Адмирал: Сашка. Братишка. Адмирал
Шрифт:
Заглушив двигатель и перекрикивая рёв мотора бронетранспортера, который водитель, следуя указаниям одного из матросов, медленно заводил на место стоянки, велел Лазареву разоружить всех новичков и с Фадеевым тщательно их допросить. Я проводил лёгкий поверхностный опрос, только по данным и военным специальностям. А тут столько новичков. После того как они пройдут через наших морских командиров, будем распределять по боевым постам и по кораблям. Список, написанный мной со слов новичков, лейтенанту я уже передал. Ну и Зимину велел позвать. Пусть зубной грузовик принимает, теперь это тоже её имущество, будет отвечать. Стоит сейчас инвентаризацию провести, чтобы знать, что внутри есть. Среди зенитчиков на барже был один, что умел говорить и читать на немецком, переведёт. Я его иногда на рацию сажал, немцев слушать. Это
Вот посмотрев на весь этот бедлам, а ведь всё старались делать тихо, внимания не привлекая, особенно движок «Ганомага» нам помогал, заглушал все звуки своим рёвом, я направился на буксир, в радиорубку. Вот-вот стемнеет, а мне ещё нужно одно дело сделать. Насчёт рёва двигателя бронетранспортера я не переживал. Если охрана и услышит, то за своих примет.
– Командир, – притормозил меня Лазарев на сходнях, переброшенных с баржи на буксир. – Оба моста действуют. Так как пойдём?
– Так и пойдём. Будем авиацию вызывать. Сейчас как раз можно. В сообщении, переданном Караулову, есть информация, что по моему позывному авиация будет отрабатывать в первую очередь. Шифры у меня есть, сейчас напишу и отправлю.
– Так, а в прошлую ночь чего так не сделали?!
– Да не успели бы. Ночи сейчас короткие. Пока вызовешь, пока прилетят. Проходили бы мы мимо понтонного моста практически на рассвете. Вся операция насмарку. А сейчас должны успеть. И времени будет прилично, полночи, чтобы затеряться в Азовском море. Да и стояли не зря, два десятка пополнения, из них три моряка. Два военных и один гражданский. Я его себе заберу, тот матросом на морском буксире был, палубным у меня будет.
– Хорошо, разрешите идти?
– Да, дел много, готовьтесь через пару часов покинуть место стоянки.
Лейтенант кивнул и, придерживая планшет, направился обратно на баржу, заниматься пополнением, а я в радиорубку. На самом деле черновик шифровки у меня был готов, ещё вчера ночью написал, когда мы тут швартоваться закончили и маскироваться. А то, что сразу не отправил, уверен, немцы эфир слушают, не хотел, чтобы они по нему нас обнаружили. А так у них времени мало будет. Так что, сходив за ним, отпер радиорубку и в течение десяти минут занимался шифрованием. Не такое и простое дело, тем более с неопытной рукой. Что мне там Караулов, всего три урока дал. Маловато будет. Отстучав шифровку, я это сделал заметно медленнее подготовленных радистов, но та была короткой, мой позывной и просьба разбомбить такие-то мосты в такое-то время, уточнив, что нужна точность. У моста будет работать десант. Время бомбёжки разнилось. Час разницы. Сначала налёт на железнодорожный мост, пока все, кто по округе разбежался, возвращается, мы по-тихому пройдём. Надеюсь на это. Ещё надеюсь, что там пожаров не будет и нас не осветят.
