Адский город
Шрифт:
– Этот оникс, который ты принесла, очень важен.
Кэсси проверила свой карман, полный камней, и нашла крошечный черный.
– Вот этот черный? Он стоил меньше двадцати баксов.
– Не имеет значения, сколько это стоит там, откуда ты пришла; в Aду он бесценен, и он даст тебе уникальную защиту. Ты – Эфирисса, у тебя живая аура, и любые сильные эмоции, которые ты испытываешь, могут вывести твою ауру из строя. Например, прямо сейчас твоя аура просто подскочила, немного желтая. Это значит, что ты боишься. Ты же боишься?
– Ну, - призналась Кэсси.
– Немного.
– Любая острая эмоция вызовет ауру: страх, гнев, возбуждение. Оникс будет держать твою ауру приглушенной, скрытой, но тебе придется очень постараться, чтобы контролировать свои эмоции.
– Я не понимаю, - сказала Кэсси.
Ксек рассмеялся.
– Наши ауры мертвы. Но ты Эфирисса, ты живое существо, разгуливающее по Aду. Твоя аура будет освещать тебя, как автомат для игры в пейнтбол. Люди увидят это, и это выдаст тебя.
Ви перечислила:
– Если пройдет слух, что на улицах появилась Эфирисса, полиция сойдет с ума. Они назначат награду за твою голову.
Слова запали в душу. Шаги Кэсси начали замедляться.
– Тебе не обязательно идти, - повторила Ви.
– Ты можешь развернуться и вернуться прямо сейчас. Мы ни капельки на тебя не обидимся.
Ксек стоял молча. Тиш вопросительно посмотрела на нее. Когда Кэсси снова посмотрела на дымящийся холм, она все еще могла видеть Блэкуэлл-Холл.
– Она идёт, - сказал Ксек.
– Заткнись!
– крикнула Ви.
– Ты не можешь давить на нее!
Ксек проигнорировал ее.
– Конечно, Кэсси, это здорово, что ты предложила нам помощь, доставив кости и все такое. Но ты тоже кое-чего хочешь от нас, и мы знаем, чего именно.
Кэсси снова посмотрела на него. На самом деле она даже не осознавала этого до сих пор... но она также знала, что он был прав.
– Ты хочешь, чтобы мы помогли тебе найти твою сестру, - сказал Ксек.
– Ты хочешь найти ее и сказать, что сожалеешь, да?
– догадалась Ви.
Кэсси посмотрела себе под ноги.
– Да.
– Тогда тебе решать, Кэсси, - сказал Ксек.
Ей не потребовалось много времени, чтобы принять решение. Она дотронулась до медальона.
– Пошли, - сказала она, и все они начали спускаться с холма.
2.
– Состав уезжает с 4-го пути!
– раздался голос из какого-то жестяного мегафона.
– Посадка на прямой рейс до Погром-парка, станция Пилат, площадь Эдварда Келли![23]
Дребезжащие колокольчики звенели среди поднимающегося пахнущего ржавчиной пара. Кэсси бежала за остальными через открытую железнодорожную станцию, которая была построена у подножия длинного холма. Казалось, она появилась из ниоткуда: сплошь решетчатые железные платформы и навесы с колоннами. Наверху висела выцветшая вывеска с надписью:
ДЕПО ТИБЕРИЯ
(ВНЕШНИЙ СЕКТОР ЮГ)
У Кэсси не было времени вдаваться в подробности, но она не видела никого, кто стоял бы на платформе. Сам поезд выглядел как что-то из начала 1900-х годов – старые деревянные пассажирские вагоны, запряженные паровозом. Моторный вагон опирался на высокий угольный тендер; однако куски желтоватого топлива явно не были углем. На крыше тендера стоял человек и сгребал куски в желоб. Сначала он казался обычным, одетым в рабочий комбинезон и парусиновую шапочку, как и следовало ожидать. Он остановился на мгновение, чтобы вытереть пот со лба, и только тогда бросил взгляд на Кэсси.
У мужчины не было нижней челюсти, как будто ее вырвали. Только верхний ряд зубов над языком, свисавшим из открытого горла.
– Все на борт! Скорее!
– настаивал Ксек.
Их бег перешел в спринт. Тиш отчаянно дернула Кэсси вперед, когда поезд начал пыхтеть вперед с взрывными порывами дыма из передних труб паровоза. Запах дыма был ужасен.
Они пролезли в открытую дверь как раз вовремя; дверь с лязгом захлопнулась, когда Кэсси сунула ногу внутрь. Еще секунда, и она была бы отрезана...
– Давайте попробуем найти приличный вагон, - сказал Ксек и повел их по проходу.
Деревянные раздвижные двери выстроились по обеим сторонам, с широкими стеклянными стеклами. Ксек заглянул в первое купе, нахмурился и сказал:
– Нет.
Там сидел человек, лицо которого было перекошено большими картофельными опухолями, - Кэсси не была уверена, но опухоли, казалось, имели глаза, и один глаз подмигнул ей.
– Ни в коем случае, бабуля, - сказал Ксек в соседнее купе, в нём сидела совершенно голая старуха, кожа с неё свисала складками, а влагалище было выставлено на всеобщее обозрение.
Глаза ее остекленели от катаракты, и она пускала слюни, раззинув беззубый рот. Красные пятна на старой коже, казалось, двигались, пока Кэсси не поняла, что это были клещи.
– Курение – это так гламурно, - прокомментировала Ви.
Что-то болезненное заставило Кэсси посмотреть дальше через стекло. Руки старухи дрожали, когда она неловко засовывала в ноздри две щепотки сырого табака. Она зажгла их спичкой и начала затягиваться.
О, Боже, это так отвратительно,– подумала Кэсси.
В другое купе она осмелилась только заглянуть. Невысокий демон в лохмотьях и с чешуйчатой желтой кожей вяло мочился в углу. Но у похожего на корень пениса было две головки размером со сливу, а моча представляла собой дымящуюся смесь крови и крошечных червей.
– Подожди, вот увидишь, как он возьмет второй номер, - легкомысленно заметил Ксек.
– Меня сейчас вырвет!
– возмущенно сказала Кэсси.
– Найди место, где мы могли бы присесть!
Ксек, посмеиваясь, наконец нашел пустое купе. Кэсси хлопнулась задницей на деревянное сиденье скамейки, затем захлопнула дверь, тяжело дыша.