Африканский казак
Шрифт:
— Ты умеешь это делать?
— Пробовал, но из этого ничего не получилось. Вот если бы у меня была книга тайных знаний! В ней записывается судьба каждого человека, который рождается на земле, а ее страницы обновляются сами собой. Все знают, что она хранится в развалинах какого-то древнего города в саванне. Хочешь завтра осмотрим один из них, он находится совсем близко от нашего лагеря. Если нам повезет, то найдем эту книгу и ты сможешь сам узнать свою судьбу.
— Как я прочту эту книгу? На каком языке она написана?
— Она же волшебная! На каком бы языке ни говорил человек, он отлично поймет ее содержание. Но тому, кто попытается похитить книгу из ее тайного хранилища, грозит неминуемая и страшная смерть!
На следующий день отправились вдвоем к вершине скалистого холма, на которой виднелись груды камней, заросших колючим кустарником. Оказалось, что некоторые воины и раньше слышали об этих развалинах, но никто из них не пожелал воспользоваться случаем и лично осмотреть их. Айчак же откровенно признался, что не желает знать, что уготовила ему судьба. Пояснил, что иначе ему будет скучно жить на свете, а охота на зверей и война потеряют весь интерес. Сам же он надеется только на собственную острую саблю, меткий карабин и милость великого Вака, которому, в случае удачи в делах, приносит приличные подарки.
Хасан с Дмитрием долго лазали среди камней, обнаружили фундаменты каких-то строений и разрушенную арку ворот. Нашли обломок каменной плиты, на которой кроме изображения человека с головой льва были какие-то странные письмена. Спустились к подножию холма и на поверхности крутого скалистого обрыва увидели сильно поблекшие изображения бегущих охотников с луками, танцующих женщин, пестрых коров, слонов, жирафов. Рядом с ними черной и белой краской были нарисованы страшные существа с огромными головами и воин, несущийся на колеснице, запряженной парой коней. Волшебной книги не нашли, но, покопавшись в куче черепков у остатков ворот, заметили человеческую фигурку. Ее широко открытый рот и выпуклые глаза с глубокими ямками на месте зрачков вызывали странные чувства. Что-то звериное, тревожное и таинственное читалось на этой глиняной личине.
— Не трогай, пусть оно остается на прежнем месте, — прошептал Хасан. — Уходим, пока не случилась беда. Таких идолов делали великаны сао, которые жили в этих краях много сотен лет назад.
— Настоящие великаны?
— Да. Ростом в двадцать локтей и такие сильные, что могли унести убитого слона прямо на голове. Они охотились, пасли скот, умели обрабатывать железо и медь, а из бронзы и золота делали красивые ожерелья и браслеты.
— Куда же они делись?
— Сао строили каменные города с толстыми стенами, никого не боялись и не признавали ничьей власти. Когда в эти края пришли другие народы, они начали истреблять великанов одного за другим, а те и не думали объединяться. Каждый был сам по себе, на бой выходил один против сотни врагов. В конце концов последние сао поняли, что в этих краях им нет места. Они оставили города и со своими стадами ушли куда-то в Сахару.
— В пустыню?
— В старину в ней зеленели леса, были реки и озера, жили многочисленные народы. Только все они много воевали и не смогли создать единого государства. А народ должен быть един и жить в мире с соседями, иначе он лишится своей земли и от него останется одно название. — Хасан помолчал и добавил: — Альхаджи Муса, пока мы с тобой одни, хочу посоветоваться. Скоро вступим на земли государства Раббеха. Посохи наши целы, но на паломников мы уже не похожи. Что скажем на границе?
— Что ты предлагаешь?
— Объявим открыто, кто мы такие. Иначе появление такого числа вооруженных всадников всех перепугает.
— Хорошо, скажем правду, но не всю правду. Послание негуса будешь вручать ты, а о своих секретах я сообщу лично Раббеху.
В общем, поход проходил более или менее мирно. В редких селениях, расположенных по берегам полупересохших рек и возле колодцев, жители уже слышали об отряде могучих и вооруженных колдунов. Встречали гостеприимно, по мере своих возможностей снабжали едой и фуражом, с благодарностью принимали ответные подарки — полновесные серебряные талеры.
Но некоторые удальцы не хотели верить слухам о каких-то волшебниках. Молва о богатствах, скрытых во вьюках и седельных сумках путников, кружила им головы. В этих полупустынных краях ценились только сила и верность родному клану, а чужая собственность считалась законной добычей. Плату за проход по караванной тропе следовало получать не только жителям отдельных селений, по законам общины, она должна доставаться и дальней голодной родне.
Поэтому пару раз в ночное время на лагерь отряда были совершены нападения. Но часовые бдительно несли службу и вовремя подняли тревогу. Ночных гостей встречали беглым огнем и, судя по следам крови на земле, некоторые пули достигли цели. А однажды, возле одного колодца, сами устроили засаду. Накануне Айчак рыскал по округе, рассматривал следы, а потом несказанно радовался, раздобыв с десяток резвых коней местной породы. После этого налеты прекратились и ночные тревоги вызывали только бродившие у лагеря львы, а обитатели придорожных селений удвоили свое радушие.
Тем не менее дозорная и караульная служба не ослабевала и учения продолжались ежедневно. Неустанно заботились о лошадях, их кормах и отдыхе. О подковах и ковке местные всадники имели смутные понятия, и поэтому приходилось устраивать специальные смотры и зачищать копыта по мере их стирания на каменистых равнинах.
Местность заметно повышалась, скалистые холмы поднимались один за другим, все холоднее становились ночи. Наконец выехали на плато, поросшее редкой травой и низкими раскидистыми акациями. В небольшой лощине увидели кучку жалких хижин, заборы из колючек вокруг крохотных огородов и полей проса. У колодца сгрудилось стадо черноголовых овец.
— Это Эль-Моале! — радостно объявил Хасан. — Мы вышли на перевал! Отсюда все реки текут только на запад, к озеру Чад!
Это сообщение вызвало всеобщее ликование. Теперь казалось, что сухой ветер уже не так яростно сечет лицо, а дорога стала ровнее. Начался спуск в долину, и через некоторое время все увидели первый баобаб. Наглядное свидетельство того, что странствия по сухим и холодным горным плато закончилось. Все чаще стали попадаться селения, окруженные полями благодатного сорго и сладкой кукурузы, рощами бананов, манго и других плодовых деревьев. Придорожные базары были наполнены всевозможными товарами, и их продавцы не ломили цену. В первом же пограничном городке стало понятно, что отряд вступил на территорию государства, в котором соблюдается собственный закон и порядок.
У ворот всадников встретили стражники. Каждый с тремя цветными нашивками на груди, наглядным свидетельством принадлежности к исполнительной власти. Прежде всего строго спросили — кто такие и откуда? Пожелали узнать, почему некоторые всадники носят на груди перекрещенные ремни? Не подобие ли это мерзкого символа креста, которому поклоняются неверные?
В ответ Айчак молча взглянул на положение солнца, величаво достал свои массивные часы и щелкнул крышкой. Потом гаркнул так, что копавшиеся на помойке грифы испуганно захлопали крыльями и поскакали прочь.