Агония
Шрифт:
– И сколько времени нам надо будет провести под землей, - поинтересовался директор ЦРУ.
– Все зависит от ущерба нанесенного нам и противнику, общего положения дел в мире, а так же степени заражения поверхности. В лучшем случае - год. В худшем - до десяти лет, - ответила Лэйсон.
– Мы будем постоянно отслеживать ситуацию в России и Китае и принимать решения в соответствии с тем, как она развивается. Нам необходимо, чтобы последствия обмена ядерными ударами начали работать в полную силу, чтобы хаос в мире достиг апогея, чтобы государства максимально истощили свои военные ресурсы. Только тогда мы нанесем окончательный удар.
В кабинете президента на минуту повисла тишина.
– Теперь у вас есть представление о ближайшем будущем. Если у кого-нибудь появились вопросы или сомнения, прошу озвучить их сейчас. Потому, что завтра мы начнем работу, и обратного пути уже не будет, - президент обвела присутствующих взглядом, пытаясь заглянуть каждому в глаза и, услышав в ответ напряженное молчание, продолжила: - Хорошо будем считать, что вопросов и возражений нет. Теперь о ближайших действиях... Мистер Морисон, сразу после совещания свяжитесь с главами МИД России и Китая и сообщите, что мы согласны разоружиться и готовы обсудить детали на уровне президентов и подписать все обязывающие договоры. Надо пустить им пыль в глаза. Это даст нам время, чтобы запустить программу "Аризона".
– Да, Мэм, - коротко ответил госсекретарь.
– Что-что, а пыль в глаза мы пускать умеем.
Западное побережье Мексики.
Недалеко от Пуэрто Валарта.
Асьенда Кроуфордов.
24 января 2030 года.
Ужасно капризный плюшевый панда никак не хотел укладываться спать. Он недовольно ворчал, ворочался и строил смешные гримасы.
– Ну же, не будь таким врединой. Тебе надо поспать, - назидательным тоном сказала маленькая девочка, поправляя мягкую подушку под головой медведя.
– Хочу гуля-я-ять, - хныкающим голосом проговорила электронная игрушка.
– Мы уже гуляли. Теперь время спать. Давай я тебе включу твою любимую песенку про маленьких осликов.
– Дава-а-й, - отозвался медвежонок и широко улыбнулся.
Сделав строгое лицо, чтобы медвежонок понял всю серьезность ее намерений, девочка дотронулась до электронного браслета. В комнате тихо зазвучала колыбельная. Глаза панды начали потихоньку закрываться, и он тихо засопел.
– Хороший панда, - прошептала девочка и, укрыв игрушку небольшим шерстяным пледом, тихо ступая, вышла из комнаты.
– Ну что, малышка? Флафи опять капризничал?
– оторвав взгляд от книги, спросила, сидевшая у камина, пожилая воспитательница.
– Ага. Он совсем не хочет спать.
– Ты недовольна?
– Не-а, - малышка затрясла головой, разбросав по плечам пушистые кудряшки светлых волос.
– А себя вспомни. Тебя тоже не уложить в постель днем. Ты тоже капризничаешь, а значит тобой тоже недовольны.
– Дедушка говорит, что я уже большая. Мне целых пять лет, - малышка выставила вперед ладошку с растопыренными пальцами.
– А Флафи еще совсем маленький медвежонок. Ему надо спать. А где дедушка? Он разве не прилетел с теми дядями на вертолете.
– Ох, - шумно вздохнула воспитательница и прижала девочку к себе.
– Тебе лучше спросить у мамы.
– Хорошо!
– малышка вырвалась из объятий воспитательницы и, подпрыгивая, побежала к двери.
– Постой, мама сейчас занята!
– прокричала вслед женщина, поднимаясь с кресла.
В гостиной вместе с мамой находились трое незнакомых мужчин одетых темно-серые костюмы. Один из них настраивал какой-то прибор, установленный на журнальном столике.
– Хелли, девочка моя, я же просила тебя побыть в своей комнате.
– Ну почему же, - ласково улыбнувшись, сказал один из гостей, сидевший в кресле напротив мамы.
– Маленькая Хелли нам совсем не помешает.
– Вы не посмеете тронуть ребенка, - громко сказала мама.
– Если я только подумаю что-то плохое, охрана вас разорвет на части и скормит местным блохастым койотам. Я уже жалею, что они не сбили ваш чертов вертолет на подлете к асьенде, как приказывал отец.
– Ну, что вы, мэм.
– развел руками мужчина.
– Нейрополиграф - стандартная процедура, для членов семей после смерти государственного чиновника верхнего эшелона. Я еще раз приношу свои извинения. Мы все это делаем по просьбе президента. Она ведь лично принесла вам соболезнования.
– Иди ко мне, малышка, - мама раскрыла руки, и девочка забралась к ней на колени.
– Эти дяди похожи на тех, с которыми работал дедушка Рэй? А где он?
– спросила девочка, пряча лицо в маминой груди.
– Дедушка нас оставил, моя маленькая, - сказала женщина и прижала дочку к себе.
– Он ушел на небо. Туда, куда уходят все, кто уже достаточно долго прожил здесь на земле.
– И Флафи тоже уйдет на небо?
– пролепетала малышка.
– И Флафи тоже. Но это будет нескоро. Очень нескоро.
– А теперь мы дедушку Рэя больше не увидим?
– Нет, малышка, больше не увидим.
– А ему там будет хорошо? На небе?
– Да, моя радость, ему там будет хорошо, - мама сняла девочку с колен и бросила злой взгляд на гостей.
– А теперь, будь хорошей девочкой, иди в свою комнату к Флафи. Нам с дядями надо поговорить.
– Хорошо, - малышка звонко чмокнула маму в щеку и побежала к двери.
– Миссис Кроуфорд, поверьте, мы искренне соболезнуем и сочувствуем вам и всей вашей семье. Америка понесла тяжелую утрату. Мы все потрясены...- начал было сидевший в кресле мужчина, когда девочка выбежала из гостиной.
– Да бросьте вы! Я с самого начала говорила отцу не ввязываться в то дерьмо, что твориться дома, если он хочет еще немного пожить.
– Он был настоящим патриотом Америки.
– Да был!
– повысила голос Миссис Кроуфорд.
– Бог свидетель, он сделал для страны больше чем многие другие и заслужил немного отдыха в свои восемьдесят лет. А теперь вы прилетаете сюда со своими проводами.
– Интересы национальной безопасности, мэм. Мы должны удостовериться, что члены его семьи не являются носителями секретной информации.