Африканский казак
Шрифт:
— Ты прав, сейчас с охраной ехать надежнее, — согласился Хасан. — Да и в Борну к нам отнесутся более внимательно, если явимся туда не как нищие странники с одним ослом, а в сопровождении хорошо вооруженных всадников. На конюшне паши возьми арабского жеребца, чтобы все видели этого красавца под твоим седлом. На берегах озера Чад знают толк в лошадях и там выращивают на продажу отличных скакунов. Даже есть пословица — «В Борну со своим конем не ездят».
— Большое число людей будет трудно прокормить в разоренных деревнях, а с большим караваном не сможем быстро двигаться.
— Тогда отберем только самых лучших рубак. Пусть с нами едут и баккара, они знают местность и с помощью своей родни помогут достать продовольствие.
На том и порешили. Сборы в дорогу начали немедленно. Начальники отлично знали своих людей, и для них отобрать среди многочисленных добровольцев полсотни воинов не составило труда. В конюшнях зерибы забрали лучших коней, и весь отряд снабдили магазинными винтовками с солидным запасом патронов. Не забыли о сушеном мясе, соли и других необходимых припасах. Айчак, не хуже кадрового вахмистра, придирчиво осмотрел конскую сбрую, одежду и обувь новых подчиненных. Доверенные слуги паши пали ниц перед Хасаном, просили сохранить им жизнь и, перебивая друг друга, указали на тайник своего господина. Так что Дмитрию осталось только наполнить небольшой дорожный мешок золотыми и серебряными монетами и раздать воинам награды.
Навели порядок и в самой зерибе. Рабов выпустили еще в первый же день и предложили им разойтись по домам. Но все они отказались вернуться в свои разгромленные селения и просили оставить их в этом краю. Сказали, что будут обрабатывать окрестные поля и заниматься ремеслами. С этим согласились, а затем Айчак собрал все окрестное население и от имени английских властей предупредил, что с работорговлей покончено. Приказал честно трудиться и исправно платить налоги. Одного из старых воинов баккара назначил управляющим и велел наблюдать за порядком, охранять дом паши, запасы слоновьей кости, тканей, зерна и другое имущество.
Можно было отравляться в поход, но Дмитрий решил дождаться прибытия писаря-египтянина и официально передать ему все это хозяйство. Отлично знал повадки местных чиновников и не хотел, чтобы в будущем кто-нибудь обвинил его в расхищении трофеев, на часть которых он имел законное право.
Писарь, уже немолодой господин с широким желтым лицом и редкими зубами, явился в зерибу во главе целого каравана тяжело груженных ослов. Держался он очень важно и сразу же сделал выговор Айчаку за то, что для его охраны выделено мало воинов и все они до безобразия прожорливы, ленивы и глупы. Тем не менее гостя встретили с почетом, усадили в парадном зале, поднесли угощение и кофе. При виде убранства покоев паши и дорогой посуды глаза писца округлялись. Пальцы сами собой прилипли к массивному подносу. Кривые ногти царапали его поверхность. На толстых губах мелькнула довольная усмешка… Вещь ценная, не базарная дешевка, а чистое золото!
Слуги вносили одно блюдо за другим, а тем временем Айчак старательно играл роль хозяина, представлял гостю паломников и вожаков баккара. Когда слуги удалились, он рассказал о последних событиях в зерибе. Его дополнили старейшина баккара и Хасан. В ответ последовали милостивый кивок и длинная речь о значительных непорядках, уже замеченных во дворе и в самом доме. С большим вниманием было выслушано сообщение Дмитрия о том, что тело английского офицера засыпано солью, завернуто в бычью шкуру и может быть отправлено майору Вингейту. Упоминание о том, что на следующее утро паломники продолжат свой путь на запад, казалось, не вызвало особого интереса.
Но тут опять заговорил Айчак:
— Вместе с некоторыми родственниками я решил присоединиться к этим святым людям. Здесь мне больше нечего делать, приказ майора исполнен, Бегит-паша мертв. Для охраны зерибы остается достаточно воинов.
— Кто оплатит ваши долги?
— Майор нам денег не давал, а за все остальное мы полностью расплатились. Навели порядок в этой глуши, так что англичанам остается только поднять здесь свой флаг и начать собирать налоги.
— Ничего подобного! — живо возразил египтянин. — Сколько твои головорезы растащили добра, сожгли домов и сожрали овец? У меня все это записано. Проверю и сумки паломников. До тех пор пока я не перепишу все имущество, никто не выйдет из ворот зерибы!
— Англичане сами должны заплатить нам за то, что мы отомстили за убитого офицера, — возразил Хасан. — Из имущества паши берем только то, что необходимо для дальнего пути. В зерибе остаются полные кладовые, много скота и сотни рабочих рук.
— Без расписки не возьмете и горсти зерна! — Рука писаря намертво вцепилась в поднос. Блеск золота отражался в его широко раскрытых глазах. Голос дрожал от возбуждения. — С англичанами шутки плохи! Они беспощадно карают врагов и всех, кто покушается на их добро. Могущество британского льва…
— Говорят, ты сам родом из Каира? — перебил его Дмитрий. — Хочешь еще раз увидеть большой мост через Нил и лавки Старого города? Тогда пиши расписку в том, что не имеешь ко всем нам никаких претензий и все имущество в зерибе принял в полной сохранности.
— Ты упомянул о льве, — добавил Хасан. — Но забыл, что, найдя добычу диких собак, лев отступает перед их стаей. Здешнего добра хватит на всю жизнь и тебе, и английской королеве. Если даже немного обделишь ее, то Аллах простит такое прегрешение. Но как он посмотрит на обман единоверцев?
— Какой обман!
— Сейчас узнаем. В Каире и мне доводилось бывать. Открывай сумку, взглянем на твои счетные книги.
— Да что с ним разговаривать! — не выдержал старшина баккара. — Посадим египтянина в яму с кобрами, а потом пересыпим солью и отправим в Хартум вместе с телом офицера!
Такое откровенное высказывание наконец-то привело писаря в чувство. Только теперь он оторвал взгляд от золотого подноса и внимательно взглянул на собеседников. Увидел суровые и решительные лица, на которых не было ни малейших следов страха или милосердия. Все понял и побледнел. Трясущимися руками начал поспешно доставать из сумки письменные принадлежности.
На следующее утро отряд выступил на запад.
Первые два дня делали небольшие переходы. Люди и кони должны были втянуться в походный ритм, привыкнуть друг к другу, освоиться со своими обязанностями. Мешали племенные различия, и воины еще недоверчиво поглядывали друг на друга, по вечерам у костров садились порознь, держались поближе к своим прежним начальникам. Первым на это обратил внимание Хасан, который теперь ведал десятком навьюченных верблюдов и их погонщиками. Предупредил об этом Дмитрия, но тот отмахнулся. Все свое свободное время уделял серому красавцу Султану, взятому из конюшни паши. Сам лично поил его и чистил, угощал кусочками желтого тростникового сахара. Конь уже признавал нового хозяина, приветливо пофыркивал при его появлении.