Агент N 13
Шрифт:
– Я пойду к себе, - тихо проговорила Бланка, с трудом поднимаясь из кресла. Казмер подхватил ее под руку и вывел из гостиной.
– Упрямцы!
– сказал им вслед Табори-старший.
– С ней уже и раньше так бывало?
– почему-то вдруг заинтересовался Хубер.
– В последние дни - несколько раз, - доставая из серванта бутылку абрикосовой водки, ответил Табори.
– Хочется думать, ничего серьезного. Он налил себе и гостю.
– Моя сестра - женщина крепкого здоровья. Крепче стали. Я всегда дивился силе ее воли.
Профессор
– Можно еще вам налить, профессор?
– дошел до его сознания голос Хубера.
– Да, пожалуйста.
– Он протянул свою рюмку в сторону, откуда доносился голос гостя.
Вернулся Казмер. На лице его уже не было беспокойства.
– Ей лучше, - сказал он.
– Не волнуйся. Ты же знаешь, у мамы отличное здоровье. Только ее все время как магнитом тянет на солнце, а это ей как раз противопоказано.
– Мне не хотелось бы вмешиваться... но на вашем месте я обязательно пригласил бы врача, - заметил Хубер.
– Господин Хубер прав, - подхватил Казмер.
– Мы это сделаем. Очень скоро. Хотя я не предполагаю ничего опасного. Мама просто очень устала. И немудрено: взвалить на себя столько забот и хлопот. Месяц назад от нас ушла прислуга. Она одна ведет хозяйство: убирает, стряпает.
От взгляда Казмера не ускользнуло, что Хубер слушает его с явным интересом, профессор же сидит с отрешенным видом. "Зачем я, собственно, все это рассказываю?" - подумал Казмер, однако, словно помимо своей воли, продолжал:
– Внезапная смерть Меннеля очень подействовала на нее. Представьте себе: вы беседуете с человеком, вместе завтракаете, а через полтора часа вам звонят и говорят, что ваш собеседник только что утонул.
– Через полтора часа?
– перестав мерить шагами гостиную, спросил Табори.
– Откуда ты взял? Прошло не меньше двух с половиной часов.
– Да? Может быть. В конце концов неважно, через сколько часов позвонили, - заметил инженер.
– Интересна сама ситуация.
– Интересна? Что ты находишь в ней интересного?
– Ну как же? Внезапно умирает здоровый человек. Молодой, жизнерадостный. Это же не только трагично, но и интересно. Разве ты не согласен со мной?
– Я считаю это ужасным!
– возмущенно выкрикнул Табори.
– Да-да! Ужасным и трагичным.
– Фантастическим и непонятным, - добавил Хубер.
– В Гамбурге мы все были в недоумении. Кто мог убить Виктора, за что?
– Мы тоже недоумеваем, - подтвердил профессор.
– Да и милиция...
Казмер махнул рукой.
– Милиция... Знаю я их. На все эти вопросы мы никогда не получим ответа.
Табори-старший стоял, прислонившись спиной к камину, и смотрел в сад.
– Как знать?
– обронил он.
– Жизнь доказывает обратное: ни один вопрос не остается без ответа. И я убежден, что милиция очень скоро поймает преступника или преступников...
– Возможно, - погасив сигару, проговорил Хубер.
– Только Виктору это уже не поможет.
– Он взглянул на часы.
– Машина Меннеля в гараже?
– Да, - сказал профессор.
– Власти разрешили ее переправить на родину покойного. Это его собственный автомобиль?
– Я отвечу вам на этот вопрос, когда увижу машину. Не исключено, что он приехал сюда на служебном автомобиле. Но возможно, и на своем. У него был "БМВ-250".
– А это "мерседес", - сказал Казмер, - "Мерседес-280".
– Ключи от машины у вас, господин профессор?
– Казмер, не сочти за труд. Они лежат у меня в кабинете, на письменном столе. Сегодня утром мне их передал майор Балинт, - сказал Табори, заметив вопросительный взгляд Хубера.
Когда Казмер вышел, гость спросил:
– Они осматривали и машину?
– Весьма тщательно, - подтвердил Табори-старший.
– Даже отпечатки пальцев снимали. Хотя не вижу в этом резона. На любой машине можно найти тысячи отпечатков.
– Наверное, таков порядок. Выполняют все, что предписывают инструкции, - вежливо заметил Хубер.
Возвратившийся с ключами от машины Казмер предложил гостю свои услуги, но тот сказал:
– Спасибо, не беспокойтесь. Я разбираюсь в "мерседесах".
Казмер равнодушно посмотрел вслед удаляющемуся Хуберу и, улегшись на кушетку, принялся разглядывать свисавшую с потолка замысловатую люстру из кованого железа. Он догадывался, что вот-вот раздастся голос дядюшки, и весь подобрался, твердо решив про себя, что, несмотря ни на что, больше не ввяжется с ним в спор. Он достал сигарету и закурил.
– Я хотел бы, Казмер, чтобы ты кое-что принял во внимание, действительно заговорил уже мгновение спустя профессор.
Казмер промолчал, разглядывая потолок гостиной и пуская вверх колечки дыма.
– Як тебе обращаюсь.
– Слышу и жду продолжения...
Казмер чувствовал, что ответ его был не очень учтивым да и голос противно дрожал.
– Этот дом - мой дом...
– Ты уже столько раз напоминал об этом, дядя, что я при всем желании не смогу этого забыть, - уже спокойно, с примирительными нотками в голосе и даже с улыбкой подтвердил Казмер.
– И я волен приглашать к себе в гости кого захочу. Поэтому я требую от тебя соблюдать приличия по отношению к моим гостям.
– Блестяще!
– отозвался Казмер.
– А я ради тебя буду ползать перед этой иноземщиной на брюхе? Нет уж, дудки! Да и тебя я не понимаю, чего это ты перед ними кривляешься? Ты же не дипломат, чтобы так-то уж ухаживать за ними!
– Никто от тебя не требует, чтобы ты ползал, как ты выражаешься, на брюхе!..
Казмер сел на тахту и, с неприязнью посмотрев на дядю, сказал: