Африка глазами наших соотечественников
Шрифт:
Греческим и латинским языками Барский владел прекрасно, и это весьма помогало ему в голодной, нищенской и скитальческой жизни. Арабским языком он овладел настолько, что смог исповедоваться по-арабски арабскому православному священнику в сирийском городке Эдлибе, а позднее под видом дервиша, путешествуя с караваном мусульманских паломников, он даже проник в знаменитую Дамасскую мечеть, закрытую тогда для иноверцев. Он оставил уникальное описание этой мечети, а также древних и до сих пор загадочных циклопических сооружений Баальбека, колонны Помпея в Александрии и других памятников прошлого. Очень подробно Барский описывает Нижний Египет, где он побывал трижды, а также коптскую религиозную колонию в Палестине. Ниже приводятся отрывки из его путевых записок, посвященные Египту.
На родину (пешком через Болгарию и Румынию) Барский вернулся лишь в 1747 г., чтобы занять кафедру профессора греческого языка в Киевской академии, но через месяц после возвращения в родной дом умер.
_____
Приводимые здесь отрывки из описания путешествия Макария и Селиверста воспроизводятся по изданию: [Макарий и Селиверст], Путь нам, иеромонахам Макарию и Селиверсту, из монастыря всемилостивого Спаса Новгородка Северского до святого града Иерусалима поклоyитися Гробу Господню в 1704 г., — «Паломники-писатели пепровокого и послепетровского времени или путники во святой град Иерусалим». «Чтения в Императорском Обществе истории и древностей российских при Московском
Текст записок Барского дается в основном по научному изданию Н. Барсукова (Странствия Василия Григоровича-Барского по святым местам Востока с 1723 по 1747 г., ч. 1—IV, СПб., 1885–1887). Использовано также первое издание 1778 г.: [Василий Григорович-Барский-Плака-Албов], Пешеходца Василия Григоровича-Барского-Плаки-Албова, уроженца Киевского, монаха Антиохийского, путешествие к святым местам, в Европе, Азии и Африке находящимся, предпринятое в 1723 и оконченное в 1747 году, им самим написанное, СПб., 1778, в котором оригинальный текст местами существенно искажен при первой редакции главным образом в целях приближения его смешанного украинско-русско-старославянского языка к русской литературной норме второй половины XVIII в. Мы сочли, однако, возможным сохранить некоторые термины первого издания записок Барского (они даны в квадратных скобках).
_____
Язык памятника — украинский, с отдельными старославянскими, русскими и польскими словами. Несомненно, все слова произносились по правилам украинской фонетики, но писались в традициях древнерусской орфографии с элементами старорусской и отдельными «гиперрусизмами». Эта орфография передана здесь весьма условно для удобства прочтения текста русским читателем. В сносках дан перевод украинских и польских слов.
Макарий и Селиверст (1704 г.)
Александрия град был великий и хороший, которого еще фундовал[74] царь Македонский, а теперь того строения мало, некак части стоят, весь город пуст и палаты поразвалилися, и стены городские две муровано[75] каменей весьма высоко, а между теми стенами спацеру[76], же [что] можно возом проехати и разминутися. А людей трохи мало зостает над берегом морским, где корабельная пристань, там на море и замок блиско пристане, а живут в замку и в граде все арапи. А двор святейшего патриарха стоит посеред града Александрии, а близ двора патриаршего никто не живет, все пусто; и тут еще арапи не дают покою святейшему патриарху. Тут ж, в великой церкви, в приделе святой великомученицы Екатерины, есть столпик невеликий мармуровой[77] белый, до которого каменя главу втято великомученице Екатерине; еще и доныне есть многим видети на столпику святой великомученицы кровь, и тут верни кланяются и целуют тот столпик; также и нам бог сподобил видети кровь святой великомученицы Екатерины и знаменоватися. По правой стороне к двару святейшаго патриарха стоят недалеко палаты святой Екатерины, только же мур[78] поразвалился; где у ворота были, там стоят семь слупов[79] мармуровы, круглые, весьма хорошие; по левой стороне стоит церковь святого евангелиста Марка, развалилася вся. Преславны убо град Александрия, же не мощно изрещи, как там все мудро строено. Первое дело, как вода выведена: во Александрии реки никакой нет, кроме моря, а морская вода весьма солона, никак пить [не мочно], и есть Нил река, которая идет в Египецкой земле, а из Александрии до реки Нилу дни 4 ходу; и от той реки Нилу ведена вода под землею даже до Александрии; и тут в Александрии, как есть город великий, то под тем городом вырыта земля весьма глубоко, вкопаны столбы мармуровые и пущена вода из Нилу реки под весь город. Александрия же стоит на столпах каменных на воде и подавно из-под земли наверх; окна как колодези всюду по городу и по дворам; а тех окон всех есть, поведают тамошние жители, же четырнадцать тысящ; и как приидет вода из той реки Нилу, то все студне[80] те наполняет; а та вода приходит из Египецкой земли в Спасовку[81].
А из Александрии мы пошли Белым морем по-прежнему, и шли день, и пришли под городок, Бугор назваемы; и под тем городком 2 дни стояли, и там видели арапов, ходящих и веселящихся, что вода пришла, а ходят по дворам с бубнами, воспевают и скачут, и скороговорцами, яко бы у нас священницы ходят с процессиами. И пошли от того городка, и пришли в Нил реку, которая идет Египецкой земле, а идет велми быстро и околомутно. И пришли до города Рехиту, и тут пережили 3 дни, и в том городе [видели] двух птахов очень великих, называемых струси; крыла их кожаные, иже не могут летати, перья на них как на курице кострубато, ноги их велики, а копыта как в товарине[82], шея долгая и голова невеликая, якобы в гуси или в качки[83]; а кто дразнит, то копытами бьет. И пошли из того града также Нилом рекою, и та река всю Египецкую землю напояет; не бывает дождь, а не теж зима, и та река Нил, как приидет в Спасов пост вода, то все поля египетский понапояет вместо дождя; еще же те люди, тамошние жители, наполняют рови и пускают на нивы свои и задерживают на нивах, то вторичны плод земля принесет. Овощей теж в Египецкой земле больше нет, кроме фиников; как в нашей земле гаи[84] великие, то в Егппецкой земле так финики; а солнечная горячность неизмеримая, и земля египецкая не веселая <…> И мы шли Нилом рекою миль двести; тут же ишли и мимо гор Фараоновых, которые мурованны каменей, и на тех горах показывали египтяном чуда свои плюгави; так поведают, же тих с гор дождь и гром. И от тех гор пришли до Великого Египту, и тут жили дни 3 у святейшего патриарха во дворе Александрийского, и тут во дворе церковь святаго Николая. Дивно же нам поведали о той святой церкви: «Некакн преславны был из Царяграда на князство Египецкое, и повеле церковь святого Николая отнять и претворити в баню; патриарх же нача скорбети, и помолився в церкве с христианы, в ту же нощь пришед святы Никола до князя, взял его за горло рукою, и стисне и рече ему:, Почто еси велел из дому моего сотворите баню? Аще не велиши дому моего отдати христианам, то в другую нощь прииду и погублю тя!» В тот же час послал князь и велел ту церковь кленути[85] и отдати в целости патриарху со христианы, и ту церковь держит святейший патриарх и служит до сего дни». На утришии день повели нас в стары Египет, а в старом Египте большая церковь есть Святого победоносца христова Егория, и по правой стороне написан образ Георгия медяны; много знамения и исцеление бывает от того образа не только христианам, но и туркам и арапам и протчим языком и еретикам, но все невозбранно входят. И много церквей есть, тако ж обладают еретики: церковь Пресвятой богородицы успение, Святых мученик Сергия и Вакха и Святые великомученицы Варвары. А в старом Египте немного живут старых египтян, цыган, но турки и христиаия живут. А стена градцкая местами развалилась, токмо одни ворота стоят целы, в которы въехала пресвятая богородица с Христом и Иосифом из Ерусалима. И оттоль возвратилися паки в патриарший двор. А из Египту также пошли Нилом рекою уже за водою; ибо Нил река раздвоилась на две, и пришли до города Дамьяту…
Отрывки из «Путешествия к святым местам» Василия Григоровича-Барского
Начальник корабля приста к единому пристанищу, нижей Александрия сущему, именуемому Апокерея, иже есть место убого и оскудно во вся, понеже на песку стоит, идеже ничто же не рождается, токмо фиников многая множество, от них же арави кошницы плетут зело лепотним художеством и продают во вселенную. Тамо християне не обитают, токмо самие агаряне; уведавше же от пришелец, яко в Александрии патриярха несть, но в Египте [Каире],
Рахит несть град стеною оточен, но касапдс [пристань], си есть [то есть] множество народа и зданий, якоже град, имущ; стоит же при Ниле реце [реке] за дванадесять миль от брега морского, на равном и прекрасном зело месте; много имат древа садовного от смокв, бросквин[87] и лимоний [лимонов], наипаче же фиников бесчисленное множество, иже, аки леей, лето и зиму зеленеют, понеже от оних древес никогда же листвие [не] отпадает, от них же делают эфиопи[88] кошници, верви, клети и прочая на потребу купеческих товаров; 12 бо миль от моря даже до Рахита, все бреги и острови Нила полни суть древес финиковпх, сице же лепоту являют человеку, яко не могут насладиться очеса его. Есть же пристанище великое и богатое. Понеже от Египта[89] Нилом рекою тамо вен [все] товари купеческие приходят, и оттуда в инние страниц разносятся. Приходят же тамо по суху и по водам торговци великие от всея вселения: от всея Анатолии, Чермного же и Белого[90] моря, от Венеции и всея Италии, и взимают оттуду кафе [кофий], риж[91] (т. е. сарацинское пшено. — Ю. К.), лен, плоди финикови, ткани различна и инние вещи драгие, от Индии приходящие. Не приходят же тамо корабли великие, но малие все: понеже река мелка есть; его ради оттуду товари купеческие переносятся малими кораблецами в Александрию, яже стоит на пристанище морском, и оттуду развозятся кораблями великими в инние странни. В Рахите строение домов високое и зело лепотное, понеже окон множество малих же и великих имут, яко полати, аки сеть сквозе зрятся и ветр дыхает внутрь от всех стран.
Вся же здания суть от плинф дробных печенних [жженых], а не от камене, понеже тамо каменя трудно есть обрести, ибо несть нигде же гор, но всюду равное поле, и земля мягка, якоже [то же как и] в Российских странах. Тамо различного язика и веры людие обретаются: греки, римляне, армени, копти, жидове, турки же и арави; христианских церквей две токмо: греческая, ею же обладает патриярх александрийский, и римлянов монастир с церковию, прочее же турецких мечетов полно. Тамо брашно и всяко ядение несть скупо, токмо вино, понеже тамо не рождается, но привозится от инних стран христиан ради и жидов; турки бо и эфиопи по правилу веры своея не пьют вина, разве некий тайно, не храняй твердо веры своея. Тамо кладязов и источников к питию несть, но весь народ от реки Нила почерпают и пьют; аще ископовают студенци[92], то слану воду обретают, яже точию к помиванию сосудов угодна есть. Тамо аз разлучихся с вишеписанпим сьпутником, еиромонахом от гори Афона, и, замедливши три дни, отплих рекою Нилом в великий град Египетский Каир] июлия последнего числа и приспех тамо четвертого дня.
О пришествии моем к великому и везде пресловутому граду Египту
Пришедши аз в великий град Египет [Каир] и не ведущи (яко странен и нищ), где главу поклонити [преклонити] и обитель обрести на некое время, молях всещедрого бога, да попечется о мне грешном; идох же в метох к иноком горы Синайские, си есть [то есть] в дворе их, в нем [же] исшедше от монастиря иноци потребы ради в Египет или в ину страну грядуще чрез Египет [Каир], тамо препочивают неколики дни, инние же всегда сидят, ради послушания монастирского, яко то: пшеницы ради, елея, сира [сыра] и прочих вещей, яко вся на пищу, на потреби мопастирские, от Египта [в Каире] купующе, посылают тамо. Пришедшу же ми в метох, и сущу тамо на то время архиепископу горы Синайские именем Иоаникию, абие идох к нему и приветствовавши его по достоянию, сказах ему намерение и вину, коея ради приидох в Египет. Отвеща ми, яко аще би кто тисящи истощал, не можешь нине пойти в гору Синайскую; не токмо бо страннии, но ниже ми своих иноков прекормпти, ниже отсюду послати тамо, се же того ради, яко ми не могуще прекормпти эфиопов, избегохом всп иноци [иноки] нине в Египет [Каир], токмо оставихом малих числом, ради церковного правила, да обитель святая не опустеет. Еже бить истпнне, в то бо время слышашеся от всего народа, яко арави путь заключиша к мопастпру, и невозможно есть никому пойти. По изволению убо архиепископа, дадоша мне едину келиго к