Про зенитки я помню, не стоит думать обо мне плохо. А Аня подарок приняла с радостью, уже перебрала СВТ и даже пристреляла винтовку в лесу, отойдя подальше и найдя глубокий овраг. На сто сорок метров, правда. Шлюпка для неё и двух бойцов, что будут в прикрытии, скоро должна отойти. Они спустятся ниже по реке, вблизи моста высадятся, Аня поддержит бомбардировщики. Когда буду инструктировать её перед отправкой, велю ближе чем на четыреста метров не приближаться. Для бомбардировщиков разлёт бомб сотня туда, сотня обратно, ничего не значит, они серией сбрасывают. А её задача уничтожать расчёты зениток и офицеров, которые будут пытаться навести порядок. Это и унтеров касается, основного костяка любой армии. Не думаю, что её помощь сильно скажется, но последняя соломинка… Может, с ней ещё пулемётный расчёт отправить? Те отдельно работать будут, отходить только совместно. Потом будут прикрывать нас, пока мы будем проходить мост, и на шлюпке догонят. У следующего моста операция пройдёт так же. Под прикрытием налёта советской авиации, как раз, когда они сделают последнюю штурмовку, мы пройдём уничтоженный мост и уйдём в Азовское море, а там нас ищи-свищи. Только в этот раз без десанта на берегу работать будем. Кстати, подсвечивать мосты осветительными ракетами будем мы, я это сообщил при написании шифровки. Ракеты у нас были, среди трофеев. Мост пройдем, когда
Как только шифровка ушла, я посадил радиста, теперь у нас был настоящий радист, со сбитого бомбардировщика, и он ловил волну, ожидая ответного сообщения, а я окунулся в суету подготовки к отходу. Поговорил с Аней и включил в эту группу пулемётчиков с МГ. Шлюпка маленькая, но все уместились, и она, отойдя от борта катера Фадеева, скрылась в темноте, направившись вниз по реке. Осветительные ракеты были у них, подсветят мост. Потом пообщался с Лазаревым, тот закончил с допросом и представил мне список всех новичков, с предложением по распределению их по кораблям. Себя он не обидел, обоих военных моряков забрал и трёх бойцов. Один пулемётчик и двоих зенитчиков – в расчёт одной из зениток. Кстати, один из моряков числился в расчёте торпедного аппарата на эсминце, его Лазарев хотел получить обязательно, понимал, что получит. Торпедное оружие было только у него. Ещё бы минёров найти. На катере мины есть, и на барже четыре десятка. Ух, как можно ими воспользоваться. Ничего, мы к нашим ещё не вернулись, что-нибудь да придумаем. А Керченский пролив я заминирую, как и несколько портов. Фарватер, в смысле. Ночью, по-тихому. Нет, с проливом это я загнул, мин не хватит. Значит, портами будем заниматься.
Мы с лейтенантом сели и начали заниматься распределением людей. На мой баркас шло трое. Это радист и тот гражданский моряк, которого призвали в армию рядовым пулемётчиком и который попал в плен. Он станет палубным матросом, много где нужна мужская сила, парни не всегда справляются. И ещё тот военврач. Зимина с ним уже поговорила, квалификацию подтвердила, и до момента возвращения к нашим он будет в её подчинении штатным хирургом, несмотря на разницу в званиях. Да он и не обиделся. Только рад среди своих оказаться. Сейчас врач мылся, стирался, а девушки-медички на барже были, всё никак не могли закончить инвентаризацию зубного грузовика. Я туда и Юру отправил, с наказом, как они закончат, повесить на дверь замок, а ключ Зиминой отдать. Раз она ответственная, пусть у неё всё и будет. Не то чтобы я зенитчикам и экипажу не доверял, но раз медицина, значит спирт. Пусть замок висит.
Так вот, мне трое, Лазареву пятеро, но больше всех уходило Фадееву. Восемь. Все три танкиста и два артиллериста в пушечные башни, на корме и на носу. Ещё ему пулемётчик шёл, на зенитный крупнокалиберный пулемёт. Потом механик-водитель, из артиллерийского гаубичного полка, на тягаче ездил, дизеля отлично знает, с его слов, на гражданке приходилось с судовыми работать. Его в машинное отделение. Ну и простого стрелка, красноармейца. Этого палубным матросом, людей не хватает. Покажут тянуть, будет тянуть. Ну и остальное. Оставшиеся трое тоже были простыми пехотинцами. Их на баржу, в качестве десанта.
– Чего себе не возьмёшь, как того же палубного у мичмана? – поинтересовался я.
– Этот боец на яхте под парусом ходил, на озере Ильмень. По мелочи знает. А эта тройка воды боится, степные жители, куда их.
– Да, согласен. Ладно, распределяй. Поторопись, пусть на местах осваиваются. Точнее в кубрик загоняй, чтобы просто не мешали. А с завтрашнего дня начнёшь гонять, они должны своё дело знать так, чтобы от зубов отскакивало.
– Сделаем, это мы умеем, – убирая бумаги в планшет, кивнул тот.
– Ладно, расходимся. У нас ещё мороки с подготовкой к отходу много.
Лазарев ушёл, а я, проследив, как новенький после мытья в реке, получив новое трофейное бельё и комбез, устраивается в матросском кубрике. Его покормили, а яблоки уже были освоены и их выдавали на обед четвертинками. Я же пошёл дальше командовать. Пора выводить корабли из лагуны и подготавливать к движению. Чтобы, как начнётся налёт, двинуться вперёд. Все новички были накормлены, осмотрены врачами, помылись, а кому повезло, получили новую одежду. В основном из трофеев, кому нет, пока в своих сырых после стирки гимнастёрках ходили. Беготни много не было, все сидели, кто не был занят, и смотрели, как мы выводим корабли на середину реки. В рубке я один находился, дед на палубе был, присматривал за новичком, а так дело спорилось, следом за катерами стали выводить баржу на воды Дона. Тут-то и прибежал Олежек. Радист звал в радиорубку. Он записал сообщение, пришедшее на мой позывной.