Агония
Шрифт:
– Судя по тому, что вы пробрались в страну нелегально, сообщение действительно срочное.
– Ну, почему нелегально. Я прошел все ваши пограничные процедуры под настоящим именем. Просто не пользовался дипломатическим паспортом. Судя по всему, ваши хваленые системы биометрического мониторинга и контроля полностью рухнули. Но не будем об этом. Ситуация выходит из-под контроля. Нам надо встретиться, Алан. Сейчас.
"Твою мать! Значит очередной кризис. Что на этот раз? Он меня раньше никогда не называл по имени", - Морисон рефлекторно прикрыл микрофон смарта рукой и быстро глянул на часы. Было около девяти вечера и, если не считать затянувшегося совещания, в графике дня больше ничего не было.
– Хорошо, министр Шэнь.
– Я буду у вас через десять минут. Пришлите помощника на западный пункт допуска в админинистративную зону. Боюсь, ваши морпехи меня просто так по звонку не пропустят. Я пройду один, мои люди подождут за периметром.
– Ваши люди...
– растерянно переспросил Морисон.
– Да мои люди. Немного урезанная мидовская свита и пару человек из посольства. А вы, что подумали?
– Я именно это и подумал, - скороговоркой ответил госсекретарь, понимая, что попал в неловкое положение.
– Мой помощник вас встретит и проводит ко мне. Да и, извините, но ваших сопровождающих должны досмотреть агенты Секретной службы. Таков новый протокол.
Прошло минут пятнадцать прежде, чем появился неожиданный гость из поднебесной. За это время в кабинете сервировали небольшой столик с чаем, кофе и напитками. Морисон сидел за столом молча, задумчиво потягивая свежую порцию горячего латте, понемногу осознавая, что плохое предчувствие быстро перерастает в неосознанный страх.
– Прошу прощения, мистер Морисон, - китайский министр последовал приглашающему жесту хозяина, уселся в кресло у журнального столика и с благодарным кивком принял от помощника стеклянную чашку чая в изящном серебряном подстаканнике.
– Пусть вас не удивляет мой неожиданный визит. Поверьте тема разговора того стоит.
– Тогда давайте к делу, вы меня оторвали от совещания, на котором обсуждались детали рамочного договора по разоружению.
– Бросьте, господин госсекретарь, - проговорил Шэнь, поймав ускользающий взгляд собеседника.
– Мы знаем, что в данный момент США готовит массированный ядерный удар по России и Китаю.
– Ядерный удар?
– опешил от неожиданности Морисон, но тут же совладал с собой.
– Что за бред... Наоборот... Мы согласны принять ваше предложение о разоружении. Мы готовимся к встрече глав государств США и БРИКС в рамках Совета Безопасности ООН. Я как раз проводил совещание, когда мне сообщили о вашем звонке.
– Не надо лукавить, - китайский министр сделал небольшой глоток чаю и поставил
стакан на стол.
– Мы знаем все про подготовку ядерного удара, про программу "Аризона", про то, что Америка решила уничтожить человечество, чтобы на его осколках построить новую цивилизацию, где ей будет отведено место метрополии. Мы не знаем точного времени удара, но это ничего не меняет. Важно, что вы... Нет, извините за неточность. Важно, что президент Лэйсон приняла решение развязать глобальную ядерную войну.
– Глобальную войну... Нет! Уверяю вас, ничего подобного не происходит. У вас недостоверная информация, - госсекретарь попытался изобразить на лице возмущение, но по сдержанной улыбке китайца понял, что у него ничего не получилось.
– Господин Морисон, вы дипломат в третьем поколении. Кадровый дипломат. Ваш дед, насколько я знаю, организовывал встречу президента Рузвельта со Сталиным и Черчиллем в Тегеране и Ялте. Вы должны понимать, что сама идея о том, что нация может выжить в ядерной войне и выстроить под себя новую цивилизацию - это полный бред. Ее мог придумать только законченный идиот, а согласиться применить на практике может только сумасшедший.
– Я не потерплю оскорблений в адрес американского президента, - резко бросил госсекретарь, но тут же осекся. "Боже, как я устал, - с горечью подумал он.
– Эти последние месяцы меня полностью измотали. Я в разговоре допускаю непростительные ошибки. Как последний школьник".
– Вот видите, - спокойным голосом сказал Шэнь, откинувшись на спинку кресла.
– Вы сами косвенно все подтвердили. Ваш президент...
– Это все - домыслы! Плод вашего больного воображения!
– госсекретарь понял, что теряет контроль за разговором, и попытался перехватить инициативу.
– Я не желаю больше обсуждать эту тему.
– Конечно, господин Морисон. Поймите, я всего лишь хочу предотвратить ядерную войну. Хочу сделать последний шаг, чтобы спасти Америку от полного уничтожения. Помогите мне. Позвоните президенту и расскажите о теме нашего разговора. Я уверен, она согласиться меня выслушать.
– Сейчас уже поздно. Я не стану беспокоить президента.
– Сейчас как раз не поздно, - вежливо улыбнулся китаец.
– Поздно будет завтра. Завтра Америка перестанет существовать.
– Не смешите меня, - нервно хохотнул Морисон, если вы решили нанести упреждающий обезоруживающий удар, вы должны понимать, что и Китай и Россия так же будут уничтожены. Вы этого хотите?
– Вовсе нет, - поднял ладони в жесте отрицания, Шэнь.
– Мы хотим предотвратить войну. Я понимаю, что Лэйсон не готова расстаться с ядерным оружием ни на каких условиях, и поэтому у меня к ней есть новое предложение от президентов Китая и России. И я не уйду, пока не передам его.
– Позвольте спросить, почему это предложение передаете вы, а не сами президенты?
– насторожился госсекретарь.
– И где ваш русский коллега. Разве трехсторонняя встреча не была бы более эффективна?
– Конечно, была бы, - не переставая скупо улыбаться, ответил китайский министр.
– Я надеюсь, она состоится в ближайшие дни. Мы специально для этого организовали площадку для переговоров в Токио. Наши президенты готовы вылететь туда, как только Лэйсон даст согласие.
– А вы уверены, что она его даст? После того, что вы сделали с Америкой, - с вызовом бросил Морисон.
– Уверен. Она даст согласие, если у нее осталась, хоть капля здравого смысла. Звоните, Алан. Судьба вашей страны в ваших руках.