Африка грёз и действительности (Том 2)
Шрифт:
Но кто станет заботиться о безопасности водителей легковых автомобилей на дорогах Восточной Эфиопии? Ведь последний автомобиль прошел здесь два года назад, а одиночные шоферы грузовых «фиатов» уже знают все коварные ловушки на пути.
Поздно ночью проезжаем деревню Гота. Остается всего восемь километров до конца дневного пути — поселка Эррера. Там наконец отдохнем в старом рестхаузе [13] от утомительной езды.
Не успели мы отъехать на километр от Готы, как каменистая колея, проложенная грузовыми машинами, уводит нас с дороги; свет фар «татры»
13
Рестхауз (англ.) — приют для путешественников в уединенных местах. — Прим. перев.
— Мира, это самый скверный брод за весь день. Черт его принес как раз теперь, ночью.
— Здесь ночевать мы не можем. Малярия выгнала отсюда даже эфиопов.
Разуваемся, наверное, в десятый раз за день, прощупываем брод и измеряем глубину, прежде чем съехать в реку. Скользкие большие камни разбросаны по всему руслу. Еще раз придется рискнуть картером и днищем коробки скоростей. А на середине реки вода выше колен.
— Как думаешь, попробуем?
— Может быть, проедем. Только течение очень сильное. Посмотри. Надавит на бок, может снести машину в глубокое место, завязнем, а дальше как?
— Накидай мне сюда камней с берега. Немножко выровняем дно, поднимем его на середине реки…
Эту работу мы проделываем сегодня тоже не впервые, но как раз самый трудный брод достался нам ночью. Фары «татры», включенные на полную мощность, привлекли тучи комаров. Жалят, как бешеные. Течение вырывает небольшие камни из рук. В самом глубоком месте мы должны настелить две широкие дорожки из больших камней, проложив между ними камни поменьше. В размякшем иле противоположного берега торчит несколько глыб, которые мы не можем сдвинуть с места. Прокладываем между ними сухие камни, чтобы колеса не потеряли точки опоры.
Свыше часа мы усиленно трудимся. С каждой минутой опасность заражения малярией усиливается…
— Попробуем?
— Поезжай. Я встану на другом берегу на освещенном месте, и буду показывать тебе направление.
Машина въезжает в реку. Вот уж она на середине. От выхлопа на воде пузыри, течение давит на дверцу, колеса скользят на гладких камнях, машина, наклонившись, оседает на 20 сантиметров. Стальное брюхо «татры» скрипит, задевая о камни. Газ! Газ! Надо выбраться!
Машина борется с течением, с глубиной, с секундами. Вода брызжет от выхлопа, передние колеса раздвигают мелеющие воды, и мы на суше. Только пар валит от выхлопа.
— На низ даже не гляди! Я тебе заранее скажу: рессоры лопнули, система центральной смазки повреждена, картер пробит, может быть — и цапфы передних колес…
— Фонарик у тебя?
— Лежит между сиденьями.
— Мира! Погляди-ка под машину! Ни капли масла. Батарея в порядке. Рессоры тоже, кажется.
— Вот здесь что-то. Трубка центральной смазки. Это завтра за полчаса исправим.
— Низ — как из брони. Посмотри, какие царапины. Одно ребро на картере как бритвой срезало. Кусочек днища коробки скоростей тоже исчез, но масло держится.
— Так поехали. Где атебрин? Прими две таблетки и мне дай тоже.
Две таблетки атебрина, а руки и лица опухли от укусов комаров. В уме прикидываем инкубационный период…
Танжер в Восточной Африке
Еще несколько переездов вброд через разные речки, при которых нам вспоминался встреченный в начале пути итальянский шофер. «Вам встретится кое-где небольшой брод!»
Но каждый новый брод подстегивал нас, заставляя напрячь все силы, и укреплял нашу решимость. Мы должны как можно скорей выбраться из Эфиопии, доехать до восточной границы и попасть снова в приличные дорожные условия.
Всю первую половину дня механически отмечаем в дневнике десятки обрушившихся мостов, объезды, броды, крутые подъемы из русла. Время, километры, температура, подъем — ряд заметок, заканчивающихся так часто повторявшимся названием: «Диредава». Точка!
Точка в конце того, чему конца, казалось, не будет.
Колеса «татры» шуршат по хорошему шоссе, ведущему из Диредавы в Харар. 50 километров в час, скорость почти неслыханная для Эфиопии. Над головами шумит листвой эвкалиптовая аллея. Солнце освещает поля. Последний день нашего пребывания в Эфиопии!
Только сегодня мы нашли в этой стране место, где земля, правда, самая плодородная, все же кормит человека. Родит только верхний ее слой, вспаханный архаической деревянной сохой, но все же родит. Вокруг чистенькие деревни, здоровые, сытые люди, выбеленные тукули, стада крупного рогатого скота, овец и коз на пастбищах. Это одна из самых богатых эфиопских провинций, которой управляет наследный принц Харарский. Один из многочисленных замкнутых мирков, объединенных географами в общее понятие — Эфиопия. Он живет своей особой жизнью, и почти никто из его обитателей не имеет представления о том, что творится в остальных частях государства.
К вечеру приближаемся к главному городу провинции. Харар — один из самых интересных и красивых городов Эфиопии. Это эфиопский Вифлеем, раскинувшийся на крутых склонах гор, подковой окружающих глубокую долину, открытую лишь на восток. С первого взгляда вам кажется, что это единственный в стране цветущий город.
В центре города население живет в хороших двухэтажных домах в обстановке относительной роскоши, окраины застроены побеленными и чистыми тукулями. Здесь мы в первый и единственный раз видели в Эфиопии побеленные и чистые тукули.
Щедрая харарская земля родит больше, чем можно вывезти за пределы провинции по изуродованным дорогам. Богатства Харара не привлекают к себе так сильно внимания иностранных купцов и спекулянтов, потому что их нельзя реализовать. И, кроме того, когда иностранцы мечтают завладеть действительными богатствами Восточной Эфиопии, их взоры обращаются дальше на восток — к Огадену.
Новые печати в наших паспортах и в паспорте нашего автомобиля — и мы, уже в темноте, покидаем Харар, чтобы в тот же день окончательно распроститься с Эфиопией, вернее было бы сказать — с областью влияния эфиопской государственной администрации. В нескольких десятках километров к востоку от Харара на равнине расположен городок Джиджига, отмеченный на картах как находящийся еще на территории Эфиопии. К смеси народов, населяющих Эфиопию, здесь прибавляется еще горсточка англичан: несколько дальше к востоку начинается территория, подвластная Англии.