Адвокат дьяволов
Шрифт:
В зале раздались смешки.
Плохотнюк, раскрыв рот, смотрел на Ясного не мигая. А тот, стоя за свидетельской трибуной, учтиво смотрел на него.
— Вопросов больше нет, — произнес, наконец, прокурор.
— Поясните, Игорь Иванович, — сказал я, — а кто был автором этой песни? Вы один?
— Нет, я являюсь только автором музыки, а стихи написал Игорь Иннокентьевич Абанин.
При этих его словах в зале раздался оглушительный смех, так как только что названное имя принадлежало человеку, о котором здесь на протяжении всего многомесячного судебного процесса гособвинители говорили как об одном из основных криминальных авторитетов и лидеров братского ОПС (организованного преступного сообщества).
И
Около трехсот свидетелей были допрошены нами на том процессе, и все они опровергли утверждение гособвинителей о создании подсудимыми указанного ОПС или об участии в нем. В результате суд оправдал их всех по статье 210 УК («Организация преступного сообщества»).
И я, несколько раз встречавшийся в Братске с Игорем Абаниным, видел в нем кого угодно: и удачливого предпринимателя, и талантливого организатора спорта — президента Федерации дзюдо Сибирского федерального округа, и создателя знаменитой местной детской спортивной школы дзюдо, и заядлого охотника, и даже поэта, но никак не криминального авторитета. Впрочем, никого убеждать в этом не собираюсь. Особенно тех, кто тупо причисляет к этому мифическому ОПС даже Игоря Несынова, по прозвищу Ясный.
А вот несколько строк из той самой песни на стихи Игоря Абанина «За мужскую дружбу», с которой хор иркутских милиционеров поехал на всероссийский конкурс и одержал там победу:
Мы не знали, что у нас получится, Ноша ожиданья тяжела, Вера и Надежда нам попутчицы, Да мужская дружба лишь была. Время неуклончиво отмерило Все, что было так или не так, А мужская дружба все проверила, Отразила истину в делах. За мужскую дружбу подниму бокал, О таких друзьях я и не мечтал. Вы мне Богом посланы, посланы Судьбой, Нас теперь вовек не разлить водой. За мужскую дружбу подниму бокал, За друзей, кто рядом и тех, что потерял. Мы печаль и радость делим пополам, Если будет нужно, жизнь свою отдам…В марте 2005 года Игорь Абанин подарил мне две свои книги стихов «Жить человеком тяжело» и «Театр жизни». Это, без всякого преувеличения, уникальные издания, несущие на себе отпечаток нашего времени. Их содержание (незамысловатые, но искренние стихи на вечные темы дружбы, любви, верности, стихи о родителях и о детях, о своем родном крае и большой родине) полностью вписывается в жанр так называемого русского шансона — уникальной субкультуры, присущей только народам бывшего Советского Союза. А вот дизайн книг, выполненный в стиле «китч а-ля рус» и идеально соответствующий их содержанию, просто бесподобен! Будь эти книги представлены на какой-нибудь международной книжной выставке, я думаю, они вполне могли бы получить там заслуженные награды и в любом случае не остались бы незамеченными.
Хотя и без выставок эти две книжки привлекли к себе внимание читателей. Особенно из числа сотрудников уголовного розыска. Причина в том, что при оформлении книг автор использовал фотографии своих друзей, которым он посвящал стихи и которые числились у иркутских ментов в списках братского ОПС. А кроме того, там же были опубликованы и фотографии их родителей, любимых учителей и тренеров, жен и детей… Полная портретная галерея известных братчан и членов их семей!.. Неудивительно, что я уже не единожды натыкался в материалах различных уголовных дел на фотокопии страниц из этих книжек.
Но что доказывают все эти фотографии? Ровным счетом ни-че-го! Это просто история жизни, дружбы и любви нескольких славных русских парней, которые, по выражению Михаила Скрипника, были детьми 90-х. Миша, Игорь, Дима, Олег, Слава, Вадик, Сергей, Вадим, Саша… Всех и не перечислишь. Они вместе учились, они гуляли друг у друга на свадьбах и вместе крестили своих детей, они поддерживали друг друга в трудную минуту и никогда не оставляли в беде. Они занимались бизнесом и вкладывали деньги в свой родной город, благоустраивая и украшая его, заботясь о будущем своих детей, а также о благополучии стариков.
Точно так же поступал и Геннадий Коняхин со своими товарищами в Ленинске-Кузнецком, и многие другие дети 90-х по всей стране, восстанавливая церкви, открывая гостиницы и современные кинотеатры, культурно-развлекательные и торговые центры, спортивные залы и бассейны, там, где раньше десятилетиями царили бездуховность, нищета и разруха.
Побывав в 90-х за границей, увидев, как там живут обычные люди, эти ребята захотели изменить жизнь к лучшему и в своих родных краях. Сильные, энергичные и жесткие в борьбе с окружавшим их тогда миром, они были, по сути, сентиментальными романтиками и не понимали, как опасно в России быть на виду.
Теперь, спустя пятнадцать и более лет, когда они остепенились, обзавелись семьями, обросли вещами и удобствами, став более уязвимыми, судьба порой начинает играть с ними злую шутку, наказывая за то, что было и чего не было в те далекие годы.
Кто-то скажет, что наказания без преступления не бывает. Наверное, это так. И они далеко не ангелы. Но также очевидно и то, что люди могут ошибаться в своих оценках, как могут ошибаться и суды. И когда теперь кто-то, тоже далеко не ангел, не зная близко этих парней, распространяет о них всякие бредни, я воспринимаю его слова как банальную месть неудачника тем, кто оказался более умен, решителен, талантлив и успешен.
Выступая в конце 2006 года с последним словом в суде, Михаил Скрипник потряс присутствующих вот такой рассказанной им историей.
«Ваша честь, — обратился он к судье, — я заядлый охотник, как и многие сибиряки. У меня есть охотничье оружие и собаки, обученные выслеживать и загонять зверя. Однажды, охотясь в тайге, собаки бросились в чащу, привлекая мое внимание своим бешеным лаем. Я подобрался поближе и, увидев мелькнувший за кустами смутный силуэт какого-то крупного животного, вскинул карабин. Собаки заставили зверя прижаться к толстому дереву, которое мешало мне рассмотреть его и точно прицелиться. Я сделал несколько шагов в сторону. До цели было все так же далеко, и по-прежнему мешали ветки кустов, но я уже видел большое черное пятно. Пятно было неподвижно, в то время как мои собаки носились вокруг и заходились в лае. Хорошенько прицелившись, я уже готов был нажать на спуск, но тут вдруг понял, что передо мной у дерева стоит человек… Какой-то бомж. Забрел в тайгу и жил там. И что я сделал? В первую очередь я избил собак. И я лишил их в тот день мяса. А это для них серьезное наказание, так как, когда собака на охоте загоняет зверя, она получает кусок его мяса. Сейчас, ваша честь, охотник вы. Гос обвинители — собаки, которые загнали вместо зверя человека. Присмотритесь внимательней, не спешите нажимать на спуск. Я не медведь, не зверь. Я — человек…»