Адаптация
Шрифт:
Однажды, когда мы с Лизой смотрели телевизор и переключились на канал «Культура», на экране возник серьезно-улыбчивый ведущий, который произнес мою фамилию после слова «Адаптация».
– Я прочту вам отрывок из одного провидческого романа, только что выпущенного нашим издательством, – сказал ведущий. – Вы поймете, почему я решил его процитировать. К сожалению, автор, приславший нам свое произведение, не оставил координат для связи, и нам известно только его имя: Александр Греков. Мы понимаем, что нарушаем авторские права, публикуя произведение без
Я смотрел в экран телевизора и как-то неулыбчиво улыбался. Что это, насмешка свыше? Или… Я похолодел – словно только что меня, в чем-то смехотворно обвиняемого, в речи защиты вдруг ненароком объявили действительно виновным – причем так объявили, что это понял только я один из всех присутствующих в суде.
Лиза тоже молчала. Хотелось, чтобы она что-то сказала, но она даже не улыбалась своей фирменной длиннющей улыбкой.
– А ты знал? – наконец спросила она.
– Почти.
– Как почти?
– Я послал им роман полтора года назад. Как раз кое-как закончил и решил рассылать во все издательства подряд. Помню, нервничал очень, что могу забыть свои данные оставить и, видимо, на одном экземпляре действительно не оставил. Я посылал с разных электронных адресов под разными именами, думал, так быстрее прорвусь… Потом свои электронные ящики я ликвидировал, когда из Китая вернулся, уже прятался. Вот они меня и не нашли…
– Пойдешь объявишься?
– Я… нет, конечно. И…
– Что?
– Я не потому к ним не пойду, что все вот так. Не потому, что теперь это ни к чему. Я из-за…
Лиза кивнула. Но почему-то, может быть, впервые – я не поверил ей. Мне очень хотелось, чтобы она, как в нашем общем с ней сне, произнесла сейчас слово «Знаю». Но она не произнесла.
Знание и понимание – это ведь разные вещи, да?
Мы много чего не сказали друг другу. Из этого мог бы получиться отличный роман.
На следующий день я собрался съездить повидаться с отцом и братом, но оказалось, что Украина «временно», – как сообщили по ТВ, – закрыла свои границы. Тогда я позвонил в Днепропетровск и услышал в трубке вполне бодрый голос отца.
– Ну ничего, – говорил отец, – главное, быть счастливым, сынок. Я вот счастлив.
– У меня тоже все нормально, пап.
– Я слышал, у тебя книга вышла, сынок! Тут у нас еще ловят по спутнику российские каналы, там передали… Ты молодец!
– Да… спасибо, пап.
– А о чем книга, сынок?
– Обо… не обо
– Привези почитать, когда границу откроют. Я горжусь тобой. Жалко, мама не дожила, как бы она гордилась…
– Да, папка, да, – говорил я, бестолково улыбаясь… А Боря как?
– Уехал с семьей куда-то за границу… говорит, что там будет пережидать все эти катаклизмы. Ну ничего, сдюжим. Если войну пережили, то уж это точно переживем.
– Переживем, па, точно!
– А девушка, сын, девушка у тебя есть? Как на личном фронте?
– Есть девушка, есть, – заверил я его.
– Точно? – придирчиво улыбаясь, спросил отец.
– Да есть, есть! – смеялся я.
– А где она? – не унимался отец.
– Да вот, рядом сидит.
– Ну-ка, дай ей трубку…
Я дал Лизе трубку, и она, ослепляя отца своей длинной счастливой улыбкой, стала что-то слушать… Потом, кажется, спрашивала про огород на даче, говорила о том, что мы едим на завтрак и на обед, о последних событиях в политике и о солнце.
– Ничего, разберутся, и границы откроют, и все будет иначе, – сказал мне напоследок отец, – вы давайте там, дети, до встречи…
– До встречи, папка!
– Вот я и познакомилась с твоим отцом, – сказала мне, сияя улыбкой, Лиза.
Дозвонился я и на мобильный владельца своей квартиры. Начал было ему говорить про деньги за квартиру, но он, не слыша меня, сразу стал бурно, солнечно рассказывать:
– Надо же, какой счастливый звонок! Мы с Маринкой только что встретили наконец своего гуру, представляешь? Полтора года всего искали – и вот, так быстро его нашли… Наверное, время уже ускоряется. Проходили по пляжу мимо маленькой деревни, навстречу нам идет индиец лет шестидесяти, остановился, посмотрел на нас и спокойно сказал, чтобы мы шли за ним. Попросил только, чтобы мы выбросили наши паспорта, деньги, мобильные телефоны. Я как раз собрался бросить свой мобильник в море, как ты позвонил. Представляешь, это последний телефонный звонок в моей жизни! По-след-ний! Как ты живешь?
– Хотел тебе выслать деньги за ква…
– Ничего не нужно, кроме поиска самого себя. Я уже близко, оно есть, да, Маринка? Мы уже близко. Мы идем в горы, за теплом для себя. Наш гуру сказал, что время внешнего тепла иссякло, сосуд догорел. Теперь главное – найти и разжечь в себе свой внутренний огонь, который никогда не затухает. Найди свой огонь. Разожги его в себе. Ну все, до встречи у всемирного костра жизни!
– До встречи, – сказал я и положил трубку.
Солнечный зонтик раздора
Через три недели все резко ускорилось. Каждый день теперь все больше напоминал последний. По мере того, как попытки разжечь солнце гасли, закрывались границы не только между государствами, но и между городами внутри стран. Многие магазины уже не работали, хотя продуктов еще хватало – все-таки капитализм с его накопленным товарным изобилием не так легко с первого удара отправить в нокаут. Но что самое удивительное: вовсю пылало ярчайшими красками телевидение.