Адмирал Нельсон
Шрифт:
Капитализму присуще вытекающее из самой его природы стремление к экспансии и, следовательно, к агрессии. Английский капитализм не являлся исключением. Еще не закончилась английская буржуазная революция, а уже при протекторате Кромвеля, установившего в 1653 г. военную диктатуру (через полтора столетия французская буржуазная революция повторит этот этап развития, и тогда появится Наполеон Бонапарт), Англия вступила на путь колониальной экспансии. Она захватила, зверски ограбила и превратила в колонию Ирландию, присоединила к Англии Шотландию.
На протяжении ряда столетий в английской внешней политике доминировала триединая цель: стремление к захвату на Европейском континенте позиций, которые позволяли бы оказывать решительное воздействие на европейскую политику; осуществление колониальных захватов за морями — в Америке, Индии и позднее в Африке, и, наконец, установление своего преобладания на морях, без
В 30-х годах XX в. известный английский политик империалистического толка Уинстон Черчилль следующим образом уже с исторической дистанции оценивал 400-летнюю европейскую политику Англии. «На протяжении 400 лет,— говорил Черчилль,— внешняя политика Англии состояла в том, чтобы противостоять... самой влиятельной державе на континенте, и, в частности, не допустить захвата такой державой Бельгии, Голландии и Люксембурга. Если подойти к вопросу с точки зрения истории, то эту 400-летнюю неизменность, цели на фоне бесконечной смены имен и событий, обстоятельств и условий следует отнести к самым примечательным явлениям, которые когда-либо имели место в жизни какой-либо расы, страны, государства или народа. Более того, во всех случаях Англия шла самым трудным путем. Столкнувшись с Филиппом II Испанским, с Людовиком XIV при Вильгельме III и Мальборо, с Наполеоном, а затем Вильгельмом II Германским, ей было бы легко и, безусловно, весьма соблазнительно присоединиться к сильнейшему и разделить с ним плоды его завоеваний. Однако мы всегда выбирали более трудный путь, объединялись с менее сильными державами, создавали из них коалицию и таким образом наносили поражение и срывали планы континентального военного тирана, кем бы он ни был, во главе какой бы страны ни стоял. Так мы... вышли из четырех ужасных битв с растущей славой и расширяющейся империей, а независимость Бельгии, Голландии и Люксембурга была сохранена. В этом замечательная инстинктивная традиция английской внешней политики» (27).
Во имя этой цели Англия вела на континенте бесконечные войны против своих соперников. Из-за своего островного положения, которое служило препятствием для вторжения на ее территорию вражеских армий, а также тому, что она располагала достаточными резервами золота (получаемого прежде всего от ограбления заморских территорий), Англия стремилась воевать чужими руками, нанимая отдельные государства и оформляя наем «союзами» и «субсидиями». Одно время в качестве наемного солдата Англии действовал прусский король Фридрих II. Канцлер Германии Бисмарк позднее говорил: «Политика Англии всегда заключалась в том, чтобы найти такого дурака в Европе, который своими боками защищал бы английские интересы» (28). Это давало возможность лондонскому кабинету воевать на материке, расходуя минимальные военные средства, делая упор на борьбу при помощи создания различных политических комбинаций против своих противников. Львиная доля военных сил таким образом освобождалась для операций по захвату колоний.
Поскольку конкурентами по колониальному разбою выступали европейские страны — в разное время такую роль играли Португалия, Голландия, Испания, Франция, то на полях сражений в Европе зачастую решалась и судьба колоний, которые в зависимости от поворота событий на континенте переходили из рук в руки.
Исследовательская группа английского Института международных отношений пишет об этом так: «На протяжении последних 400 лет Англия воевала в европейских войнах больше по имперским соображениям, чем по причинам сугубо европейского характера. Англо-французские войны XVIII столетия были прежде всего колониальными войнами и затем уже европейскими войнами... Три войны, которые Англия вела между 1713 и 1789 гг., были войнами за достижение морского и колониального превосходства; ее европейская политика была подчинена соображениям создания империи в Индии и Америке... В Семилетнюю войну (1756—1763 гг.) Питт „завоевал Канаду на равнинах Германии". Субсидируя Фридриха Великого против Франции в Европе и послав английскую армию в сражение при Миндене, он дал возможность Волфу и Клайву захватить Канаду и Индию...» (29). В XVI в. Англия добилась победы в борьбе за колонии и морское превосходство с Испанией. В XVII в. также в пользу Англии закончилась борьба с Голландией.
В XVIII в. на пути к утверждению английского влияния в Европе, к приобретению новых владений, к созданию колониальной империи главным противником Англии стала Франция. Это явилось причиной ряда войн между двумя странами. Английские «войны против Людовика XIV были чисто торговыми войнами с целью уничтожения французской торговли и французского морского могущества» (30).
