Ага, влюбился!
Шрифт:
Девчонки, которых я не знала, оживились, заинтересовавшись, и стали наперебой просить Веру Васильевну и меня рассказать им, как было дело. Мол, они уже давно выросли и знают, что школьные романтичные истории – это чудесно, прекрасно и волшебно… Бр-р-р-р…
– Вы расскажите, а я пойду по школе прогуляюсь, – сказала я, рассчитывая поскорее ретироваться и не желая слушать эту историю из уст училки, но тут появилась Северова.
Она вошла бодрым шагом, но на неё никто не обратил внимания. Оля походила на учительницу: в её строгом костюме, с забранными в огрызок хвоста волосами и пронзительным цепким взглядом голубых глаз.
– О чём будут рассказывать? – спросила она у всех громко, а потом поздоровалась с учительницей: – Здравствуйте, Вера Васильевна!
Я закатила глаза и выскочила из кабинета.
Северова осталась – она не могла пропустить эту историю. И не могла предотвратить этот рассказ. Я знала, что ей интересно послушать это от любого человека – Оле приходилось собирать картинку того дня по осколкам, ведь я ничего конкретного не рассказывала даже ей. Это был мой день. Мой и Женькин. Больше – ничей!
Удалившись из кабинета, я пошла бродить по коридорам. Как и следовало ожидать, на встречи выпускников приходят кто угодно, кроме тех, кто мог быть мне интересен. Артёмов, например, не было: ни того, с которым я сидела одно время за партой, ни того, с которым я дружила во дворе, с параллельного класса. Вот их я с радостью повидала бы! Не настолько жаждала встречи, но раз уж пришла сюда, хотелось бы повидать именно их.
Не было и Элины – жутко странной, красивой, но глупой девчонки, про которую было бы интересно узнать, как она живёт. С ней тоже была связана одна история, произошедшая из-за Карпова, конечно.
Я в который раз убедилась, что встречи выпускников – не по мне. С кем хотела общаться – и так общалась, а остальные меня настолько мало интересовали, что даже отсутствие Элины и Артёмов не вызвали ни малейшей досады, а лишь подтверждали мою уверенность, что встречи – не по мне.
От нечего делать посетила столовую. Ноги сами принесли меня туда, на запах. Столовая по случаю праздника напекла уйму выпечки и была открыта в неурочное время. Вот здесь, пожалуй, ностальгия коснулась меня в полной мере – несравнимые ни с чем ароматы школьной выпечки уносили в детство, даря радость и чувство неимоверного голода. Не зря говорят, что именно запахи лучше всего воскрешают воспоминания. Сразу же захотелось пойти и объесться булочками, пирожками и пирожными. И я не отказала себе в этом удовольствии.
Там, в столовой, встретила Ваню Гудвина. Встретила неожиданно и как-то буднично, как сотни раз встречала в школьной жизни. Он стал статным, серьёзным, но при виде него мне в голову всё равно лезли глупые шутки по поводу подаренных мозгов, сердец и прочего.
Так что этого парня я встретила, широко и искренне улыбаясь.
– Привет, Ворона! – поздоровался он, заметив меня и подозвав к себе – он был в очереди на несколько человек ближе меня.
– Привет, Гудвин! – ответила я весело. Вот от Ваньки моё придуманное Женькой прозвище звучало вообще ничуть не обидно и даже мило!
Он оглядел меня, изучая. Некоторое время мы просто стояли в очереди за пирожками и смотрели друг на друга, не зная, чего сказать.
– Ты Женьку не видела? – спросил Ваня, первым начав разговор.
Я поморщилась. Всё-таки Карпов где-то тут, тоже пришёл. Повезло мне, что пока не пересеклась с ним! Хотя…
Признаться честно, увидеть его мне хотелось бы. Так, одним глазком…
– Он что, должен был прийти? – спросила я безразлично. Наверно, слишком безразлично – всё-таки о том, с кем вечно ссорился, так безэмоционально нельзя говорить.
– Должен быть тут, – пожал плечами Ваня. Он был довольно простым парнем, и моего слишком безэмоционального ответа просто не заметил. – Но он вечно опаздывает. Уже полчаса назад говорил, что вот-вот будет. Наверно, у класснухи. Ты к ней после столовки?
– Нет. Была уже у неё, – ответила ровно. – Я после столовки–ждать Северову. Она меня сюда притащила, пусть она со мной и домой идёт, хоть расскажет вкратце, чего узнала про наших.
Ваня смерил меня подозрительным взглядом, а потом спросил:
– Оля тоже тут?
– Да, – подтвердила я свои слова. – Говорю же: она меня сюда притащила. Подари себе уши нормальные, о великий и ужасный! – не сдержалась и пошутила, хоть это вышло и грубовато.
Он хотел что-то ответить, но подошла наша очередь, и я уже принялась перечислять буфетчице булочки, которые мне нужны. Ваня тоже не стал продолжать разговор.
Я, почувствовав себя неуютно от глупой шутки, подождала Ваню и пошла с ним, беседуя о всякой ерунде. Оказалось, с ним довольно весело, если не пытаться задевать друг друга.
– Знаешь, а нормальный ты парень! – сказала я ему уже почти у нашего кабинета, поделившись своим открытием.
– А ты сомневалась? – усмехнулся в ответ Гудвин.
Призадумавшись, я поняла, что меня особо не интересовал он, я воспринимала его, как приложение к Карпову и как Женькин инструмент – помощник в его затеях по доставанию меня.
– Мы всё как-то на бегу общались, – пожала плечами и виновато улыбнулась. – Ну, как общались: то ты мне что-то подстроишь, чтоб помешать до Карпова добраться, то я тупо пошучу про твою фамилию… – Что-то меня понесло, откровенность показалась мне уместной, и я продолжила: – Вообще, я б и с Женей не ругалась, если б не Оля – она как-то никогда не давала угаснуть нашей вражде. Но на тебя я никогда не дулась всерьёз! – решила сообщить я, и Ваня тепло улыбнулся мне.
– Оля такая, – сказал он как-то по-доброму, отчего мне стало понятно, что он милый классный парень, который не сердится на нас и не считает, что у нас с ним были какие-то контры. – Пошли в класс! – заметив, что мы остановились у открытой двери в кабинет, предложил он.
– Нет уж, – ответила я и пожаловалась: – Как меня кто видит – сразу норовит вспомнить о Жене…
– С ним такая же фигня, – рассмеялся Ваня. – Наверно, вы всеми воспринимаетесь, как нечто единое, это уже не изменить! С первого класса так, сама понимаешь, почему…