обитанию на время ане метоха, с купцами греческими, идеже замедлевши дний неколико, ходих всякого дне к иноком на трапезу и питахся от них. Вопрошах же последи вторицею и третицею архиепископа, аще мощно есть мне не лишитися оного святого поклонения, отвеща ми паки, яко не возможно есть отнюдь ныне, донележе не примирится паки с эфиопи [эфиопами] и отверзется монастир, а еже когда то будет, ми не можем ведати, или по неколицеих месяцех, или по неколицеих летах. Тожде реша [рекоша] и прочие иноци. Тогда аз прискорбен бих зело, недоумея, что творпти; пониже возвращатися в отечество кроме сего поклонения, толь многие благодатию божиею посетивши [уже] святые места, зело печаль бисть: ожидати же паки, не ведущи конца времени и како и откуду би питатися, и истощание на путь имети, зело неудобно мнящеся бити; прочее возверзох на господа печаль мою, да той мя, якоже сам весть, пропитает, положивши в уме своем, яко аще есть воля божия, желание мое исполните. Он вся добре помислит о мне. Случившуся же тогда бити в Египте [Каире] святейшему патриярсе [патриарху] Козме, и хотящу оттуду изийти в Рахит, желах прияти от него благословение. В един убо [день] от дний идох в двор патриярший, и угоден час получивши, удостоихся его святую лобизати десницу и прияти благословение, купно же собеседовати, иже мя вопроси, кто есмь, откуду и чесо [чего] ради прийдох во Египет. Яже вся аз вкратце известих; сжалижеся [сжалился же] о мне, яко в толь далечайший страны прийдох, найпаче же в нищете сий и не мый [не имея], где глави приклонити, советова мне, да сотворюся от него инок и пребуду с ним вкупе; мне же на та не преклоншуся, остави мя и рече, яко в гору Синайскую недобен есть проход, но аще имати намерение проведлити некое время в Египте, ожидая угодного времени поклонения твоего, седи зде в дворе моем, и кормися вкупе от трапези инок [иноков] моих, донележе ти есть угодно; даде же ми [мне] и писание общее к всем християном, еже мя миловати, и сам от своея десници даде ми милостини. Аз же сподобивийся таковую восприяти от него благодать, припад к ногам его и святейшую его облобизавши десницу, благодарствовах до зела. Препоручи же меня своими усти [устами] иноком, их же остави малих числом в дворе своем, ради управления церкви и христиан; сказа же в день недельний поучение к народу греческим диялектом, ради греков, иже тамо обретаются много; купно же при нем стояше и толмач, иже, яже слышаше от уст святейшего патриярхи глаголемая словеса, абие таяжде к арапом христианом, арапским язиком толковаше. По поучении же всем людей, в церкви сущим, общее разрешение прочте. Таже в утрие изиде от Египта с многою честию, провожающу его духовному собору и всему клиру церковному; тогда архиепископ Синайские горы примирися с святейшим патриярхом, понеже прежде между собою распрю некую имеяху. По отшествии убо святейшего патриярха остахся аз во Египте во дворе его с прочими иноки, пищею и питием питаем довольно, якоже в дворе родившего мя отца, и обитах тамо, ожидающи день от дне [от дня] угодного времени путешествию моему, в греческом поучаяся язику; славях же и благодарях бога, и великого благодетеля моего, святейшего патриярху Александрийского Козму; труда же и дела чуждого накаковаго же не имех, разве токмо на свою потребу; токмо пноци [иноки] сотвориша мя на время трапезаром, им [же] постилах и изметах [смешах] трапезу и сам купно с ними ядях, якового [такового] послушания аз сам паче хотех, нежели они. Любяху же мя иноци [иноки] все патриярха ради, понеже мя оним любезно вручи, и препровождах дни благополучно, и сотворих многих себе знаемих и дру-гов, с ними же, аможе хотех, свободно ходих в Египте, и рассмотрех всю красоту, величество и строение града, еще же вся чины и обычая [обычай] народа египетска [египетского], еже последует в описании Египта [или Каира].