Африканский казак
Шрифт:
Рядом стоял Идрис и у всех на виду неторопливо вершил правосудие. После каждого сказанного предложения он делал паузу и в воздухе свистел бич. Когда смолкал крик рыбака, звучало следующее обвинение:
— Тебя поставили заведовать складом сушеной рыбы… Сушеной рыбой эмир кормит своих слуг и воинов… Ты поклялся верно служить эмиру, но опоздал с отправкой очередного каравана… Ты не сумел сохранить рыбу, поэтому крысы и термиты сожрали половину запаса… Ты нанес большой убыток казне Борну… Теперь отвечай, где мешки с толченой сухой рыбой?
— Они все-все лежат на складе! Пощади, великий барде! Никогда больше я не повторю подобной ошибки!
— Воистину это так!
— Освободите его! — приказал Идрис. — За этот ценный продукт ответите все. Казначейство уже договорилось о продаже рыбьей муки и получило задаток. Но мне донесли, что до сих пор вы поймали очень мало рыбы. Что случилось?
— На юге запоздали дожди, и только сейчас к нашим берегам пришла сладкая пресная вода, а с ней и косяки жирной рыбы. Сегодня утром наши наблюдатели заметили их, и вечером мы все выходим на лов. Но, как ты знаешь, часть наших рыбаков послана на другой берег. Поэтому запасные пироги оказались без гребцов. Если прикажешь своим людям помочь нам, то в озеро выведем все, что может держаться на воде.
— Ради общей пользы я и сам пойду с вами на лов, — произнес Идрис.
— Можно и мне принять в нем участие? — спросил Дмитрий, которому уже порядком надоели марши по бесконечной сухой саванне. Да и дома, Бог даст, где-нибудь на рыбалке у Дона, можно будет при случае упомянуть, как ловил рыбу на африканском озере Чад, в дыму угарных костров.
Вскоре целая флотилия пирог, в каждой по шесть-семь человек, отправилась на промысел. Рыбаки и данные им в помощь воины усердно работали шестами, но развить большую скорость не могли. Часто приходилось останавливаться и пропускать стада коров, которые вплавь спешили добраться до наступления темноты до дальних островов, где после подъема уровня вод озера пошла в рост молодая трава. Рядом с ними в воде бултыхались и блестящие черные тела пастухов с длинными посохами в руках. Они громко кричали, подгоняя скот, и били по воде, распугивая крокодилов, притаившихся среди плавучих островков, образованных стеблями папируса и плавучих растений. Следом за стадами плыли, громко фыркая, могучие быки, навьюченные горшками, корзинами и всякой утварью, поверх которой разместились женщины с малолетними детьми.
— Эти пастухи все время путешествуют с острова на остров, живут между пустыней и болотами, — пояснил Дмитрию один из рыбаков. — Отплывем от них подальше, на открытую воду. Там и начнем лов.
— Глубоко здесь?
— Обычно чуть больше человеческого роста, но есть и очень глубокие омуты. Под парусом и веслами ходим редко, чаще обходимся только шестом.
— Случаются у вас бури?
— О да! Когда приходит время дождей, огромные тучи ходят над озером. Ветер разгоняет такую волну, что топит всех, кто не успел укрыться в прибрежных притоках и зарослях тростника…
Из соседних заливов выплывали новые пироги и присоединялись к флотилии. Многие из них тащили за собой вереницы крохотных лодочек, в которых сидело по двое мальчишек. Все долго плыли, соблюдая тишину, и, когда солнце начало склоняться к горизонту, наконец-то вышли на широкий водный простор. Берег пропал из вида, а свежий ветер разгонял небольшую волну, приятно охлаждал тело. С некоторых пирог послышались радостные восклицания, но строгий окрик старшины рыбаков восстановил тишину.
Пироги разделились и быстро заскользили по озеру, охватывая довольно значительное пространство. Старшина замахал каким-то длинным оранжевым полотнищем, и лодочки с мальчишками отделились, ушли далеко в сторону. Прошло еще некоторое время, и, повинуясь новому сигналу, они подняли страшный шум и гам. Одни мальчишки работали шестами, а другие колотили палками по воде и бортам своих лодочек. Подняв тучи брызг, сплошной стеной двинулись в сторону больших пирог, неподвижно вставших между двумя едва выступавшими над водой отмелями. На них рыбаки уже приготовились и опустили в воду свои снасти — натянутые на длинные шесты-распорки сети, образовавшие своего рода гигантские сачки или совки.
Поверхность воды забурлила от множества рыбьих стай. В лучах заходящего солнца бронзовым цветом сверкала чешуя крупных рыбин, пытавшихся перепрыгнуть через опущенные сети. Словно в кипящем котле бурлила водяная мелочь. Какой-то лобастый пловец темной стрелой перемахнул-таки через заслон и со всего размаха ударился в борт пироги. От неожиданности Дмитрий и другие попадали друг на друга, рулевой схватился было за острогу. Но тут раздалась громкая команда и все поспешили схватиться за привязанные к шестам-распоркам веревки. Над водой разом поднялись огромные кошели, наполненные добычей. Восторженный рев рыбаков и визг мальчишек далеко разнеслись над озером.
По случаю такого обильного улова решено было устроить пир. Начались радостная суета, приготовления к гонкам на пирогах и танцам, но один из слуг Идриса с поклоном передал ему небольшую сумку из алого сафьяна. Молча кивнул на трех воинов, с головы до ног покрытых пылью, которые выводили усталых коней на краю лагеря.
Живое лицо барде сразу же стало суровым. Через малое время весь отряд уже был в седле. В который раз последовал смотр людей и всего снаряжения, десятники доложили о готовности, и озеро Чад исчезло вместе с последними лучами солнца.
Шли быстро, на коротких привалах выставляли усиленные дозоры. На второй день увидели стоянку торгового каравана, расположившегося на краю речной долины. Ничего особенного — несколько поблекших на солнце шатров, стреноженные кони и верблюды. Из зарослей показались вооруженные всадники, навстречу к ним поскакал Идрис, поспешно сменивший покойного верблюда на боевого коня.
Вскоре он вернулся и приказал разбить лагерь на ближайшем холме.
— Мы задержимся здесь на некоторое время, — объявил он Айчаку. — Это караван очень важного купца, одного из моих знакомых. Расставь воинов так, чтобы в долине не появились всякие любопытные прохожие. Тех, кто не будет слушаться, рубите на месте, но никакой стрельбы. Купец не терпит шума. Он очень набожен и сейчас пребывает в молитвенном созерцании. Вас, Альхаджи Хасан и Альхаджи Муса, он приглашает разделить свой скромный ужин. Захватите с собой святыни, которые касались благословенной земли Аравии и которые вы бережно донесли до наших краев.
— Что это за купец? — спросил Дмитрий, когда все трое шли к шатрам на стоянке каравана.
Хасан как-то странно хмыкнул, сделал вид, что не расслышал вопроса.
— Это богатый и щедрый купец, — с усмешкой произнес Идрис, явно забавляясь недогадливостью спутника. — Все его сделки заканчиваются успешно и приносят солидную прибыль. Повторяю — прибыль!
— Поэтому его зовут Получающий Прибыль, — тихо подсказал Хасан.
— Так это сам эмир Борну! 15 .
15
на арабском языке «прибыль» — «риба», «получающий прибыль», «добивающийся успеха», «победитель» — «раббех»