Адмирал Нельсон
Шрифт:
Нельсон был очень волевым человеком, но у него не хватило характера справиться с французским языком. Может быть, сказалось и то, что в повседневной жизни английские моряки не очень-то ощущали потребность во французском языке.
Во всяком случае, вряд ли приобретению языковых познаний помешала любовь. А любовь опять ворвалась в его жизнь. Нельсон познакомился с английской семьей — пастора Эндрюса. И вместо общения с французами стал ежедневно общаться с членами этой семьи. В семье было много детей — Нельсон так и не разобрался сколько, но внимание молодого капитана привлекли две дочери. Они мило играли и пели и быстро очаровали Нельсона. Он влюбился в старшую, и снова готов был жениться,
Вначале Нельсон думал, что
Дядя согласился, но брак не состоялся. Невеста в конце концов отказала Нельсону. Это явилось одной из причин, побудивших его уехать в Англию.
Вторая причина оказалась совсем уж неожиданной: в 1784 г. в Англии должны были состояться всеобщие выборы в парламент, и Нельсон решил попытаться пройти в палату общин. Такое побуждение кажется непонятным. Ничто до сих пор не указывало на то, что Нельсон интересовался политикой. Тем не менее, он взялся за дело горячо, нервно. Январь 1784 г. ушел у него на выяснение перспектив добиться успеха. Требовалась мощная поддержка со стороны сильных мира сего. Когда подвели итоги, он понял, что поддержку можно получить только со стороны семейства Уолпол — родственников матери. Этого было явно недостаточно «в период расцвета кумовства», как замечает современная исследовательница К. Оман (71).
После неудачи с женитьбой и предвыборной кампанией Нельсону повезло. Если смотреть на вещи с учетом последующих событий, то нужно признать мудрость пословицы: «Нет худа без добра». Если бы Нельсон прошел в парламент, Англия не получила бы великого адмирала, личность которого вскоре стала олицетворением ее военно-морской мощи. А парламентария из Нельсона с его идеализмом и честностью явно бы не вышло. В этой сфере выдвинуться могли люди другого сорта.
А повезло Нельсону в том, что он легко получил корабль. Имея в виду парламентскую карьеру, Нельсон пробился на прием к первому лорду адмиралтейства. Вероятно, он хотел просить его поддержки в парламентских делах. Министр принял его, что было большой честью для молодого капитана, однако направил разговор в другое русло. Первый лорд спросил у Нельсона, не хочет ли он вернуться на службу, и капитану ничего не оставалось, как ответить «да». Многих, включая брата Нельсона — Уильяма, поразило то, что Горацио дали корабль, когда немало капитанов осталось без работы. Ведь война закончилась, и флот был свернут до размеров мирного времени.
«Ты спрашиваешь,— писал Нельсон самоуверенно брату,— благодаря каким связям я получил корабль? Я отвечаю: то, что я хорошо служил, явилось рекомендацией лорду Хау, первому лорду адмиралтейства. Все, что в рамках разумного, я мог бы попросить, я уверен, он по справедливости дал бы мне» (72). Нельсон был молод и недостаточно опытен, как свидетельствует это гордое письмо. Пройдет совсем немного времени, и он на собственном опыте убедится, что справедливость начальства — вещь далеко не безусловная и что отличная служба не всегда обеспечивает благожелательное отношение со стороны вышестоящих.
