Адам и Ева
Шрифт:
Разбили лагерь. Квадрокоптер, поднявшись в небо, отобразил на экране бескрайнее темно-зеленое море джунглей, прорезанных плавно извивающимися голубыми руслами рек с белыми песчаными плесами на берегах. Ни дорог, ни электроэнергии, ни связи тут не было.
Вечером у костра принимали решения о дальнейших действиях.
– Между рождением Адама с его гаплогруппой А и мутацией, породившей гаплогруппу B, прошло около ста тысяч лет безраздельного господства потомков Адама в Африке, – рассуждала Мелиса. – И новое окно возможностей для человечества открылось около девяноста тысяч лет назад.
– Молодое человечество долго набиралось сил,
– Особенно облагодетельствовала, – улыбнулась Изабель, удивительным образом умевшая естественно и непринужденно расположиться и в джунглях с присущим французам шармом. – Сто тысяч лет назад Вюрмский ледник уже сковал холодом Евразию, а Африка, видимо, наполнилась влагой, и благотворная прохлада сменила иссушающий зной.
– И в экваториальном лесу Африки от потомков бушменов и готтентотов с их монголоидными чертами появились на свет низкорослые негроиды, – Бонами с невозмутимым видом помешивал в котелке пузырившуюся на огне кукурузную кашу. – Западные пигмеи бака и восточные мбути.
– У народа хадза в Танзании, – заметила Мелиса, – гаплогруппа B представлена на 52 %. Но как мы проникнем к пигмеям?
Бонами достал из сумки горсть расплющенных гвоздей, объясняя:
– Пигмеи меняют у соседей банту железо и, смазав железные наконечники стрел и копий ядом, отправляются на охоту.
Изабель полулежала, прислонившись спиной к стволу пальмы, в окружении корзин, платков и шарфов. Казалось, она пребывала на террасе собственного шале в Шамони на склоне заснеженного Монблана.
Мелиса хлопотала у огня и пищи, подкладывая в очаг хворост, и, рассчитав рацион участников экспедиции, следила за порционным потреблением продуктов. Казалось, Мелиса пребывала на юге Англии или на западном побережье Канады в Британской Колумбии.
Созерцавший огонь Николай выглядел отрешенным от всего сущего, словно голова его была занята загадкой утраты Марсом атмосферы и магнитного поля или воспоминаниями о периодах смягчения морозов Вюрмского ледника, интерстадиалах, представлявших крепнувшему, набиравшемуся опыта человечеству редкие окна возможностей.
Бонами сливался с темной экваториальной ночью, и о его присутствии напоминали белки глаз и ослепительно белые зубы. Бонами представлялся бестелесным духом, властителем саванн и джунглей, хранившим очаг экспедиции.
Облизывая алюминиевую ложку с кукурузной кашей, Изабель спросила:
– Углерод и фосфор – основа ДНК, а что же мы должны есть, восполняя их в наших организмах?
– Углерод – это 18 % веса человека, – объяснила Мелиса, укрывая пакет с кукурузной мукой от мышей в металлическом ведре. – С пищей мы потребляем органические соединения углерода и воды, углеводы. Всасываясь в стенки желудочно-кишечного тракта, углеводы поднимают уровень сахара в крови. Кукуруза, хлеб, рис, картошка, манная каша – все это углеводы.
– Выходит, мы питаемся правильно, – Изабель вспомнила хрустящий багет с прованским маслом. – А фосфор?
– Его много в фасоли и чечевице, – Мелиса как раз считала их объемы в открытом контейнере с продовольствием. – Фосфор мы получаем с рыбой, со свининой, курицей и индейкой, с молоком, тыквой, орехами, овсом, рисом, пшеницей и со злаками: амарантом и киноа.
Спать легли в палатке вчетвером. Засыпая, Изабель спросила:
– А что такое окисление? Говорят, оно очень вредит организму.
– Окисление, – Николай помял рюкзак у себя под головой. – это потеря атомом электрона.
– Кажется, объелась, – Изабель едва шептала. – Я чувствую, как съеденные за ужином углерод и фосфор отстраивают спираль ДНК новой клетки. Надеюсь, не мутировавшей.
Проснувшись утром, обнаружили отсутствие Бонами. Он появился в обществе десятка осторожно ступавших голых пигмеев. Они выглядели заинтересованными в общении с обладателями железа. Вывернутые наружу чувственные темно-розовые губы пигмеев, крупный нос спелой сливой, черные, как тропическая ночь, глаза взрослых детей, обрамленные курчавыми волосами высокие лбы и крохотный рост. Все это растрогало и заворожило Мелису, Изабель и Николая настолько, что они некоторое время, растерявшись, казалось, утратили дар речи, разом сознанием умчавшись на восемьдесят тысяч лет назад и оказавшись во втором окне возможностей человечества.
Час брели едва различимой тропой под сенью пяти ярусов реликтового экваториального леса. На небольших расчищенных участках открывались посадки маниоки, кукурузы, сахарного тростника и бананов. У идущего впереди пигмея из висящей на бедре кожаной сумки вилась пепельная струйка дыма. Изабель глазами указала на нее Бонами, и он объяснил:
– Пигмеи не умеют добывать огонь и источник огня носят с собой.
Лес расступился, и деревня пигмеев предстала окном в мир девяностотысячелетней давности. Крошечные черные люди с курчавыми головами выбрались из свитых из глины и ветвей хижин и с любопытными взглядами миролюбивых дикарей обступили белых гостей.
Прежде всего пигмеям раздали подарки, едва ли не весь металл, включая пудреницы и брелоки…
Взяли анализы ДНК у мужчин и женщин, уложив их в контейнер с надписью: «Германия. Гамбург. Доктору Майеру».
До заката солнца участники экспедиции бродили в джунглях вслед за охотившимися пигмеями, прислушиваясь к реву горилл и визгу шимпанзе. Добыли дикую свинью на водопое у ручья.
Вечером в деревне начался праздник. Пигмеи благодарили духов леса за щедрые дары, к коим они причисляли металл. Выстроившись в хоровод вокруг нескольких барабанщиков, обитатели деревни начали танец с ритмичными движениями тела под монотонные напевы. Николай бил в барабан. Мелиса и Изабель, став в круг, скоро впали в транс, содрогаясь полуобнаженными телами. Курчавые головы пигмеев доходили им до груди. С наступлением темноты началась долгожданная трапеза.
Насытившись свининой и бананами, исследователи, рассматривая миниатюрные фигуры аборигенов, сливавшиеся с темнотой ночи, вернулись к насущному.
– К моменту мутации ДНК и рождения общего предка пигмеев и их гаплогруппы B митохондриальная ДНК Евы также неоднократно мутировала, породив восемь побегов, – Мелиса казалась очень довольной и страшную историю в Камеруне начала забывать. – В Германию мы отправляем и митохондриальную ДНК женщин-пигмеев.
– Да, – Николай глубоко вздохнул, сожалея о переедании, – африканская Ева двести тысяч лет назад породила мутацию L0. Сто семьдесят четыре тысячи лет назад в центре Африки появилась митохондриальная группа L1. Далее в Африке возникает L2 около ста одиннадцати тысяч лет назад. А около ста тысяч лет назад в Восточной Африке родилась митохондриальная гаплогруппа L3.