Афоризмы старого Китая
Шрифт:
— Если бы ты был там, кошка была бы спасена! — воскликнул Наньцюань.
Умэнь заметил:Зачем Чжаочжоу положил сандалии на голову? Если кто-то знает ответ, он поймет, что Наньцюань не впустую давал свое обещание. А тот, кто не знает, пусть поостережется.
Если бы Чжаочжоу был на месте, Все вышло бы наоборот: Чжаочжоу выхватил бы нож, И Наньцюань молил бы о пощаде [49] .49
Данный гунъанъприводится во всех важнейших собраниях коанов. В сборнике «Скрижали Лазурной скалы» он помещен в виде двух самостоятельных сюжетов: «Наныдюань убивает кошку» и «Чжаочжоу надевает на голову сандалии».
Дуншань пришел к Юньмэню, и тот спросил его, откуда он.
— Я из Чаду [50] , — ответил Дуншань.
— В каком храме вы останавливались на лето? — спросил Юньмэнь.
— В храме Баоцзы, что в Хунани [51] , — ответил Дуншань.
— А когда вы покинули его? — продолжал Юньмэнь.
— В восьмую луну, 25-го числа, — последовал ответ.
50
Чаду— родина Дуншаня.
51
Хунань —провинция в Центральном Китае.
Юаньмэнь сказал:
— Я должен дать тебе три удара палками, но я тебя прощаю.
На следующий день Дуншань поклонился Юньмэню и спросил его:
— Вчера вы освободили меня от трех ударов палками, но я даже не знаю, в чем моя вина.
— Да ты просто набитый рисом мешок, который таскается с места на место! — закричал Юньмэнь.
В это мгновение Дуншань прозрел.
Умэнь заметил:Юньмэнь задал Дуншаню много корма, так что тот смог скакать дальше, и дом Юнь-мэня не захирел. Вечером Дуншань скитался в море «истинного» и «ложного», но на рассвете он пробил свою скорлупу. Дуншань одним махом прозрел истину — ведь он не отличался щепетильностью. Но позволительно спросить: заслужил ли Дуншань три удара палками? Если да, то их заслуживает каждое дерево в лесу. Если нет, то Юньмэнь просто лжец. Тот, кто узнает ответ, будет дышать с Дуншанем одним воздухом.
Львица обучает детенышей без церемоний, Львята прыгают, а львица сбивает их наземь. Мудрый встретился с ограниченным человеком: Первая стрела ударила вскользь, вторая стрела вошла глубоко.Юньмэнь сказал:
— Мир так велик. Для чего же мы вслушиваемся в удары колокола и надеваем монашескую тогу?
Умэнь заметил:Тот, кто постигает истину чань, должен отрешиться от всех звуков и презреть все образы. Хотя случалось и так, что просветления достигали, внимая звукам и созерцая образы, это обычай невежд. Монах, искушенный в мудрости, держит в узде звуки, отстраняет от себя образы и охраняет сокровенную истину в том, что известно каждому. Звук воздействует на ухо, ухо откликается звуку. Но когда забыты и звук, и смысл, что мы понимаем? Слушая ушами, трудно постичь истину. Чтобы понять воистину, нужно научиться видеть звук глазами [52] .
52
Отождествление просветленности с состоянием, предшествующим функциональному разделению между органами чувств и равнозначным способности «внимать всем телом», восходит в Китае к древним даосам и было широко распространено среди последователей чань. В данном случае Умэнь повторяет слова известного наставника чань IX века Дуншань Лянцзе.
Хуэйчжун, носивший титул Учителя Государства, трижды звал своего слугу, и тот трижды откликался. Тогда Хрйчжун сказал:
— Я должен был бы просить у тебя прощения, но по правде ты должен просить прощения у меня.
Умэнь заметил:Когда Учитель Государства звал три раза, он косноязычно бормотал. А когда слуга трижды откликался, он невольно выдал потаенную мудрость. Учитель Государства был стар годами и в душе одинок. Он учил так, словно пригибал буйволу голову, чтобы заставить его щипать траву. Слуга же оказался ему не пара, ведь сытый равнодушен к угощениям. Но кто у кого должен был просить прощения? В процветающем государстве чиновники надменны. В богатой семье дети заносчивы.
Когда в канге нет отверстий, преступнику тяжело вдвойне Когда взваливают бремя забот на детей, оно нестерпимо. Кто хочет подпереть собою падающий дом, Будет взбираться босиком на гору острых ножей [53] .Один монах спросил Дуншаня:
— Что такое Будда?
53
По китайским представлениям, гора, усеянная торчащими кверху острыми ножами, находилась в аду.
Дуншань ответил:
— Три цзиня [54] льна.
Умэнь заметил:Чань старого Дуншаня напоминает раковину моллюска. Едва створки раскрываются, видишь все, что находится внутри. Но вот вопрос: как повидать Дуншаня?
Перед глазами три цзиня льна.
Кажется, они близко, а сознание еще ближе.
Кто говорит об «истинном» и «ложном»,
Сам сделан из «истины» и «лжи» [55] .
54
Цзинь— китайская мера веса, равная приблизительно 0,6 кг. Предполагается, что Дуншань был занят взвешиванием льна в тот момент, когда к нему обратились за наставлением.
55
В стихах, посвященных данному сюжету в «Скрижалях Лазурной скалы», говорится:
Солнечный ворон мчится, лунный заяц бежит. В мудром ответе откуда быть легкомыслию? Счесть, что Дунгиань отвечает по обстоятельствам, — Словно слепой черепахе вползти в пустое ущелье.Чжаочжоу спросил Наньцюаня:
— Что такое Дао?
Наньцюань ответил:
— Обыкновенное сознание и есть Дао.
Чжаочжоу спросил:
— Можно ли ему научиться?
Наньцюань ответил:
— Если будешь стремиться к нему, ты от него отойдешь.
Чжаочжоу спросил:
— Если не стремиться к Дао, то как его распознать?
Наньцюань ответил:
— Дао не принадлежит к вещам известным и не принадлежит к вещам незнаемым. Знание — это обманчивое представление. Незнаемое — это просто несуществующее. Если хочешь постичь истину, которая рассеивает все сомнения, будь безбрежен и всеобъятен, как Великая Пустота [56] . Тогда будешь вне «истинного» и «ложного».
56
Великая Пустота —идущее от древних даосов традиционное в китайской мысли обозначение «мира в целом».