Опять Нельсон получил командование фрегатом с 28 пушками — «Бореас». Он направлялся в Вест-Индию, на станцию, расположенную на Подветренных островах (Малых Антильских). Плавание началось неудачно. Во-первых, брат Уильям, избравший духовную стезю, решил стать священником на военном корабле и просил Горацио устроить его на фрегат попрактиковаться. Это создавало дополнительные заботы. Во-вторых, знакомые и родственники уговорили Нельсона дать возможность трем десяткам подростков попытаться начать морскую службу мичманами под его надзором. Отказывать в таких случаях было нельзя: существовала традиция, в соответствии с которой начинал службу и Нельсон. В-третьих, Нельсону предложили взять на корабль леди Хьюз с молоденькой дочерью и слугами. Опять-таки он не мог отказать, ибо муж леди — адмирал Хьюз — командовал именно той станцией, на которую направлялся фрегат Нельсона. Дочь адмирала не блистала красотой, и мать везла ее в колонии в расчете выдать замуж, поскольку конкуренция там практически отсутствовала. В довершение всего содержание группы леди Хьюз во время рейса легло на плечи капитана фрегата. Оно составило 200 ф. ст.— немалая сумма для тощего кармана Нельсона.
Все это было в высшей степени неприятно, нежелательно, но неотвратимо. Чувство собственного бессилия вызывало раздражение и возмущение, которое капитан не мог себе позволить выразить открыто. Они наслаивались на воспоминания о недавних неудачах матримониального и парламентского плана, В июне 1784 г. «Бореас» достиг берегов острова Барбадос. На станции находилось всего полдюжины кораблей, и Нельсон после адмирала Хьюза был старшим в чине. Адмирал Нельсону не понравился. Он жил на берегу, а не на корабле,— «не так, как подобает британскому адмиралу», старался сглаживать острые углы. Скоро Нельсон пришел к выводу, что «адмирал и все его окружение — набитые дураки» (73). Адмирал в свою очередь пришел к выводу, что старший капитан явится источником всяческого беспокойства.
Его предчувствие оправдалось в полной мере. До прибытия Нельсона адмирал Хьюз установил распределение обязанностей и порядок подчинения как командиров кораблей, так и чиновников адмиралтейства. Нельсон обнаружил, что один такой чиновник — береговой моряк — поставлен выше его, а это, строго говоря, противоречило инструкциям адмиралтейства. Возник конфликт из-за старшинства. Нельсон дважды писал адмиралу Хьюзу и, не получив удовлетворительного ответа, обратился в Лондон к секретарю адмиралтейства. Пришлось и адмиралу писать в Лондон. Адмиралтейство, естественно, стало на сторону адмирала и предложило Нельсону впредь решать такие вопросы с командующим станцией. Молодому капитану сделали выговор, хотя и вежливый. Формально Нельсон был прав, но доказывал свою правоту так, что испортил отношения со многими на станции. Да и в Лондоне его поведение произвело не лучшее впечатление. Невыполнение приказов вышестоящего начальника расценивалось, как одно из самых тяжких и опасных проступков на флоте.
Похоже, что Нельсон не испытывал почтения ни к чинам, ни к возрасту начальника. Он не скрывал своего резко отрицательного мнения об адмирале Хьюзе. Когда один из губернаторов островов заметил ему, что «старые генералы не имеют привычки принимать советы молодых джентльменов», молодой капитан резко парировал: «Я имею честь, сэр, быть того же возраста, что и премьер-министр Англии, и чувствую себя в состоянии так же командовать одним из кораблей его величества, как этот министр управляет страной» (74).
Вскоре Нельсон втянулся в конфликт не только со своим командиром, но и с администрацией и плантаторами принадлежавших здесь Англии островов. Поведение Нельсона в данном случае подчеркнуло важную черту его характера. Если он был убежден в своей правоте, то отстаивал ее, не оглядываясь на возможные неприятные последствия. Очень ценное и далеко не всегда встречающееся качество.
Конфликт возник из-за отношения к Навигационным актам. Эти законы ввел еще Кромвель, и они действовали в XVIII в. Законы предусматривали, что торговля с английскими колониями должна вестись только на судах, построенных в Англии или ее владениях, причем экипажи таких судов должны состоять на три четверти из британских подданных. Преследовались две цели: во-первых, обеспечить английским купцам и судовладельцам монополию на торговлю с колониями, и, во-вторых, поддержать английский торговый флот как поставщика кадров для военного флота на случай войны.