Адмирал Нельсон
Шрифт:
До завоевания Соединенными Штатами независимости торговля между английскими колониями на островах Вест-Индии и английскими владениями в Северной Америке процветала, чему способствовали принадлежность обоих партнеров Англии, близость их друг к другу и удобство сообщения по морю, наконец, структура торговли — острова поставляли материку то, в чем он нуждался, и наоборот. За многие годы связи приобрели прочность, установились традиции, а предприимчивые люди сумели сколотить большие состояния. Поэтому во время Войны за независимость США некоторые на островах симпатизировали американцам.
После завоевания независимости Соединенные Штаты превратились
Нельсон сразу же понял незаконность происходящего и заявил об этом адмиралу Хьюзу. Адмирал не нашел ничего более умного, как сослаться на незнание им Навигационных актов. Хьюзу показали тексты документов, и адмирал распорядился, чтобы подчиненные следили за исполнением законов.
Однако те, кто получал прибыли на незаконных визитах американских судов в английские колонии, начали кампанию за возвращение к старым порядкам. На адмирала оказали нажим, и 11 января 1785г. он отдал приказ передать решение всех связанных с торговлей вопросов местной колониальной администрации на островах. Капитаны военных кораблей отстранялись от проведения законов в жизнь (75). Плантаторам только этого и было нужно. Все пошло по-старому.
Нельсон возмутился. Он немедленно отправил адмиралу длинное письмо, в котором привел факты, свидетельствующие о том, что губернаторы и другие колониальные чиновники действуют незаконно и что командиры военных кораблей должны обеспечивать исполнение законов. Письмо заканчивалось так: «Пока я имею честь командовать английским военным кораблем, я никогда не позволю себе раболепствовать перед каким-либо губернатором или сотрудничать с ним в совершении незаконных актов» (76).
Нельсон зашел очень далеко. Настаивая на необходимости соблюдения закона, он сам совершил незаконный поступок — отказался подчиниться приказу прямого начальника. Своему другу Локеру Нельсон писал: «Сэр Ричард Хьюз — тонкая штучка. Я должен или не выполнить данные мне приказы или нарушить акты парламента, которые адмирал нарушает. Я принял решение сделать первое, полагаясь на правоту моих намерений. Короче говоря, я написал адмиралу, что не выполню его приказы...» (77)
Совершенно естественно, что адмиралу пришла мысль отдать Нельсона под суд за неповиновение. Таков был порядок на флоте. Но он этого не сделал. То ли у него не хватило характера, то ли он побоялся, что военный суд, состоящий из капитанов кораблей, оправдает Нельсона. Из всех капитанов, находившихся на станции, лишь один Коллингвуд открыто выступил на стороне Нельсона. Однако Хьюз знал, что другие капитаны, хотя и выполняют его приказы, в душе симпатизируют Нельсону. Неизвестно, как они повели бы себя во время суда над Нельсоном. В конце концов никаких административных мер против строптивого капитана адмирал не принял.
Когда в мае 1785 г. Нельсон захватил у острова Невис четыре американских судна, возникли новые неприятности. Плантаторы и чиновники острова возбудили против него судебный иск в 4000 ф. ст. якобы за причиненный ущерб. Это грозило Нельсону полным разорением. Адмирал Хьюз занял позицию нейтралитета. Чтобы не угодить под арест, Нельсон семь недель отсиживался на корабле, не рискуя сойти на берег.
Теперь он осознал, как велика угрожавшая ему опасность. Он обратился в Лондон — в адмиралтейство, в министерство иностранных дел и в другие инстанции. Наконец, от апеллировал к королю. Нельсон был убежден, что поскольку борется за интересы страны, за соблюдение ее законов, его должны защитить.
В Лондоне поняли, что речь идет о важнейшем принципе торговой и колониальной политики и что нарушение Навигационных актов причинит большой ущерб интересам правящих кругов. В сентябре Нельсон получил ответ на свое обращение к королю: ему обещали защиту в суде за счет короля. Это означало одобрение его позиции. В ноябре по каналам адмиралтейства пришло письмо министра финансов, в котором говорилось: правительство «считает, что главнокомандующий станцией Подветренных островов и подчиненные ему офицеры проявили весьма похвальное усердие, стремясь прекратить незаконную практику, имевшую место на островах и представлявшую собой открытое нарушение закона, следствием чего был большой ущерб судоходству и торговле во владениях его величества» (78).
Перед нами классический случай: выход в Лондоне нашли, выразив благодарность адмиралу Хьюзу и другим, т. е. всем тем, кто потакал нарушению законов и выступал против Нельсона, добивавшегося их выполнения.
Из сказанного выше вытекают по крайней мере два вывода. Нельсон проявил себя как политик, понимающий важнейшие интересы страны и активно их защищающий. Он занялся тем, что любой другой капитан счел бы не имеющим отношения к нему, не входящим в круг его обязанностей. Здесь обнаружилась большая разница между кругозором Нельсона и кругозором остальных капитанов. Нельсон проявил мужество, настойчивость и последовательность в отстаивании своей позиции, идя на огромный риск, Немногие поступили бы аналогичным образом,
Нельсон одержал победу, но тогда, в конце 1785 г., вряд ли он отдавал себе Отчет в том, что победу ему не простят в Лондоне, и прежде всего в адмиралтействе. Да и размышлять Нельсону было об этом недосуг — он женился.
В разгар борьбы против всех и вся относительно соблюдения законов о торговле Нельсон увлекся племянницей крупного плантатора с острова Невис Джона Герберта. Хотя Герберт материально страдал больше других на острове от усилий Нельсона прекратить заход американских торговых судов, он открыто выступил в поддержку Нельсона и обещал дать 10 000 ф. ст. для внесения залога, если бы пришлось освобождать капитана из тюрьмы (79).
Герберт был вдовцом. Размеров своего состояния он сам не знал точно. Утверждали, что негры-рабы и скот, которыми он владел, оценивались в 60 000 ф. ст. (80) Герберт имел огромный дом, принимал много гостей, а всем хозяйством управляла его племянница — молодая вдовушка миссис Фрэнсис Нисбет, муж которой недавно умер, оставив ее с пятилетним сыном на руках. Нельсон бывал в доме Герберта, когда его фрегат заходил на остров Невис, и влюбился в «дорогую Фанни». У нее была чисто английская внешность, как утверждали современники. На портрете мы видим женщину с плоской фигурой, напряженно смотрящую на нас. Один из сегодняшних биографов Нельсона так рисует Фрэнсис: «У нее была элегантная фигура, свежий цвет лица, но острый нос и необщительные манеры» (81). Она хорошо владела французским языком, прекрасно шила и неплохо музицировала.