Адептка в мужской Академии
Шрифт:
— Постой. Я не хотел тебя напугать. Я и сам понимаю, что поступил как последний подлец, — начал было он.
Ладони мужчины скользнули выше. Видимо, он хотел развернуть меня к себе, когда я вдруг почувствовала, как он замер, а его пальцы непроизвольно сжались на моей груди. На которой успели ослабиться после сна бинты.
«Мама!» — только и успела я подумать.
А затем руки мужчины сжались, поймав мои полушария в плен и тотчас разжались. А голос, осипший, почти скрипящий, словно несмазанные петли, произнес отрывисто, выдавая смятение некроманта:
— Это… это что
Кажется, впервые на моей памяти Блеквуд был удивлен. Хотя я совсем не обрадовалась тому, что именно мне выпала эта сомнительная честь.
И что тут скажешь, после всего?
Я ощутила, как краска залила лицо. Вмиг стало жарко, почти душно, когда мужские пальцы оставили свои интересное занятие, перешли на мои плечи и развернули так резко, что я едва не щелкнула зубами.
Дорнан впился в мое лицо. И мне на мгновение стало так страшно, что захотелось спрятаться. Да куда угодно. Я бы даже согласилась голову сунуть в карман, только ведь не получится, да и не поможет.
— Сссэр, — протянула убитым голосом.
— Черт, — выпалил он. Обхватил пальцами мой подбородок, запрокинул назад, рассматривая пристально и отчаянно.
— Черт! — повторил он снова. — Это что, шутка такая? Морок?
Кажется, он не верил своим глазам.
Кольцо на пальце стало горячим настолько, что причиняло боль, обжигая. Не удержавшись, зашипела, подобно кошке, которой наступили на хвост, и вскинула руку, чтобы посмотреть, что же происходит.
Блеквуд опустил взгляд и перехватил мои пальцы. Дернул руку на себя, впившись взглядом в перстень, менявший форму на глазах.
«Проклятье!» — подумала я, глядя отчаянно на то, как исчезает магия кольца, и как из простого ободка, украшавшего палец адепта, распускаются черные лепестки, несомненно знакомые некроманту.
Глаза его расширились. Взгляд остро пронзил недоверием.
— Ты… — и зачем-то снова потянул руки к моей груди. И тут я не выдержала. Поняла, что он намерен повторить. Рука сама взлетела, отрезая пути к отступлению. Я ударила его по щеке со всей силы и тут же замерла, осознавая, что наделала. Но эффект был отличный. Грудь мою мужчина больше лапать не осмелился. На его щеке проявились следы от моих пальцев, но Дорнан кажется, не особо обратил на это внимание. Он закаменел, глядя на меня, пока перстень принимал свою изначальную форму.
— Не смейте меня трогать! — сказала я. Вышло как-то жалко, несмотря на попытку быть холодной и сдержанной.
— Так это вы! — выпалил Блеквуд.
Он ухватил мой несчастный подбородок, рассматривая лицо адепта Миллигана. И на его собственном менялись эмоции. Причем, так быстро, что я едва успевала отследить. Это были и ярость от узнавания и понимания того, что его обвели вокруг пальца. И радость, замешанная на облегчении. Полагаю, от мысли, что целовал он все же не мужчину. И даже обида. А еще гнев, раздражение и решимость что-то сотворить такое, что мне заведомо не понравится.
— Как я не мог заметить? — прорычал он, а затем снова посмотрел на кольцо на моей руке. — Это оно, не так ли? Благодаря артефакту рода Блеквудов, вы могли так долго скрывать свой истинный облик, леди Бредшон!
— Вот как? — я приподняла
– Замрите, — рявкнул некромант и снова обхватил мое лицо своими широкими ладонями. Но на этот раз совсем не для того, чтобы поцеловать. Я почувствовала, как под кожей защекотало. Нежно, вызвав неловкую улыбку и смешок. А затем начало происходить что-то невозможное. Мало того, что кожа головы зачесалась так жутко, что я вскинула руки и впилась в собственную макушку, так и горло сдавило незримой рукой. Только вот странное дело. Волосы мои стали длиннее, вернувшись едва ли не к прежней длине. Той, которую носила леди Оливия Бредшон, а не адепт Миллиган.
— Что вы натворили, милорд? — я ухватила толстую прядь и поднесла к глазам, почти сразу ахнув от ужаса. Цвет стал прежним. Светлый, родной, а не черный, в который меня выкрасила Алиса.
— Вот так-то лучше, — бросил он и посмотрел на меня уже другими глазами. Словно видел впервые и при этом старался узнать.
Вряд ли я сильно изменилась. Хотя, кадык, конечно, исчез. И лицо приобрело более округлый овал. Мне не нужно было смотреть в зеркало, чтобы знать: исчезли острые скулы и пушистые брови. Вернулось все то, что было прежде.
— Боги! — простонал некромант и всего на миг прикрыл глаза.
Я опустила руку, снова нащупав дверь. Почти мечтая улизнуть из его кабинета, но при этом понимая, что в таком виде не смогу нигде появиться.
— Как вы только могли додуматься до такого фарса, леди Бредшон! — Дорнан открыл глаза, впившись в меня взглядом. Уже решительным, обдуманным и холодным. — А я…Идиот! — скользнул ладонью по лицу, словно стирая усталость. — Слепой идиот. Но это будет для меня отличным уроком! И вы все время были рядом, леди!
Я стиснула зубы, продолжая молчать.
— Все это время! И ведь я чувствовал вас, но решил, будто вы — бастард лорда Бредшона. Это кольцо, — он издал звук, похожий на короткое рычание. И я невольно прижалась плотнее к двери, хотя уже плотнее было некуда. — Да я его расплавить велю!
Палец обожгло холодом. И я с удивлением поняла, что кольцо все услышало и прониклось угрозами хозяина.
— Не посмеете! — вступилась за перстенек. — Вы его мне подарили!
Он сузил глаза, явно недовольный протестом.
— Я подарил его своей невесте. Но вы, дорогая леди, были судя по всему, очень против нашего союза!
— И вы, милорд, знали об этом с самого начала, когда хотели купить меня, как породистую лошадь! — выпалила я, чувствуя, что вместо страха пришла злость и те эмоции, которые я, было, забыла.
— Я и сейчас не намерен отказываться от вас, леди, — сухо обронил Дорнан.
— Да? — изогнула бровь, смело, как мне показалось, глядя в лицо мужчины. Сейчас мне даже не верилось, что несколько минут назад мы с таким упоением целовались с ним. И что теперь изменилось, когда открылась правда? Это его уязвленное самолюбие сыграло свою роль? Блеквуд снова превратился в себя прежнего. Надменного и холодного лорда. И именно таким он мне нравился менее всего. — Я не желаю выходить замуж, милорд. Я хочу учиться, и вы сами знаете, что у меня есть дар! И призвание…