Аферистка
Шрифт:
— Очень хорошо, — согласилась Татьяна. — Интересно, из чего будет состоять это лечение?
— Мы рекомендуем больным комплекс мероприятий, куда входят: диета, медикаментозное оздоровление пищеварения и витаминная терапия, ванны и плавание в бассейне с морской водой, и, в конце концов, местные, непосредственно на область лица, массажи, а также увлажняющие и питательные маски. Если есть показания, применяем мезотерапию.
— Ой, это незнакомое слово для меня, — не постеснялась признаться Татьяна.
— Это поливитаминные и увлажняющие составы для увлажнения и питания кожи, придания ей тонуса и улучшения тургора путем локальных инъекций непосредственно в дерму, мезодерму до глубины трех миллиметров. Процедура используется для решения многих кожных проблем. Если они есть, конечно. Возможно, вам это не потребуется.
Есть еще биоревитализация. Это, собственно, разновидность мезотерапии. Во время этой процедуры происходит увлажнение кожи гиалуроновой кислотой, насыщающей влагой и тонизирующей кожу.
— Приставка «ре» говорит о восстановлении, насколько я могу понять?
— Совершенно верно, — улыбнулся Эдмонд Германович, — эта процедура дает визуальный эффект омоложения. Мы ее не применяем до операции. А вот после, да еще для проблемной кожи…Тогда уж вам будет раздолье: биоревитализация, ультразвуковая терапия, лифтинг, отбеливание — выбирайте по своему усмотрению. Но, повторяю, все это будет потом, причем для проблемной кожи. Но к вам понятие «проблемная кожа» не относится. Так что не стоит делать лишние движения. Скажу по секрету, — Эдмонд Германович сделал таинственную мину, — иногда женщины просто от скуки забавляются этими вещами, без всякой надобности. Вам я не советовал бы их. Здоровье — не игрушка.
— А такие традиционные методы лечения, как физиопроцедуры? Там… допустим… электрофорезы… — замялась Татьяна, ощущая недостаток знаний для беседы с этим врачом. — С этим как?
— Физиопроцедуры пока что вам не показаны. А в ноябре, пожалуйста, мы вас ждем.
— Хорошо. А вот после лечения у вас мне можно будет поехать на море?
— Даже нужно, только не злоупотребляйте солнцем, — сказал врач, продолжая обследовать швы на Татьянином лице. — Ограничьтесь купаниями и насыщайтесь йодом посредством дыхания. Женщине после восемнадцати лет вообще находиться на солнце не обязательно.
— А как же модный загар в течение всего года?
— Э, не всех, — тяжело вздохнул Ситник, из чего Татьяна заключила, что ему надоели банальные разговоры, — далеко не всех это касается. Это актуально для тех, кто использует лицо для специфических целей — зарабатывания денег. Но вы ведь не стриптизерша и не проститутка, не гламурна дива, я думаю?
— Нет, конечно. Я библиотекарь.
— Вот и славно, — по инерции поддакнул Эдмонд Германович, заканчивая изучение лица. Затем подозрительно вздрогнул, положил какой-то чудной прибор, похожий на лупу, на стол и уставился Татьяне в глаза. — Наши услуги не из дешевых для обычной библиотекарши, — наконец ответил он на то, что его насторожило. — Если для вас это имеет значение, то скажу, что двухнедельного терапевтического лечения у нас, — он подчеркнул слово «терапевтического», — вам хватит на то, чтобы значительно улучшить общее состояние здоровья и внешний вид. А если еще и на море поехать, то вы и подавно сможете обойтись без операции.
— Иначе говоря, операция не решает мои проблемы, вы это хотите сказать? — поинтересовалась Татьяна.
— Как сказать… Без операции швы, увы, останутся, — уточнил Ситник, — пусть не красные рубцы, но их все равно будет видно. Это счастье, что они у вас сверху прикрыты прической, а внизу лица находятся под подбородком и на боковых областях шеи, под челюстью. Хотя здесь, — он прикоснулся к Татьяниному подбородку, — вам изрядно содрало кожу, от самой нижней точки лица и до яремной впадины. Я вообще не понимаю, как вам кадык не перерезало. Это для вас какое-то предупреждение свыше, а не авария.
— Предупреждение? — переспросила Татьяна и вдруг призадумалась, насупила брови, будто что-то припоминая. — Свыше, говорите?
— Ну да. Возможно, вы что-то не так делали. Или может, должны выполнить какую-то миссию? А?
— Возможно…
— Тем не менее не обращайте внимания, это просто праздные россказни. Хотя… Вы не думали об этом?
— Теперь подумаю, — уклонилась Татьяна от искреннего ответа, но было видно, что сказанные врачом слова произвели на нее серьезное впечатление и скоро оно ее не отпустит. — Значит, подправить мое лицо скальпелем в любом случае не помешает?
— Скажем так: работа для хирурга найдется, как бы вы ни лечились консервативными методами и когда бы сюда ни обратились. Рубцы-то надо убрать! И можно убрать.
— Тогда наше соглашение остается в силе: в ноябре я к вам приеду.
— Хорошо, — врач собрал свои инструменты, посерьезнел. — Сейчас пройдите с Ритой Марковной, нашей старшей медсестрой, по палатам, посмотрите, познакомьтесь с условиями и на ноябрь закажите себе ту, какую облюбуете. Пока есть такая возможность.
Две недели, пролетевшие незаметно, Татьяна использовала не только на оздоровительные цели. Она напряженно взвешивала все шансы и обдумывала свои будущие жизненные шаги. Кажется, она достигла-таки всего, к чему стремилась, и теперь может выбирать, где и как жить, к чему приложить руки, умение и опыт.
Были минуты, когда ей казалось, что в Славгород она больше не вернется, а славгородцы нигде и никогда не найдут человека по имени Татьяна Ивановна Проталина. У нее ведь есть еще один паспорт — на имя Улиты Геннадиевны Омахиной!
В самом деле, разве не из-за господствующего в Славгороде бесхитростного, замкнутого на примитивных хлопотах образа жизни она драпанула в Москву? Из-за этого. Разве не из его маленького, тесного, не всегда порядочного мирка она убежала? Из его. Тогда стоит ли возвращаться? К кому? Зачем?
Но, вспоминая свое прошлое, девушка понимала, что в дальнейшем именно в Славгороде найдет наилучшее, самое полное приложение своих сил. Что-то звало ее туда, притягивало, манило, что-то, с чем она должна была считаться. Слова Эдмонда Германовича о новой миссии, сколь бы они ни были вежливой болтовней с пациенткой, лишь подтвердили ее подсознательные предчувствия, что в ее жизни настал какой-то ответственный, мистически значимый момент. И все случившееся с ней в последнее время: знакомство с погибшей девушкой, авария, выздоровление, — произошло недаром. Ох, недаром! И Григорий, если уж вспоминать о нем, был лишь проводником к тому, что влекло и призывало ее назад, а не целью.