С большим трудом, постепенно Англия теснила своего противника. Ее победой закончилась война 1701—1714 гг. за испанское наследство, в результате которой Англия отняла у Испании Гибралтар, захватила обширные земли в Северной Америке, закрепила свое преобладание на морях. В 50-х годах англичане добились новой победы над французами в Северной Америке, прибрав к рукам фактически всю Канаду и сделав мощный рывок в долину Миссисипи. Одновременно Англия одержала серьезную победу над Францией в Индии, где два колонизатора дрались за «право» создать свою колониальную империю. В феврале 1763 г. Парижский мирный договор зафиксировал крупную победу Англии, отнявшей у Франции огромные территории в Северной Америке, в Индии и кое-что в Африке.
Поражения Франции вели к тому, что в среде французской буржуазии десятилетиями нарастала ненависть к своему более удачливому противнику и вынашивались надежды и планы взять реванш при первом же удобном случае. Такой случай представился в самом конце XVIII и начале XIX в.
Еще до этой решительной схватки, когда в 1776 г, американские колонии Англии провозгласили свою независимость и Англия начала против них войну, Франция оказала помощь Соединенным Штатам. В силу ряда причин Англии пришлось признать свое поражение по Версальскому мирному договору 1783 г., но взаимная ненависть и жажда реванша лишь усилились с обеих сторон.
Что означало английское владычество в колониях, показывает пример Индии. В XVIII в. Англия воспользовалась благоприятной ситуацией, создавшейся в связи распадом единого государства в Индии — империи Великих Моголов — на многочисленные и зачастую враждующие друг с другом княжества, для того, чтобы любыми самыми коварными и гнусными способами захватывать одно княжество за другим. Подчиненные княжества использовались для завоевания очередных жертв. Из местных жителей набирались воинские части, при помощи которых велась война против тех, кто не желал признавать над собой английскую власть. Так Индию завоевывали в значительной степени руками самих индийцев.
И захват новых территорий, и ограбление уже захваченных земель осуществляла Ост-Индская компания, пользовавшаяся монопольным правом хозяйничания в Индии. За компанией стояло английское правительство и буржуазные круги Англии. Дж. Неру позднее писал, что ранняя история Британской Индии «является мировым рекордом обогащения бесчестным путем»".
Чиновники Ост-Индской компании начинали с прямого грабежа и воровства: при подчинении очередного княжества военными средствами они присваивали прежде всего его казну. Затем — право сбора всех налогов, которое потом отдавали на откуп местным сборщикам при условии, что, львиная доля собранного пойдет в карманы колониальных чиновников. Монополии на торговлю отдельными товарами продавались за огромные деньги. Власть, сила и коварство использовались для ограбления местных жителей самыми различными способами. Для повышения цен на продовольствие время от времени организовывали голод, уносивший миллионы жизней аборигенов и приносивший миллионные прибыли колонизаторам. Такими методами создавались баснословные состояния.
Плоды разбоя и грабежа в виде золота, драгоценностей и дорогих товаров широким потоком текли в банки Лондона. Состояния, которые тогда создавались, строились на крови, слезах и поте не только народов Индии. В Англии снаряжали специальные невольничьи корабли, которые загружались различными безделушками и мишурой и направляли к берегам Западной Африки. Здесь в обмен на привезенные почти ничего не стоившие вещи покупали у местных негритянских племенных вождей живой товар — негров-рабов. Битком набитые рабами корабли отправлялись в многонедельное путешествие через Атлантический океан к берегам английских колоний в Северной Америке, в Вест-Индию (острова в районе Карибского моря) и в испанские колонии в Южной Америке. Смертность в пути была огромной (иногда при перевозке погибало до 80% людей), но все равно «бизнес» приносил очень большие доходы.
Это был «бизнес» не отдельных пиратов и купцов-авантюристов, это была акция правительства, санкционированная королями и парламентом. Получаемые таким образом капиталы служили одним из источников финансирования промышленного переворота. Американские авторы Ш. и Д. Плиммеры пишут, что «торговля рабами создавала основу для производства англичанами сахара в Вест-Индии и для промышленной революции в Англии» (32).
Впервые Англия занялась подобным бизнесом в 1562г., когда некий сэр Джон Хокинс снарядил корабль, пошел к берегу Западной Африки, «захватил 300 черных, продал их в испанских колониях и возвратился в Англию с большим успехом и выгодой» (33). В XVII столетии «работорговля осуществлялась Англией, как часть государственной политики» (34). Король Карл II привел «английскую работорговлю в систему» (35). Гигантские доходы от работорговли явились основой для расцвета в Англии таких городов, как Бристоль и Ливерпуль.