Ад, или Александр Данилов
Шрифт:
— Есть, я щи варила, пирог с мясом пекла.
Она прошла на кухню и загремела посудой.
Говорить о чём-либо с Катей в присутствии матери Данилов посчитал глупостью. Ничего, успеется завтра, дорога предстоит им длинная и займёт как минимум пару часов. Вот тогда он успеет расспросить Катю о проблемах Дины.
Естественно, ничего не получилось так как он хотел.
Ели сначала молча. Мать поглядывала на внучку сосредоточенно, пытаясь что-то высчитать или понять. И только когда Катя поблагодарила за ужин, она осмелела.
— Как твоя фамилия, — спросила
— Берёзкина, — спокойно ответила Катя. — Вы меня очень извините, но можно я лягу где-нибудь, простыла я сильно.
Мать только пожала плечами. Данилов же встал из-за стола и сходил в комнату за лекарством, развёл порошок в чашке с горячим чаем и протянул Кате.
— Сейчас я тебе постелю. Под одеялом согреешься. Как поедем мы с тобой завтра? Тебе бы отлежаться… — В голосе сквозили беспокойство и досада.
Катя улыбнулась.
— Вот дома и отлежусь. В машине тепло, доедем.
Как только начала снижаться температура — Катя уснула. Мать возилась на кухне, мыла посуду, и Саша пошёл ей помогать.
— Что будем делать со всем этим, Саша? — спросила она.
— Завтра с Катей поедем туда, где они живут… — твёрдо ответил он. — Но предварительно сделаем тест на отцовство.
— Катя очень на тебя похожа, очень. У меня нет никаких сомнений, что она твоя. Меня беспокоит её мать, Дина ещё по молодости пыталась поиметь нашу семью.
Саша горько улыбнулся и осуждающе покачал головой.
— Нашу семью поимела твоя любимая Лена. Она по вашим меркам соответствовала мне по всем параметрам, только чувств у неё ко мне никогда не было, один голый расчет. А Дина сама вырастила мою дочь, ни разу за все эти годы не напомнив о себе. Мама, признай, что вы с отцом ошибались на её счёт.
Женщина вытерла руки полотенцем и опустилась на табурет, стоящий около стола.
— Неужели ты до сих пор её любишь?
Александр пожал плечами.
— Не знаю, её ли, или тот образ, что остался в памяти. Я хочу увидеть Дину, сказать спасибо за дочь, наладить отношения с Катей. Может быть, я со временем познакомлю её с Серёжкой. Я думаю, что Катя поймёт и когда-нибудь научится мне доверять. Что ты так смотришь на меня, мама?
— Удивляюсь! Ты взрослый человек, а рассуждаешь, как ребёнок. Им нужно от тебя что-то. И лучше бы это были деньги. Саша, Дина вырастила Катю в ненависти к тебе, ко всем нам. Если бы их ни припёрло — ты никогда не узнал бы о существовании дочери. Вы расстались, потому что совсем разные. Ей, деревенской девочке, всегда было до тебя, как до луны. Мы с отцом всё видели, да и её родители не мечтали заполучить тебя в зятья. Сколько сил и средств мы потратили, чтобы ваши дороги разошлись. Дина должна была избавиться от ребёнка и выйти замуж.
— То есть вы с отцом знали?! — Данилову казалось, что он тонет. Даже дышать стало нечем. Всю свою жизнь он считал, что родители просто были против их с Диной отношений, но решение уйти от него приняла сама Дина. А оказывается, она просто пыталась спасти их ребёнка. Спряталась от его родителей и от него самого, сохранив жизнь Кате.
Он смотрел на женщину, которая
В этот момент он ненавидел мать, а она плакала, уронив голову на руки.
Часть 9
Вставать этим утром Данилову было тяжело. Не привык он спать на полу. Решил на всякий случай по возвращении надувной матрас купить, чтоб больше бока не болели. Но это в будущем, а сейчас надо подняться, дать градусник Катерине и собираться на работу. Там написать заявление на недельный отпуск, передать больных кому-то из ординаторов, лучше Петровичу, он хороший врач. Ещё надо сделать тест на отцовство в независимой лаборатории, а потом уже можно отправляться навстречу своему прошлому или будущему, как знать… Катя — его дочь, часть его жизни, и этого не изменить. А Дина… Он не знал, как она жила все эти годы, с кем, но сейчас она нуждалась в нём, и он был рад такому раскладу.
По дороге до посёлка разговор с Катей не клеился. Данилов выяснил только, что после девятого класса она поступила в медицинское училище и теперь училась на медсестру. На вопрос, нравится ей выбранная специальность или нет, не ответила, а Саше стало грустно. Он почему-то решил, что Катя продолжит образование, станет коллегой и он будет гордиться дочерью-врачом.
Полотно дороги вело его вдаль, туда, где он никогда не был и куда давно отчаялся попасть. Там его ждала Дина, а за спиной мерно посапывала уснувшая Катя.
Данилов не мог противиться воспоминаниям. Так и видел перед собой Динины глаза, лукавую улыбку, ямочки на щёчках, вьющиеся длинные волосы, забранные в хвост или в косу. Он любил перебирать их, пропуская между пальцами. Время словно остановилось… Вот сейчас он подъедет к дому, и она выйдет навстречу, совсем такая же, как прежде… Будто нет и никогда не было почти семнадцати лет разлуки…
Сколько времени он безжалостно выжигал из памяти её образ, пытался заменить его другими… Иногда казалось, что получилось, что он смог стереть её из своей памяти, что научился жить без Дины, что боль утраты ушла, отпустила и он лишь зол на неё за предательство. Думал, что всё — свободен, отболело, и он готов строить какое-то подобие семьи с другой. Но иллюзия рассеивалась и в сердце всегда оставалась только Дина.
На повороте к посёлку Данилов разбудил Катю, попросил указывать дорогу к дому. Она откликнулась нехотя, но дорогу указала. Около дома выскочила из автомобиля, вошла в калитку и открыла ворота, а потом закрыла их за въехавшей машиной.
Они вместе поднялись на крыльцо, и Катя ключами открыла дверь. Миновав холодную веранду, они вошли в прихожую.
В доме было натоплено, в воздухе витал приятный аромат горящих дров. Пока Данилов снимал ботинки и вешал на вешалку куртку, навстречу им выскочил ребёнок, совсем маленький, не старше двух лет. Он подбежал к Данилову и, протянув к нему ручки, запрыгал на месте, повторяя одну и ту же фразу: