска проще простого. Некоторых потом, правда, вылечивают маги. Но, во-первых, это редкость, а во-вторых, они спасают только знатных, тех, кто в состоянии оплатить дорогущее лечение. На простых наёмников нашего пошиба их благодеяния не распространяются…
– Малыш?
– Гр-р-р?!
– Я это… в смысле, мы будем жить? – Эшли повернул голову в мою сторону. – Понимаешь, я, конечно… увлёкся тут всем… но знаешь, честно говоря… короче, я не хочу, чтоб меня съели!
– Никого не съедят, – поспешил успокоить я. – Погони не будет, но, пожалуй, стоило бы поинтересоваться, куда мы всё-таки идём? Спросите у эльфа. Эландер – колись!
– Я думаю, что нам стоит и впредь идти по направлению, указанному нам звёздами, – предположил абсолютно не запыхавшийся остроухий сын леса. – Если к вечеру мы не найдём второго знака, то сгинем в песках. Эта смерть недостойна героя, и даже я готов признать её несоответствие образу вольного волка, павшего от клыков злобной нечисти в Огненных пустошах. Друзья мои, я готов на всё. Но я очень нуждаюсь в вашей поддержке…