Абордажная команда Белвела
Шрифт:
— Люди, — прошипел полоз, — вы еще тут? Вот так день сегодня! Вот так удача!
Роберта перехватила рапиру, Оливье поднял пистолеты. Пираты приготовились принять последний бой.
Перед глазами мельтешило, из раны капала кровь, оставляя следы на камнях. Фрэнсис, пыхтя, нетвердым шагом двигался к низине, откуда выполз гигантский змей. Демон внутри пирата вновь заговорил с ним: подсказал дорогу, шепнул на ухо, что идти нужно туда и никуда иначе. Фрэнсис обернул куртку вокруг обожженной руки, другой сжимал фальчион. Шатаясь, брел вперед, взглядом скользя по земле. Боль немного отступала. Оставив позади труп серого змея, Фрэнсис сошел с холма, спустился в низину. Воздух стал прохладнее, на потную спину накинулся пронизывающий ветер. Пирату показалось, что он вошел в могильник. У подножия холма виднелся вход в нору, широкий и темный. Белвел шепнул, что идти нужно именно туда, так сладко проговорил, что не подчиниться было невозможно. Фрэнсис подошел к дыре, в ноздри ударил запах гнили. Левая рука крепче сжала эфес, пират шагнул во тьму. Нога раздавила что-то мягкое, зашевелились черви. Фрэнсис медленно продвигался на ощупь, высота прохода была достаточной, чтобы идти в полный рост. Смрад ослабил боль от ожога. Рана зачесалась, Фрэнсис почувствовал, как она затягивается — это работал Белвел.
Впереди показался свет. Ведя ладонью по земляному своду, Фрэнсис с наслаждением пачкал пальцы. Он поднял голову — сверху, сквозь переплетение вьющихся листьев, пробивался тусклый лучик солнца. В неясном свете показались очертания узкой пещеры и четырех кованых сундуков, землю устилали обглоданные кости — звериные, птичьи и человеческие. Сапогом откинув останки, Фрэнсис присел на колени. Фальчион лег рядом. С замиранием сердца Фрэнсис поднял первую крышку. Сундук доверху был набит золотыми монетами, пират взял одну и попробовал на зуб. Металл оказался настоящим, Фрэнсис с дикой ухмылкой перешел к другому сундуку. Прыгнула крышка, взору пирата предстали россыпи драгоценных камней в оправах и без них: рубины, изумруды, сапфиры и топазы. В третьем сундуке оказались золотые предметы: порванные и помятые тарелки, сломанные часы, подсвечники, слитки, цепочки, столовые приборы. У Фрэнсиса определенно улучшилось настроение. Он бросился к последнему сундуку, жадно поднял крышку и ахнул. Со дна и до самого верху навалены были амулеты, талисманы, кольца, браслеты, обереги, подвески и тотемы.
— Уверен? — пробормотал Фрэнсис, спрашивая демона внутри себя. Пальцы пробежались по артефакту в виде змеи, проглотившей кинжал и в три кольца обвившей рукоять. Пират прислушался к демону, тот неистово шептал, надрывался, призывая брать именно этот предмет и более никакой. Фрэнсис послушался и сжал статуэтку в ладони. По телу сразу разлилось тепло, стало отчетливо ясно, что в артефакте сосредоточено великое могущество. Шаг в темноту — лучик света умер за спиной. Фрэнсис, ничего не опасаясь, выбежал из норы, оставив позади смрад и сокровища капитана Райса. Сомнений не было, совпадение с рассказом Фаскола казалось абсолютным. Оставалось непонятно одно: каким образом пиратам Райса удалось обойти гигантского змея? Впрочем, Фрэнсис начинал догадываться.
— Тысяча чертей! — выругался он, резко остановившись, и бросился обратно в нору. Фальчион так и остался лежать у сундука. И хотя из-за проклятого меча капитан чуть было не лишился руки, без него он наверняка бы попрощался с жизнью, даже не смотря на силу Белвела. Фрэнсис вновь скрылся во тьме у подножия холма.
Глава 29. Статуэтка
Толстый черный удав нетерпеливо ползал вокруг пиратского отряда, прижавшегося к стене храма. У проема спал красный исполин, постепенно во двор храма сползались змеи поменьше, царские слуги. Полоз, в отличие от большинства гадов, питал нездоровую любовь к высоте — он забрался на верхушку часовни и там свернулся, задумчиво греясь на солнце.
— Убьем их! — жадно прошипела царица.
— Я думаю, отпустим, — меланхолично произнес красный гигант.
Змеица промолчала: мнение гиганта считалось сакральным и обсуждению не подлежало. Другое дело, что никто с ним особо не считался, совсем как с церковными заветами.
— Убьем же их! — теперь змеица обратилась к полозу.
— Я на сегодня устал, — жалобно прошипел тот.
— А я голодна!
Пираты приводили в чувства Дина, он лежал без сознания, но Оливье нащупал пульс и сказал, что демонолог жив. Грэм мрачно разглядывал монстров. Коротко бросил:
— Готовьтесь к бою. Цельтесь в глаза.
Пираты, переборов страх, подняли оружие. К ним вновь сползались сотни змей.
— Передай мелочи, что я буду убивать их, ежели подползут слишком близко, — крикнул Грэм полозу.
— Видишь! — прошипела царица, — они собираются убивать наших родичей!
— Ладно, — сказал полоз, нежась под солнцем, — ты сразись с ними.
Черный удав резко обернулся, уточняя, ему ли было сказано. Царь легонько кивнул. С пронзительным шипением змей стрелой бросился на пиратов. Один матрос умер мгновенно, переломанный пополам, двоих швырнуло в стороны, остальные успели уйти с линии удара. Блеснула сталь, в плоть монстра с размаха вонзился чекан Грэма, порвав чешую, хлынула синяя кровь. Змей заверещал, толстым хвостом с впечатляющей скоростью ударил по Грэму, тот успел защититься, подставив рукоять, но это не помогло, пират отлетел к стене, сильно ударился и замер. Сбоку вылетела рапира бледной как смерть Роберты, острие угодило в рану от чекана. Тут же раздалось два выстрела и торжествующий вопль Оливье. Матросы бросились на змея, размахивая саблями, только Фаскол растерянно стоял, опустив руки.
Удав изогнулся и ударил всем телом. Пиратов раскидало по сторонам. Змеи в папоротнике пронзительно шипели
— Он немой, — объяснил полоз, — но хочет сказать, что вы будете умирать мучительно и по одному.
Удав протяжно, но негромко зашипел, показывая, что все до единого слова — правда. С клыков его брызнул яд, несколько капель попало на людей. Фаскол вскрикнул, судорожно стирая с руки смертоносную жидкость. По руке сразу пошла сыпь, как от крапивы, только в десятки раз сильнее. Волдыри лопались на глазах, Фаскол, не отдавая себе отчета, рванул в бок, прямо на змей, извивающихся в траве. Роберта ухватила его за шиворот, Фаскол потерял равновесие, она рванула и отбросила его обратно к стене. Он упал рядом с Грэмом и прижался к стене, с ужасом смотря на пораженную кожу.
Черный удав метнулся вперед, люди отпрянули, и только один матрос, стоявший в авангарде, остался на растерзание. Монстр схватил его пастью, поднял в воздух. Пират пронзительно кричал, пытался отбиться. Удав кинул его прямо в клубок змей, которые тут же набросились на тело. С яростным шипением они вонзили клыки, пуская в кровь смертельный яд, человек кричал, поглощенный предельным ужасом, неуклюже стремился укрыться, выбраться из клубка. Но змеи обвили его и кусали, другие отползали и бросались вновь. На казнь ушла минута, крик затих. Гады немедленно приступили к трапезе, разрывая мясо на куски.
— Людоеды, — выдохнул Оливье, потирая голову и пытаясь прийти в себя после удара о землю.
— Один, — посчитал царь, — смотрите, люди, и вы умрете так же! Все умрут!
Вокруг ползала змеица, извиваясь от удовольствия, которое ей доставлял вид разрываемого на куски человека.
— Все умрут! — повторила она с наслаждением, — следующего я съем сама!
Черный удав повернулся к ней, показывая, что все понял. Его мутные глаза снова посмотрели на людей, выбирая следующую жертву. Пираты стиснули оружие, ожидая броска. Удав скользнул по земле и очутился справа от них, раскрылась страшная пасть, и очередной матрос, неловко взмахнув оружием, оказался в ловушке, проткнутый двумя острейшими клыками. По венам заструился яд.