АББА или Чай с молоком
Шрифт:
– Ты ее видела? – осторожно спросила Юля.
– Нет, но она была там.
Юля не сразу нашлась что сказать. Засвистел чайник. Юля выключила газ и достала из шкафа банку варенья – подарок Елены Викторовны.
– С чего ты взяла, что там кто-то был? – наконец спросила она. – Видела.
– Видела что? – не поняла Юля.
– Туфли в прихожей и пудреницу у зеркала.
Юля представила, как, слегка откинув назад голову, Людмила Сергеевна пудрится перед зеркалом. Ее отражение и тень на стене в точности повторяют каждое ее движение. Знакомые с детства предметы постепенно привыкают к этой двойственной
– Может, это мамина пудреница? – неуверенно спросила Юля.
– А туфли?
– И туфли.
Разве мало пылится на антресолях старой обуви, поношенной, но вполне пригодной. Елена Викторовна могла достать старые туфли, потому что хотела взять их на дачу, но каблук был слишком высоким, и она передумала. А Марина в суете их не заметила.
– Мамины?
Это на первый взгляд наивное объяснение казалось разумным. Когда-то у мамы были похожие туфли, красные, на каблуке.
– Я об этом не подумала.
– Значит, мамины?
– Мамины? – еще раз спросила Марина, как будто хотела проверить, как это звучит.
Это звучало убедительно. Но на всякий случай Марина сказала: Так я и поверила.
Но она верила. Верила, потому что нет на свете ничего страшнее лжи и предательства. Верила, потому что хотела верить.
10
У всех свои недостатки, но на предательство папа был не способен. Его странное поведение Марина объясняла своим внезапным приездом. Это простое объяснение показалось убедительным, и Марина больше к этому не возвращаться.
День прошел незаметно. Юля и Марина долго говорили и, как это часто бывает, когда лучшие друзья оказываются вместе, не заметили, как наступил вечер. Они говорили о Ежове, обсуждали Людмилу Сергеевну и строили планы. Теперь они могли пойти на дискотеку, в. кино на вечерний сеанс, могли часами говорить по телефону и сколько угодно кататься на велосипедах. Две старые «Камы» давно никуда не годились, но теперь, когда они стали обладателями двух новых велосипедов, полный приключений мир, где нет места девчонкам с их духами и открытками, снова распахнул перед ними, двери. Только их двоих соседские мальчишки допускали в свою компанию. Только им разрешалось со знанием дела говорить о велосипедах в их присутствии. И это было не просто увлечение, это был стиль их жизни.
Вечером Марина зашла к папе и вернулась с новеньким американским велосипедом – таким же, как у Юли. Их увлечение дорого обошлось родителям, но, чтобы получить такой подарок, не было жалко ни слез, ни обещаний. Главное, закончить учебный год без четверок – таким было условие, и они его выполнили.
Следом за Мариной пришел Евгений Николаевич с автомобильным насосом и накачал шины. Старые «Жигули» он продал в прошлом году, а насос остался.
– Готово, – сказал он. – Сегодня уже поздно, а утром можно кататься.
– Мы недолго, – хором сказали Юля и Марина. В голубых джинсах и одинаковых футболках они были похожи на близнецов.
– Папа, пожалуйста. Полчаса.
Через пять минут они были на улице.
–
– Еще бы!
Включив дальний свет и щелкая переключателями, они выехали на улицу.
– Купим воды? – предложила Марина.
Девочки пересекли парк и повернули к метро. Им было весело ехать вдвоем по ночному городу, распугивая поздних прохожих. Они сосредоточенно крутили педали и редко когда перебрасывались парой слов, потому что разговор отвлекает. А мечтать можно. Наверное, именно поэтому они так любили эти прогулки. Марина вспомнила деда и теперь думала о кладе. Она так и не рассказала Юле о деньгах забыла, а теперь это было как-то не к месту. «А может, не говорить?» – сообразила она. Вместо того чтобы купить себе пальто, которое через год все равно выйдет из моды, она могла бы сделать Юле какой-то подарок, чем-то ее удивить. Разве она этого не заслуживает? Например, Юля давно мечтала о роликах. Но теперь, когда им подарили велосипеды, об этом можно было забыть. Хорошо иметь новое пальто. Но разве это так важно? Действительно, она могла бы купить ролики: – себе и ей. Вот бы Юля обрадовалась.
– Ой! – сгорбленная фигура метнулась в сторону и застыла. – Вот, черти!
Гремя пустыми бутылками, старик в ветхом пальто долго грозил им вслед– в темноте Марина едва не сбила его с ног.
Одинокий старик чем-то напомнил ей деда. Она вспомнила его натруженные руки и доброе лицо, изъеденное морщинами. У него была семья, и он не бродил ночами по городу, собирая пустые бутылки.
Марина задела задним колесом урну и едва не упала. А Юля крикнула:
– Извините!
Но старик был уже далеко.
Утром Юля и Марина снова выкатили из подъезда велосипеды и,.выехав на проспект, повернули к метро.
Была суббота, площадь казалась·безлюдной.
У киоска стоял Сюсюка в застиранной майке и джинсах, обрезанных до колена. Он и его приятели собирались тут каждый день: курили, пили пиво, играли в карты. Однако на этот раз Сюсюка был один. Взвизгнули тормоза, и, выхватив у продавца банку колы, он отбежал в сторону.
– Смотреть надо, куда едес, – обиделся Сюсюка. Он пришепетывал, а когда говорил, вид у него был виноватый и в то же время обиженный.
– Извини.
Сюсюка равнодушно пожал плечами, и было видно, что он не обижается. Придерживая одной ногой скейт, он потягивал колу из запотевшей банки.
– Нисего велики, – сказал Сюсюка, разглядывая их велосипеды, и, обращаясь к Юле, спросил: Дас прокасисся?
– A ты? – спросила Юля.
Сюсюка неуверенно пожал плечами:
– На скейте?
В этом году он перешел в десятый класс, но красная бейсболка, повернутая козырьком назад, придавала его лицу какое-то детское, нелепое выражение.
– А тыумеес?
– Нет.
– И никогда не пробовала?
– Никогда.
Сюсюка сел на велосипед и исчез. Через пять минут он вернулся.
– Прибамбасов много. – сказал он деловито.
Но велик сто надо.
Теперь моя очередь, – напомнила Юля.
Велосипед они оставили Марине. Она бы, наверно обиделась,·что Юля вот так бросила ее одну с велосипедами, но Сюсюку Марина терпеть не могла, и обижаться было глупо.
Никогда раньше Юля не пробовала кататься на скейте.